По льду (СИ) - Анна Кострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай сглотнул и прокрутил клюшку, подготавливаясь к буллиту. Тревога по-прежнему не проходила. Арбитр просвистел, оповестив о начале штрафного броска. Все, что успел до этого сделать Коля, — это на короткое мгновение столкнуться с глазами Ани, в которых отражалась поддержка и вера в него. Аня смотрела на него с трепетом и зачарованностью, как вчера, перед тем, как в лунном свете их губы слились воедино. Она послала ему ободряющую улыбку, ставшую для него двигателем.
Николай набрал скорость, подводя шайбу к воротам. За каких-то несколько секунд он вообразил перед собой реакцию вратаря и рассчитал угол, в котором шайба станет неуловимой. Согнув правую ногу и подкрутив сильнее корпус, он совершил бросок, прикрыв веки. Дыхание замерло. Публика застыла в томном ожидании. Распахнув веки, Коля заметил, как вратарь «Пантер» падает на спину, а шайба приземляется за красную линию. «Минск-Арену» оглушил оповестительный сигнал, а на табло появилась надпись «ГО-О-Л!». Фанаты радостно ликовали, как и команда.
— Шайбу забросил Николай Литвинов, номер 78, команда «Лисы».
Осознав, что ожидания тренера оправдались и что счет 3:3, Коля спокойно выдохнул и согнул локоть в жесте «Е-х-у-у». Проехав мимо сокомандников, Литвинов ударился с ними кулаками. Он не помнил, как закончилось основное время, будучи под впечатлением. Его не было два матча подряд, и он действительно успел соскучиться по хоккею. В груди зародилось то самое чувство, которое Николай испытал от первой заброшенной шайбы в Молодежной Хоккейной Лиге. И с этим ощущением закончился вничью третий период.
— По правилам Континентальной Хоккейной Лиги для выявления победителя отводится дополнительное время до первой заброшенной шайбы. Команды уходят на двадцатиминутный перерыв, — озвучил решение комментатор.
Обе команды, выжатые, как лимон, удалились с площадки. Они устали от игры на повышенных скоростях, однако каждый сознавал важность овертайма. Никто из команд не желал доводить дело до буллитов: штрафные броски были игрой в русскую рулетку, ведь никогда не знаешь, откуда прилетит шайба.
Когда «Лисы» оказались в раздевалке, дверь за ними захлопнулась. Хоккеисты обтирали лбы от пота полотенцами и обливали себя водой, чтобы остудить жар, прильнувший к лицам. В этом матче они играли на износ, и изнурительная боль ощущалась в забитых мышцах. Николай присел рядом с Лешей, который был в рамке все три периода, и похлопал его по плечу.
— Ты как? Держишься? — спросил он.
— Для Сергея Петровича я всегда держусь, хотя на самом деле готов лечь в гроб, — отшутился Миронов, отпив немного воды из бутылки. — Не понимаю, почему тренер не чередовал нас с Федей в этом матче.
Николай пожал плечами и взглянул на Любимова, который взором буравил стену. Он выглядел крайне опустошенным, и Коля догадывался о причине такого поведения. Последний разговор между ними закончился не на самой приятной ноте, и Федя смешивал чувства и работу, хотя Литвинов просил разграничить личное и профессиональное. Вероятно, Сергей Петрович не мог положиться на Любимова в этом матче, поэтому, крупно рискуя, доверил защиту ворот Миронову. Так подумалось Николаю в ту минуту, когда Федя скептически посмотрел на него.
— Кажется, он на тебя злится, — произнес Леша, из внимания которого не ускользнул этот взгляд.
— У него есть на то основания. Вопреки его запретам я встречаюсь с его лучшей подругой, — ответил Коля.
Леша довольно ухмыльнулся, но не проронил ни слова, так как в этот момент в раздевалке появился Сергей Петрович.
— Парни, впереди овертайм, и каждый из вас должен осознавать ответственность. Там не будет права на ошибку. Любая оплошность удваивает и даже утраивает шансы противника. Одно промедление или одна ошибка нападающего и защитника — шайба в наших воротах. Вам нужно защитить Миронова, который целых шестьдесят минут исправлял ваши недочеты.
— Но почему бы не поставить в рамку Федю? Он свеж, — обмолвился нападающий из второй пятерки.
— Потому что сегодня он рассеян и невнимателен. Для нас это обременение. Поэтому в рамке будет стоять Леша. От вас я прошу максимальной концентрации. Знаю, что вы устали. Но соперник утомлен не меньше вашего. Тем не менее, «Пантеры» не упустят момент, чтобы показать, кто хозяин в этом дивизионе. Значит, тактика на овертайм такова.
В последующие минуты Звягинцев озвучивал установку, опираясь на заметки из блокнота, которые делал на протяжении трех периодов. Из позиции наблюдающего Сергей Петрович подметил, что опекун Литвинова выдохся и вряд ли будет энергично гоняться за ним по льду. Кроме того, было сделано несколько предложений по тому, как пробить защиту противника в первые пять минут и как обороняться самим в случае жестокого нападения. Главное, что нужно было понять «Лисам», — это действие на опережение.
— Ни в коем случае не тянем время. В нашей ситуации этот прием будет работать против нас. Больше тянете время — больше устанете.
Эти слова стали последними перед началом овертайма. Спустя двадцать минут обе команды вновь вышли на площадку, а первые пятерки сошлись на разграничительной красной линии в центре. Арбитр просвистел и подбросил шайбу. Накал начался с первых секунд, на розыгрыше шайбы, когда Пантеровец толкнул центрального нападающего «Лисов» и судья едва успел отскочить в сторону.
Каждая секунда ускользала от «Лисов», как и их энергия. Постоянные толчки, падения на спину, погоня за шайбой — все это тянулось пять минут, за которые они не смогли взять ворота противника. Мышцы в ногах сводило в болезненном спазме, жар в теле нарастал. Они поплыли быстрее, чем предполагал Сергей Петрович, в отличие от соперника, который перешел в зону «Лисов» и готов был нанести сокрушительный удар по воротам. Николай, желая перехватить шайбу, протянул руку вперед. Но, осознав тщетность перехвата, обогнал Пантеровца и упал прямо перед оппонентом, схватив шайбу в области диафрагмы.
В миг соприкосновения с шайбой Коля закашлялся, ощутив, как диафрагма сжалась. Резкая боль пронзила его изнутри, но его это не тронуло. Кровь из носу, камни с неба, нам сегодня нужна победа, проскочило у него в голове, когда Федоров подъехал к нему и помог подняться. Николай принял помощь и в положении полусогнутого корпуса покатился к борту.
— Ты чем думал? — набросился на него Звягинцев, когда Коля присел на скамью.
На выдохе Литвинов вымолвил:
— Сергей Петрович, в противном случае был бы гол.
— Если твоя боль — плата за несостоявшийся гол, то мне это не нужно, — буркнул тренер. — Это слишком большая цена
