Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович

— И что же это за грабли? — улыбнулся Артур.

— Антропоцентричность — главные грабли, на которые всю свою жизнь наступает человек. Мир не крутится вокруг нас, но каждый раз приходится себе об этом напоминать.

— Я понимаю, — согласился Артур, — что мир не таков, каким он представляется нам. Но человек не может выпрыгнуть из себя.

— Почему же? Разве Коперник не это сделал? Он увидел Солнечную систему, как она есть, а не как её видит человек. Человек поднимает голову и видит, что и Солнце, и звёзды, всё вокруг него вращается; значит, он в центре мира. А это ведь так приятно!

— Человеческий разум позволяет исправлять ошибки органов чувств, — согласился Артур.

— Вот и исправь ещё одну человеческую ошибку. Почувствуй себя Коперником, — улыбнулся Адам.

— Мне кажется, я понимаю, на что вы намекаете. То, что человек живёт во времени, ещё не означает, что во времени живёт Вселенная.

— Ну, не совсем так. Направление мысли правильное, но продолжаешь наступать на те же грабли. Вселенная — это видимый мир; мир, доступный человеку через его органы чувств. Реальный мир гораздо больше, чем то, что мы можем увидеть и пощупать. Вселенная — это фотография мира нашими глазами. Ты же не будешь утверждать, что фотография равна тому, что на ней изображено. Она просто даёт некое представление — однобокое и поверхностное. Фотография существует только в твоём мозгу, а то, что на ней изображено, существует в реальности, недоступной тебе во всей своей полноте.

— Мы живём во Вселенной, — упрямо сказал Артур. — Реальный мир, о котором вы говорите, всегда останется для нас некой фантазией. Человек называет реальностью то, что он чувствует, а не то, что он предчувствует.

Адам остановился и спокойно сказал:

— Так измени это.

И добавил, разглядывая звёзды:

— Вселенная — это не место. Вселенная — это дорога. Дорога, которую мы выбираем. Этот выбор и называется жизнью.

На следующий день Артур с Адамом сходили за продуктами. Возвращались из деревни они через кладбище. Шагая по узкой тропинке, Артур рассуждал вслух.

— Всё-таки я не могу понять, что мальчишка, с которым мы только что говорили, умер за тысячу лет до моего рождения. Это означает, что смерти нет. Но как отрицать смерть на кладбище, где она столь наглядна и очевидна?

— Представь, что ты родился в поезде, — объяснял Адам, — и всю жизнь провёл в своём купе, наблюдая за миром в окно. Поезд идёт без остановок. За окном мелькают реки, поля, дома, деревья, автомобили и просто встречные люди. Ты наблюдаешь их несколько секунд, прежде чем они исчезнут из твоего поля зрения. И ты вздыхаешь: «как коротка их жизнь!» Ты почему-то решил, что они у тебя на глазах родились, и у тебя на глазах умерли.

Он посмотрел с лёгкой усмешкой на Артура.

— Твоё купе — это твоё тело. Окно — это твои глаза, которыми ты наблюдаешь мир. А поезд — это время, которое несёт тебя по жизни без остановки.

Артур огляделся вокруг. Заросшая сорняками поляна, ряды покосившихся деревянных крестов — печальная картина бренности человеческой жизни.

— Трудно на кладбище отрицать смерть. Или эти кости под нашими ногами, по-вашему, всё ещё живы?

— Кости — нет, а люди, котором они принадлежали — да.

— Как это может быть?

Они вышли к маленькому ручью, через который был перекинут шаткий, деревянный мосток. Они прошли через мосток, и Адам вдруг остановился. Он посмотрел через плечо на Артура.

— Умереть не означает «исчезнуть», умереть означает «закончиться». Вот ты идёшь по мосту, проходишь его, мост закончился, мост для тебя умер. Но он никуда не исчез. Он остался там же, где и был. Это ты ушёл вперёд… Так и люди. Человек, умирая, не исчезает, он заканчивается, обретает свои границы, и остаётся во всей полноте своей жизни там же, где она и была. Все люди, жившие когда-то на Земле, и все, ещё не рождённые, жили и живут вечно. Все их мгновения, все их дела и поступки — вечны. Поэтому так важно жить достойно. Потому что всё это падает в вечность.

— «Жить достойно» — это иметь право выбора, иметь свободную волю. Но если всё грядущее уже есть, где тут свобода воли и право выбора?

— Ты сказал…

— Что?

