Фея Лоан - Райдо Витич

Рэй задумался: месяц на поиск кандидата слишком маленький срок. Да и стоит ли форсировать события?

Совсем некстати требовательное гудение гуэдо возвестило сегюр, что его хотят слышать и видеть. Он нажал сейсор, и в зале появилась голограмма Рэйнгольфа:

- Здравствуй отец.

- Здравствуй сын. Что случилось?

- Я вижу, ты занят, - парень посмотрел на жреца и почтительно поприветствовал его. - Я могу связаться позже.

- Говори сейчас.

- Хорошо. У меня не очень хорошие новости. Люйстик узнал о возвращении Эйфии и мечтает вернуть свою невесту, готов забыть ее эскападу. Их отношения с Мариной совершенно отвратительны. Они не переносят друг друга, и хоть сестра из всех сил старается смирить свой вздорный характер, цигрун все равно находит повод для недовольства, отчего и у нее заканчивается терпение. Я могу усмирить Ван-Джук… если ты согласен на две свадьбы в один день, мою с Альциной и его с Мариной.

- Вы ладите?

- У нас как раз все прекрасно отец.

- Тогда передай Ван-Джук что Эйфия уходит в къет по собственному желанию на время, которое посчитает нужным провести в единении с Богом. И действуй, как посчитаешь нужным, сын, - улыбнулся ему Рэй. Парень понимающе усмехнулся в ответ и склонил голову в прощальном знаке внимания к служителю культа Модраш. Голограмма исчезла.

Поттан посмотрел на Рэй.

- Через месяц она должна забыть все что произошло, включая вздор о связи с землянином, - сказал сегюр. Жрец согласно поклонился и вышел, чтобы поспешить и приготовить сейти достойный прием и удобное помещение в своей обители.

К ночи были готовы результаты теста и они показывали серьезные сбои и дисбаланс в работе каналов.

Глава 33

- Я слышал, у вас есть флэтонец. Большая редкость встретить этих гордецов на невольничьем рынке, - пыхтел дородный толстяк с косичкой на затылке. - Какова стартовая цена.

- Сто семдесят гуэдо.

- Дороговато, однако. Они, поди, строптивей землян. За что ж платить такую сумму?

- Они продаются вдвоем с женой, бывшей жрицей.

- О-хо-хо, какая диковина! Тогда цена вполне разумна. Мне было бы любопытно взглянуть на них.

Монти сжал зубы, слушая рассуждения этого бельферца. Десятого покупателя за неделю, что приходили в камеру к флэтонцам как на представление в увеселительное заведение.

- Могли бы звукоизолировать камеры, - процедил.

- Для тэн? - усмехнулась Алорна. - К чему такие траты?

Монторрион тяжело посмотрел на нее и напомнил себе чтобы не сорваться: она твоя жена.

Жена! О, Модраш! Мог ли ты придумать более тяжкое испытание для своего верного сына?! С утра до вечера это сухое и нелюдимое существо, по недоразумению причисленное к женскому полу сидело в ритуальной позе и общалось с Модраш, плавало по мирам, возвращаясь в камеру лишь, для того чтобы вкусить скудную пищу невольницы и попенять мужу за недостаток стойкости и веры в милость Бога.

Ее наставлениями, как и смотринами покупателей Монти был сыт по горло и готов был перегрызть горло любому, кто еще посмеет шагнуть в его узилище.

К несчастью это оказался чиновник с Бельфлера, пузатый и надменный, как большинство их торговых консулов. Им нужны были крепкие руки для выполнения черной работы, именно поэтому флэтонцы как наиболее выносливые и стойкие имели у них особый спрос. И из десяти покупателей, что наведались в камеру, восемь было именно с Бельфлера.

Тытучин оглядел парня, попытался ощупать плечи и получил от не сдержавшегося Монторриона удар кистью по точкам на грудине. В тот же миг толстяк заверещал и рухнул на пол, а тэн получил заряд шокера под ребра и, скрючившись от спазма мышц, лег рядом.

