Здесь песок чище - Луис Бетанкур

На деле же не было радостных детских шествий, а была лишь подлинная вакханалия терроризма.

Хулио Солорсано Хиселуре, которому на вид можно было дать не более двадцати шести лет, шатен, высокий, худощавый, одетый в форменные брюки и пуловер с нашитыми металлическими блестками, больше походил на певца из бродячей труппы, чем на специального уполномоченного высшего командования военной хунты Чили и ДИНА.

Он говорил медленно, взвешивая каждое слово и внимательно следя за реакцией присутствующих:

— Мое имя Хулио. Я представляю военную хунту, которая правит моей родиной после коммунистического хаоса, а также ДИНА — разведывательную службу нашей страны. Я, с благодарностью пользуясь гостеприимством Соединенных Штатов Америки, отмечаю их высокую готовность к сотрудничеству, которая делает возможными подобные встречи. Я пришел сюда, преследуя несколько целей. Прежде всего я взываю к здравому антикоммунизму кубинской эмиграции, чтобы добиться поддержки нашей трудной борьбы за справедливость и порядок в моей стране и прилегающих районах. Вы, должно быть, знаете, что коммунизм ведет широкую пропагандистскую кампанию, направленную на свержение военной хунты, иными словами на ликвидацию справедливости и свободы на южноамериканском конусе. В частности, коммунистическая Куба прилагает большие усилия по развертыванию подрывных действий в Америке. Именно поэтому мы, чилийцы, не стыдясь, говорим, что содействуем претворению в жизнь на американской земле вожделений Соединенных Штатов во имя демократии. Именно поэтому мы хотим предложить кубинцам, которые борются против коммунизма, нашу самую решительную поддержку.

Несколько пар ладоней немедленно поспешили изобразить аплодисменты. Андрес Насарио неуклюже, как плохой актер, в знак благодарности обнял оратора. На этом публичная часть встречи закончилась, и начались закулисные переговоры. Тут уже Хулио Солорсано Хиселуре, сын полковника с тем же именем и фамилией, стал излагать свои мысли более конкретно. Хунта поручила ему помочь американским властям утихомирить самых закоренелых антикубинских террористов в Майами. После провала своих старых концепций ЦРУ хотело бы передать часть своих "кубинских интересов" ДИНА. Хотя чилийцы и находились в колониальном подчинении, тем не менее они получили возможность проводить собственные операции, цель которых в конечном счете была созвучна задачам ЦРУ.

Хулио Солорсано сделал конкретные предложения Андресу Насарио. Он сказал, что может снабжать эмиграцию документами, которые невозможно отличить от подлинных, и самыми современными электронными средствами для шпионажа и террористических акций, получаемыми в больших количествах от ЦРУ, предоставить места в военных учебных центрах хунты, проводить подготовку агентов на чилийской территории с помощью американских советников и советников из других дружественных стран по таким специальностям, как электронный шпионаж, основы разведки, связь, изготовление фальшивых документов, проведение покушений с помощью радиоуправляемых устройств, шифровальное дело, подрывное дело, слежка, пытки, саботаж. Он обещал также помощь чилийских посольств и консульств в ведении разведывательной работы. В обмен "Альфу" просили действовать не только против кубинских коммунистов, но и против чилийских беженцев и других организаций и лиц, которые выступают против хунты. Ее просили также в соответствии с пожеланием ЦРУ вынести свои оперативные центры за пределы территории США. И наконец, ей вменяли в обязанность сбор информации и ведение разведки по своему усмотрению или по специальным заданиям.

Солорсано неоднократно подчеркивал, что согласование целей и единство действий приумножат их силы и возможности и что хунта будет преследовать свои интересы на всем континенте. Он сослался при этом на геополитические концепции, которые несли в себе угрозу соседям Чили, прежде всего Перу.

— Мы уверены, — заявил он, — что рано или поздно нам придется воевать против перуанцев, преподнести им урок.

Хулио Солорсано приезжал во Флориду еще раз, чтобы встретиться с различными террористическими группами.

От "Альфы-66" по поручению Насарио присутствовали Чино и Роберто дель Кастильо. На этот раз разговор был еще более конкретным.

— Сеньоры, мы переживаем исторический момент в борьбе против марксизма и коммунизма. Двадцать восьмого ноября семьдесят третьего года воздвигнута решающая веха. ДИНА, как вы знаете, была создана для того, чтобы решительно распространять за пределами Чили наши демократические идеи о социальном порядке, противостоящем коммунистической анархии. Я с удовольствием сообщаю вам, что мною получена инструкция по организации антикоммунистического интернационала, направляемого, поддерживаемого и финансируемого с помощью ДИНА. Нам выпала эта честь, и мы должны быть достойными ее. Мы не остановимся ни перед чем. Союз уже создан. И вы — его основатели. Недалек тот день, когда ваши имена будут записаны золотыми буквами на мраморе славы. Позднее мы подберем союзу название, создадим герб и флаг. Сейчас же мы получили главное: этот великий союз, в который вошли самые лучшие из активных борцов против коммунизма — неутомимые солдаты "Эскадрона смерти" в Бразилии, мои соотечественники из "Родины и свободы" и вы. Теперь вы больше не эмигранты без собственной земли под ногами. С этого момента у вас есть еще одна родина — Чили. Генерал Аугусто Пиночет поручил мне поздравить вас от его имени. Я выполняю это почетное задание… — Он замолчал в ожидании аплодисментов, затем продолжил: — "Существование нашего интернационала делает нам честь", — сказал мне при прощании генерал Пиночет. Его главное желание состоит в том, чтобы каждая страна, которой сегодня угрожает красная опасность, получила бы свое одиннадцатое сентября, как Чили.

Прежде чем покинуть Майами, Хулио Солорсано принял участие в ряде других аналогичных встреч, пытаясь объединить террористов из эмиграции. Одновременно, забыв о проповедуемом им самим единстве, он занялся единоличной вербовкой наиболее активных террористов, которые, по его мнению, могли быть полезными для ДИНА. Одним из них стал Чино благодаря морским подвигам и рекомендации "друга" по "фронту" Гонсалеса, с которым его свел случай.

В рабочей тетради Солорсано фигурировала фамилия Гонсалеса. В Сантьяго-де-Чили Бош назвал его среди самых доверенных лиц. Когда Солорсано попросил Гонсалеса назвать подходящих людей, тот, не задумываясь, указал на Чино. Шесть часов спустя по просьбе Солорсано, пожелавшего познакомиться с ним, в доме у Гонсалеса состоялась встреча.