— Ты сам себе ответил, но не понял этого. «Всё грядущее уже есть». Ударение сделай на слово «всё». Тогда поймёшь, то, что ускользнуло от тебя.

Он повернулся и пошёл дальше.

Артур, шагая за ним, долго ещё обдумывал его слова. Через полчаса они вышли к озеру.

Ева подошла к Артуру и потянула его за рукав.

— Пойдём! Отец зовёт тебя на обед. Мама опять расхандрилась. Говорит: «Артур не приходит, он про меня забыл».

Артур поднялся вслед за Евой по лестнице. Они вышли в столовую, где уже сидели за столом Хозяин и Офелия. Артур подошёл к Офелии, встал на колено и поцеловал ей руку. Офелия, с рассеянной улыбкой, погладила его по голове. Артур сел за обеденный стол. За обедом Хозяин спросил:

— Как поживает Паскаль? Я слышал, он забросил свою «Сокровенную Книгу».

— Он в поиске новых смыслов своей жизни.

— Значит, так и не выздоровел, — кивнул Хозяин.

— Должен же быть смысл в человеческой жизни! — упрямо сказал Артур.

— Ай-яй-яй! А ещё похожи на умного человека! — иронично покачал головой Хозяин. — Смысл — это ваше желание. С чего это он «должен быть»? Вселенной плевать на ваши желания. Это вы хотите осмыслить себя, чтобы доказать себе, что вы нечто большее, чем обезьяна, у которой вчера отвалился хвост.

— Вы не верите в бессмертие души, а я верю, и не могу не верить.

Хозяин посмотрел на него, как на неразумного ребёнка.

— Когда человек рождается, ему дают бокал вина. Кто-то выпивает залпом, и уходит в двадцать, в тридцать лет. Кто-то цедит аккуратно и доживает до ста лет. Но рано или поздно вино кончается… Нет ничего после смерти. Всё вино уже выпито.

Он допил свой бокал и поставил его на стол.

— Впрочем, вы ещё молоды. Когда-то и я мечтал о бессмертии души. Потом повзрослел, поумнел, и это прошло. Мне помогли занятия медициной и биологией.

— Многие люди до старости сохраняют эту веру.

— Я веру понимаю, — кивнул Хозяин. — Понимаю силу, которую она даёт. Я обман не принимаю. Пусть даже возвышенный, святой обман — не принимаю!

— Зачем вы хотели отправиться в прошлое? — спросил Артур напрямик.

— Зачем?.. — Хозяин не был удивлён вопросу. — Вы же знаете — зачем.

— Я хочу понять ваши мотивы.

Хозяин задумчиво постучал пальцами по столу.

— Мотивы?.. Избавить Землю от безумцев. Достаточный мотив?

— Вы полагаете — без религии человечество стало бы лучше?

— Без обмана человечество стало бы лучше, — прямо глядя в глаза, ответил Хозяин.

Он налил себе ещё вина, сделал глоток и поставил бокал на стол.

— Мой отец был мудрый человек, — начал он говорить, глядя куда-то в сторону. — Когда я спрашивал у него совета, он говорил мне:

— «Друг мой, я не даю советы. У каждого своя голова на плечах, и ни к чему приставлять мою голову к твоей шее. Все советы основаны на заблуждении, будто люди одинаковы. Но у каждого своя судьба. То, что хорошо для меня, тебе может быть просто не нужно, и наоборот».

— Хорошо, не давай мне советов, — слукавил я. — Ответь на такой вопрос: если б ты мог вернуться во времена своей юности, какой совет ты бы дал самому себе?

— «Совет самому себе?» — засмеялся он. — «Ты ловкий малый. Но будь по-твоему. Я бы сказал самому себе: избегай людей, желающих изменить мир. Обходи их стороной, пропускай их слова мимо ушей, если ты не хочешь быть пойманным, как рыба на крючок, если ты не хочешь оказаться в той ухе, которую они готовят себе на обед. Будь то Христос, будь то Антихрист, — все они проповедники великого недовольства миром. Вражду и разрушение несут они в мир, ненавидимый ими. Ловцы человеков! — все они готовы безропотно, как Авраам, принести в жертву своему Богу самых близких и дорогих себе людей. Что уж говорить об остальных! — они для них только средство, камни в фундамент их нового храма. О, эти люди много говорят о любви! — о любви к человеку, о любви к истине, о любви к Богу. Но по плодам своим познаётся дерево. Победа христианства не привела к прекращению войн и уменьшению преступлений, но добавила новые войны и преступления религиозной нетерпимости.