Тор - Василий Сахаров

— Нет, — ответил мне Ринго. — Продолжаем движение. Тут ведь до резервного транспортного входа всего ничего?

— Да. Несколько километров осталось. Двигаемся дальше, но я тебя предупредил. И вот еще что — оттянись назад.

Операторы на базе «Дуранго» наверняка прослушивали наши переговоры, которые шли на открытых частотах, а потом передавались Миранде и другим кураторам операции. И это должно было их успокоить. Все шло согласно их плану, Тор Миргородский сам вел их к добыче и был близок к тому, чтобы угодить в ловушку. Поэтому, представив себе генерала Веласкеса и его ближних людей, которые сидели в своих кабинетах и покуривали сигары, я усмехнулся и отдал приказ возобновить движение.

«Рокоты» пошли дальше. Следом броневики. Все нормально, но потом наша РЛС выхватила воздушную цель. Это был разведчик адмов, который продолжал наше сопровождение, и я услышал голос Ортеги:

— Тор, это Ортега. Разведчика видишь?

— Вижу.

— Предлагаю его сбить, чтобы не следил.

— Давай. Но ударь так, чтобы пилота не задело. Нам лишние жертвы ни к чему.

Где-то в предгорьях, за пару километров от нас, из скалы поднялась стрелковая башня с зенитными орудиями, и Ортега поймал хвост самолета. Затем короткая очередь — и подбитый разведчик понесся к земле. Пилот катапультировался, и небо очистилось. Я этого не видел, но все было именно так, ибо в наушниках зазвучали истошные крики летчика:

— Меня подбили! Это зенитная установка объекта! Падаю! Катапультируюсь! Координаты…

«Это только начало», — с легким злорадством подумал я, и тут же снова услышал Ортегу:

— Разведчика свалил. Отсекаю спецназ.

— Действуй. — После чего я отдал общую команду для группы: — Всем стоп! К бою! Танки противника в тылу!

Никаких танков пока не было. Они выходили на дорогу в полукилометре от нас, прямо на солдат и журналистов. Но я посчитал, что подготовиться к «героической» схватке с автотанками надо заранее, а поисковики вопросы не задавали. Бойцы группы посыпались из-под брони на грунт и рассредоточились, а «Рокоты» развернули стволы орудий назад, и, открыв люк, я вылез наружу.

На редкость ясный и погожий денек. На Аяксе начинается весна. Благодать. Однако это только фон. Поисковики, у которых много гранатометов, ждут появления автоматических танков. И вскоре позади раздались первые взрывы. Началось.

Снова я оказался в командирском кресле «Рокота-МТ» и посмотрел на экран, по которому двигались разноцветные треугольники броневиков, квадратики танков и точки мехстрелков. Синие — это бронетехника солдат охраны, красным обозначен бронетранспортер с журналистами, а зеленые — автотанки, которыми «играет» Ортега. В режиме реального времени он скидывает мне данные по ходу боя, и я, вслушиваясь в переговоры спецназовцев, для которых все всерьез, понимаю, что наш план успешно претворяется в жизнь.

— Семнадцатый, ты горишь!

— Покидай броню!

— Уже!

— Сороковой бэтээр под огнем!

— Прикрой!

— Бей его!

— Никак, слишком верткий!

— Огонь!

— Одного подбил! Дымится, сволочь!

— Пехота, мать вашу, из РШГ его долби!

— Их слишком много! Надо отходить!

— Держаться!

Хаос. Спецназ и танкисты воевали с автотанками, которых было полтора десятка, а с другого фланга на них наступали мехстрелки. Туго им приходилось. Впрочем, вскоре натиск должен был ослабнуть, правда, они об этом не догадывались, и в эфире я услышал Ринго:

— Миргородский, выдвигайся на помощь!

«Ага! Сейчас, только шнурки завяжу», — промелькнула мысль, и следом донесся голос механика-водителя броневика, который вез документалистов:

— Я сорок пятый! Они рядом! Меня отжимают! Ухожу дальше по дороге!

И опять Ринго:

— Миргородский, прикрой журналистов!

— Слышу тебя, лейтенант. — На этот раз я отозвался. — Прикрою.

Обозначенный красным цветом треугольник на экране приближался, а его преследовали три зеленых квадратика. Дистанция — четыреста метров. Триста… двести… Пора.

— Группа, внимание! За броневиком гонятся автотанки! Огонь на поражение! Боеприпасов не жалеть! Но своих не заденьте!

