ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики - Айзек Азимов

Я узнал, что в другой половине большого дома жила жена Аристотеля с маленькой дочкой. Но Аристотель не представил меня жене. Я только несколько раз видел ее издалека.

Во время наших ежедневных бесед я осторожно пытался перейти от чудес Индии к фундаментальным вопросам науки. Мы спорили о том, какова природа материи и что представляет собой Солнечная система. Я дал ему понять, что в Индии астрономия, физика и другие науки развиваются в современном направлении, я имею в виду современное для моего мира. Я рассказал об открытиях выдающихся паталипутранских философов: вкладе Коперника в астрономию, Ньютона в физику, Дарвина в теорию эволюции и Мендела в генетику.

(Я забыл, что Вам эти имена ни о чем не говорят, но любой образованный человек в моем мире узнал бы их, несмотря на маскарад.) Я постоянно внушал ему, что важно экспериментировать и изобретать новое, что каждую теорию нужно проверить.

Аристотель был человеком самоуверенным и любил поспорить, но ум у него был, как губка, и мгновенно впитывал в себя все новые сведения, гипотезы, взгляды, независимо от того, согласен был с ними, или нет.

Я попытался найти какое-нибудь компромиссное решение между тем, чего, как я знал, может добиться наука, и тем, во что может поверить Аристотель.

Поэтому я не стал ничего рассказывать о летательных аппаратах, ружьях, зданиях высотой в тысячу футов и других чудесах техники, существовавших в моем мире. Тем не менее, однажды я заметил, что маленькие темные глаза Аристотеля внимательно смотрят на меня.

— Ты не веришь мне, Аристотель?

— Н-нет, нет, — сказал он задумчиво. — Но мне кажется, что ешли бы индийцы были такими замечательными изобретателями, как ты уверяешь, они бы ижготовили тебе крылья вроде тех, что по легенде шделал Дедал. Тогда ты мог бы прилететь прямо в Македонию, и тебе бы не пришлось терпеть лишения, путешествуя на верблюде через всю Персию.

— Такие крылья пытались сделать, но мускульная сила человека относительно его веса невелика.

— Ага. Ты привез что-нибудь из Индии, что могло бы подтвердить мастерство твоего народа?

Я усмехнулся, потому что уже давно ожидал этого вопроса.

— Я привез несколько маленьких приспособлений, — сказал я, залезая под тунику и вытаскивая увеличительное стекло. Я показал, как им пользоваться.

Аристотель покачал головой: — Почему же ты не показал мне его раньше?

— Люди часто навлекали на себя несчастья, пытаясь сразу изменить взгляды окружающих. Вспомни Сократа-учителя своего учителя.

— Правда, правда. А что ты еще привез?

Я собирался показывать приборы постепенно, не все сразу, но Аристотель был так настойчив, что я уступил прежде, чети он разозлился. Маленький телескоп был недостаточно мощным, и с его помощью нельзя было разглядеть спутники Юпитера или кольца Сатурна, но того, что мы увидели, было достаточно, чтобы убедить Аристотеля в возможностях прибора. Но если Аристотель и не мог наблюдать эти небесные тела сам, он был почти готов поверить мне на слово, что их видно в большие телескопы, имеющиеся в Индии.

Однажды, когда дискуссия в роще Нимф была в самом разгаре, к нам подскакал легко вооруженный всадник. Не обращая на нас никакого внимания, он обратился к Александру:

— Приветствую тебя, о царевич! Царь, твой отец, Прибудет сюда еще до захода солнца.

Все бросились наводить порядок. Мы ждали, выстроившись рядами перед большим домом, когда со звоном и бряцаньем прибыли царь Филипп и его свита, все в украшенных гребнями шлемах и развевающихся плач щах. В одноглазом я узнал Филиппа. Это был высокий, богатырского сложения мужчина, весь покрытый шрамами; его густая, вьющаяся черная борода начинала седеть. Он спешился, обнял сына, небрежно поздоровался с Аристотелем и сказал Александру:

— Ты бы хотел принять участие в осаде города?

Александр завопил от восторга.

— Фракия покорена. Но стараниями афинян Визадтий и Перинф выступили против меня. Жителям Перинфа будет не до даров Великого Царя. Пора тебе мой мальчик, понюхать крови, хочешь поехать?

— Да, да! Можно, мои друзья поедут тоже?

— Если они захотят и если их родители им позволят.

— О, царь! — сказал Аристотель.

— Что тебе, долговязый?

— Я надеюсь, на этом обучение царевича не закончится. Ему еще многому нужно научиться.

— Нет, нет, я пришлю его обратно, как только город падет. Но он вступает в тот возраст, когда нужно учиться на деле, а не только слушая твои мудрые, возвышенные речи. Кто это? — Филипп взглянул на меня своим единственным глазом.

— Зандра из Индии, философ-варвар.

Филипп дружелюбно ухмыльнулся и похлопал меня по плечу.

— Радуйся. Приезжай в Пеллу, расскажи моим военачальникам об Индии. Кто знает? Может, и туда еще ступит нога македонца.

— Гораздо важнее получить сведения о Персии, — сказал один из военачальников Филиппа, красивый малый с рыжевато-каштановой бородой. — Он недавно был там проездом. Что ты скажешь на это? Чертов Артаксеркс все еще крепко сидит на троне?

— Я почти ничего не знаю, — сказал я, чувствуя, как сердце мое уходит в пятки при мысли о том, что меня сейчас разоблачат. — Я проехал вдоль северных границ владений Великого Царя и почти не заезжал в крупные города. Я ничего не знаю о том, какую они. ведут политику.

— Это действительно так? — спросил рыжебородый, взглянув на меня с подозрением. — Нам придется еще вернуться к этому разговору.

Они толпой повалили в большой дом, где суетились повар и служанки. Во время обеда оказалось, что я сижу между Неархом, маленьким критянином, другом Александра, и воином, не говорившим по-гречески. Поэтому я в основном молчал, а вдобавок почти не понимал, о чем говорили сидевшие во главе стола. Я попросил Неарха назвать мне военачальников.

— Тот, высокий, справа от царя, — Парменион, сказал он, — а рыжебородый — Аттал.

Когда унесли еду и началась попойка, ко мне подошел Аттал. Воин уступил ему свое место. Аттал уже много выпил, но, хотя он в покачивался слегка, голова его была ясной.

— Как ты ехал через владения Великого Царя? — спросил он. — По какому маршруту ты следовал?

— Я же сказал тебе — вдоль северной границы.

— Тогда ты должен был заехать в Орхой.

— Я… — начал я и остановился. Возможно, Аттал пытается подловить меня. Что, если я скажу «да», а Орхой на самом деле находится на юге? Или вдруг он там был и знаком с городом. Многие греки и македонцы служили Великому Царю наемниками.

— Я проезжал разные города, но не запомнил их вазвания, — сказал я. — И не помню, заезжал лн в Орхой.