Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой - Михаил Пазин

Вскоре Екатерина, Завадовский и Потемкин образовали странный союз. В январе 1776 года Петр Завадовский неожиданно получил звание генерал-адъютанта. Это означало лишь одно – путь в спальню царицы. Двор был озадачен. Английские дипломаты решили, что звезда Потемкина закатилась. Однако их французские коллеги думали иначе – Завадовский не та фигура, которая может сместить Потемкина. Шевалье де Коберон писал в своем дневнике: «Лицом он лучше Потемкина, но о фаворе говорить пока рано. Его «таланты» подверглись испытанию в Москве. Но Потемкин, похоже, пользуется прежним влиянием… так что Завадовский взят, возможно, лишь для развлечения». Забегая вперед, скажем, что так оно и было – шевалье оказался прав.

В январе-марте 1776 года Екатерина пыталась наладить свои взаимоотношения с Потемкиным, но это у нее слабо получалось. Тогда же в Россию вернулся из-за границы Григорий Орлов, что еще больше осложнило ситуацию – теперь при дворе было целых три фаворита Екатерины. Орлов был уже не тот красавец-мужчина, которого любила Екатерина – он сильно располнел и страдал приступами паралича. Ходили слухи о том, что Потемкин отравил его медленно действующим ядом, но это все бред – паралич Орлова был больше похож на симптомы застарелого сифилиса (Орлов, как известно, был неразборчив в связях). К тому же он был влюблен в 15-летнюю фрейлину Екатерину Зиновьеву, так что опасности он не представлял.

Екатерина обедала лишь в узком кругу. Часто на этих обедах присутствовал Завадовский, а Потемкин реже. Должно быть, Завадовский чувствовал себя неуютно, сидя между мужем и женой. Потемкин по-прежнему оставался любовником Екатерины, но Завадовский влюблялся в нее все больше и больше. Мы не можем указать на дату, когда она заменила одного вторым, вероятно, это произошло зимой 1776 года. Но и после этого она не отказывалась от близости с Потемкиным. Пыталась ли она применить обычные женские штучки, чтобы вызвать в Потемкине ревность? Несомненно! В то же время она сама сознавалась, что не может прожить ни дня без любви, и естественно, в ответ на холодность Потемкина она обратила внимание на своего секретаря.

Так они мучились целых полгода. Они любили друг друга, считали себя мужем и женой, но чувствовали, что взаимно отдаляются как в море корабли. Случалось, что Потемкин плакал на груди своей возлюбленной. Он со щемящим чувством ревности внимательно наблюдал за развитием отношений между Завадовским и Екатериной; до некоторой степени он одобрял ее выбор. В то же время он не считал молодого человека своим соперником.

Они обдумывали, как будут жить дальше. Потемкин хотел сохранить власть, но для этого нужно было сохранить свои апартаменты в Зимнем дворце. Она предлагала то, что предложила бы всякая любящая женщина: «Нетрудно решиться: останься со мною». А он хотел вырваться из той «золотой клетки», в которую его посадила Екатерина. В конце концов душевное равновесие потеряла Екатерина; она и заключила: «Мы ссоримся не из-за любви, а из-за власти». Отчасти это было правдой – страсть исчерпала себя, и Потемкин остро нуждался в свободе для своей государственной деятельности.

Екатерина делала все, чтобы оставить Потемкина при себе. В 1776 году она попросила австрийского императора Иосифа II присвоить Потемкину титул князя Священной Римской империи, и он это сделал. Отныне Потемкин становится светлейшим князем, или попросту – Светлейшим. Вдобавок ко всему императрица жалует ему еще 16 тысяч крепостных, приносящих ежегодный доход по 5 рублей с души. Иностранные дипломаты сразу же сделали вывод, что это прощальный подарок Потемкину.

Вот тут-то Потемкин и спохватился. Он опасался, что Екатерина не вечна и может умереть – тогда он останется на растерзание наследника престола Павла, который его ненавидел. Раньше он бахвалился, что отказался от титула герцога Курляндского, а теперь захотел страстно его заполучить, тем самым обезопасив себя от Павла. Ему требовались владения за пределами России. В то время Курляндией управлял сын Бирона Петр. Напомним, что Курляндия формально принадлежала Польше, но фактически подчинялась России. В мае 1776 года Екатерина выполняет просьбу Потемкина и пишет письмо в Варшаву: «Желая отблагодарить князя Потемкина за его службу Отечеству, я намерена дать ему герцогство Курляндское». Свою помощь в этом деле пообещал Потемкину и прусский король Фридрих II. Однако Екатерина ничего не делала без оглядки и старалась удержать энергию Потемкина в пределах России. Желание иметь независимый трон станет лейтмотивом всей дальнейшей карьеры Потемкина. Заглядывая в будущее, скажем, что этого так и не случится.

Во время того, как, по мнению иностранцев, Потемкин полностью потерял свое влияние, непредсказуемая пара переживала кульминационный период своей любви. Вероятно, они снова на какое-то время соединились, но болезненные разговоры не прекращались – они чувствовали, что им уже не спасти свой союз.

Тогда-то Потемкин впервые изменил Екатерине. Несомненно, у него было много поклонниц, настойчиво за ним ухаживавших. Современник писал, что Светлейший «погряз в разврате». Действительно, в тяжелые периоды своей жизни Потемкин имел обыкновение снимать стресс сексом. Не исключено, что таким образом он возбуждал чувство ревности в Екатерине. Неожиданно он потребовал удаления Завадовского. «Просишь ты отдаления Завадовского, – отвечала ему Екатерина. – Не требуй несправедливости…» То есть она отказала ему.

20 мая 1776 года Завадовский появился в качестве официального фаворита императрицы. Он получил в подарок 3 тысячи душ, чин генерал-майора и 20 тысяч рублей денег. Потемкин уже не возражал. Буря миновала, супруги наконец уняли свои амбиции, и Потемкин позволил Екатерине утешаться с Завадовским. Однако он еще не привык, что Екатерина – уже не его женщина, и иногда приезжает в Царское Село. Завадовский на время их встреч деликатно исчезает. Иностранные дипломаты не знают, что и думать по этому поводу – со дня на день они ждут окончательного падения Потемкина. Их предположения как будто оправдываются, когда Екатерина жалует Потемкину огромный Аничков дворец, принадлежавший ранее фавориту Елизаветы Алексею Разумовскому. На ремонт Аничкова дворца она выделяет ему 100 тысяч рублей. За этим могло последовать только освобождение Потемкина со всех постов, съезд его из Зимнего дворца и путешествие на заграничные курорты. Потемкин понимает, что если он потеряет свои апартаменты в Зимнем, то потеряет все. Екатерина успокаивала его: «Батинька, видит Бог, я не намерена тебя выживать из дворца. Пожалуй, живи в нем и будь спокоен. По той причине я не давала тебе ни дома, ни ложки, ни плошки». Позже Потемкин, конечно, освободит комнаты фаворита, но никогда не потеряет доступа ни в Зимний дворец, ни в будуар Екатерины. До конца жизни его резиденцией станет Шепелевский дворец (в Аничковом он никогда не жил) – здание, стоящее на Миллионной улице, связанное с Зимним дворцом галереей, перекинутой через Зимнюю канавку. Таким образом, императрица и Светлейший могли навещать друг друга запросто, по старой дружбе.