Меня услышали, а спустя полминуты из-за поворота показался несущийся к нам бэтээр с бортовым номером 45, который подпрыгивал на каждой кочке, коих вокруг было очень много. На его броне лохмотьями висели останки дорогих профессиональных видеокамер, но парочка еще вроде бы работала. Следом за броневиком показались автотанки, и группа открыла огонь. Снаряды «Рокотов», гранаты из подствольников и заряды РШГ — все это устремилось в сторону преследователей. Плотность огня была серьезная, расстояние плевое, а бэтээр чуть в стороне. В общем, позиция идеальная, и результат появился сразу. Первый автотанк заполыхал словно спичка, второму снарядом снесло башню, а третий резко сдал назад. Победа! Легкая и разыгранная словно по нотам.

Бронетранспортер остановился рядом с моим «Рокотом», и из него стали выскакивать перепуганные журналисты, которые вели себя неадекватно и совсем не слушали спецназовцев из охраны. Безумные глаза у каждого на половину лица, по подбородку слюни текут, а движения хаотичные. В общем, гражданские поучаствовали в реальном бою, пусть даже как пассажиры, и теперь впечатлений у них на всю жизнь. Ха-ха! Нормальная веселуха. Нижнее бельишко сменят, выпьют и оклемаются, но это потом.

Поисковики прикрыли журналистов. Я опять вылез наружу и позвал одного из солдат, которого, кстати сказать, видел рядом с Факундо:

— Эй, боец!

— Да? — Он посмотрел на меня.

— Как фамилия, в каком звании?

— Капрал Кандид.

— Короче, капрал, собирай журналистов, загоняй обратно в броневик и следуй за моим танком. Уходим.

— А как же наши?

— Никак. Хочешь, вернись обратно, а мы прорываемся на объект, там безопасно. Итак, ты с нами?

— Да.

— Вот и ладно.

Бой позади нас продолжался. Ринго вызвал подкрепления, и база их выслала. При этом лейтенант продолжал звать меня на помощь. Но я не отвечал. Пошел он через пошел, гадюка.

Моя бронеколонна двинулась дальше. Дорогу позади нас перекрывали новые автотанки и мехстрелки, которых я жалеть не собирался. Заслон надежный, а вскоре Ортега включил пару передвижных глушилок, и связь с Ринго пропала. После этого лейтенант перестал донимать меня своими указаниями и окриками, а через час мы въехали на объект.

Кругом темно и сыро. По моей команде бойцы рассредоточились и заняли оборону. С ними остались Симмонс и Бялецкий, кстати, единственные, кто точно знал, что где-то здесь Бриан, а мы с Васильевым пересели на «Тур» и поехали дальше. По транспортному коридору броневик выехал к ЦПУ, и здесь нас встретили Игнасио и Пабло.

— Как добрались? — улыбаясь, спросил меня Ортега, когда я вылез из бэтээра.

— Нормально. — Я пожал ему руку. — А у вас тут как дела? Призраки по коридорам не бродили?

— Призраков не было. У нас порядок.

— Отлично. Что спецназовцы делают?

Ортега пожал плечами:

— Они воюют. С базы к ним мотострелковый батальон и батарея САУ спешат, через пару-тройку часов на позиции выйдут.

— А что с авиацией?

— Ничего. Они ее в дело больше не кидают. Опасаются.

Я повернулся к Пабло, мы обменялись рукопожатиями, и следующий вопрос был адресован уже ему:

— А у тебя как дела?

— Хорошо, командир. — Парень отвечал уверенно. — Медотсек, как я уже докладывал, может принять пациентку. Ну а я готов к тому, чтобы скачать все банки памяти базы «Дуранго», в том числе и личные. Нашел черную бухгалтерию колониальной администрации и отчеты теневиков для покровителей на Орисабе. Пока вас ждал, немного понаблюдал за местными начальниками.

— И как они?

— Как узнали, что журналисты пропали, забегали, а сейчас сидят у генерала и совещаются.

Оглядев камрадов, я кивнул:

— Нам тоже посовещаться надо.

— Так давай поговорим и все обсудим, — сказал Васильев. — Время есть. Хотя и так все понятно. Для нас четверых дороги назад нет. Поэтому хватаем заложников, сколько надо, скачиваем информацию с базы «Дуранго», берем с собой поисковиков, кому терять нечего, и рвем отсюда когти.

— Именно, — согласился я. — Все так. Но, может, у кого-то есть дополнительные предложения или пожелания?

— Мне бы с мамой и сестрами поговорить, а то волнуются. — Пабло понурился.

— Поговоришь. Сразу, как только информацию скачаем.

— А я хотел бы в глаза Веласкесу посмотреть, — вторил хакеру Ортега.

— Посмотришь. — Я кивнул. — Рядом со мной встанешь, когда я адмов на связь вызову. Режим видеоконференции будет.

— Вот и все. Вопросы решены. — Васильев решительным шагом направился в ЦПУ и махнул рукой: — Ну, чего встали? Пошли. Чего зря языками молоть?

— Что, черт вас побери, происходит?