Алорна спокойно посмотрела на извивающегося в спастическом приступе мужа, и укоризненно поджав губы, продолжила общение с Модраш.

- Еще один подобный выпад и получишь десять ударов хотто, - предупредил надсмотрщик Монти и выволок из камеры завывающего тытучина.

Минут через пять, когда парень тяжело дыша, пытался переползти на лежак, Алорна заметила:

- Глупо.

Монти лишь глянул на нее, и до хруста сжав челюсть, с трудом улегся.

- Почему мне навязали тебя?

- Тот же вопрос я могу задать тебе.

- Из тебя такая же жена, как из монии троуви.

- Забудь, кем ты был, лучше думай, кем хочешь стать.

- А ты? - повернул к ней голову.

- Я жрица.

- С тебя сняли сан, - напомнил.

- В этом мире, а в том я по-прежнему служу Богу.

- И в чем это выражается?

- Речь о тебе, а не обо мне. Что хочешь ты? Что будешь делать?

- Таранить взглядом стены и жечь каждого кто сюда заходит.

- А дальше?

- Что ты хочешь? Что предлагаешь?

- Сегюр унизил тебя так, как не унижал ни одного провинившегося. За что? За вину своей дочери, вздорной, капризной девчонки…

- Замолчи.

- Я права и ты это знаешь. Ты выполнил свой долг, а он гласит, что ты должен помогать наследной семье, выполнять любое желание, любой приказ императорского рода. Так за что тебя наказали? За верность. Как и меня. Это правильно?

- Да. Из-за меня сейти попала в беду.

- Сейти попала в беду из-за своего отца. Цигрун и крестница Модраш, наследница великой империи! Ты только подумай!

- У тебя логика хромает. Только что сейти была вздорной девчонкой, а теперь стала жертвой воли сегюр.

- Одно другому не мешает.

- В твоем разуме? Не сомневаюсь.

- А ты знаешь, что ее нашли? Она жива.

Монти сел, зажав ребра, которые еще болели, и с вниманием посмотрел на жену:

- Откуда знаешь?

- Я слушаю не только разговоры надсмотрщиков с покупателями, но и разговоры меж собой рабов и служащих. Три дня назад набирали служанок для сейти Эйфии, сегодня тэн с обильным доступным и-цы. Кажется ее состояние не очень хорошее. Сегюр плохо заботится о дочери.

- Твои речи крамольны.

- Зато слова правдивы. Сейти нужен хороший муж, но сегюр будет подбирать политически выгодного партнера для себя, а не способного стать хорошим мужем мужчину дочери.

- К чему ты мне это говоришь?

- Ты бы стал прекрасным мужем сейти Эйфии.

Монти разочарованно покачал головой, лег обратно и уставился в потолок. Минут через пять парень тяжело вздохнул, что не укрылось от слуха Алорны. Она чуть заметно улыбнулась: неделя и мои речи уже не будут казаться тебе крамольными, а идеи утопическими. И я получу возможность стать свободной.

Эя стояла у окна и смотрела в парк, но видела заснеженный лес, глаза Семена, с насмешливым, немного хищным прищуром, его лицо, губы, что шептали непонятные слова.

- Эя? - позвал ее Рэй.

Девушка вздрогнула и виновато посмотрела на отца:

- Извини, я задумалась.

- Нет, дело не в этом.

Он подал ей носитель информации с результатами тестов:

- Плохие показатели, девочка. Я решил отправить тебя под крыло Поттана. Поживи в къете, приди в себя и слушайся Высшего жреца, - погладил ее по голове мужчина, и девушка вовсе сникла, вспомнив, как гладил ее волосы Семен. - Ты не огорчишь меня?

- Нет, папа. Мне хватит вины.

- Я тебя не наказывал.

- А Константа? Я так и не видела брата.

- Он вернется к нам, но не сейчас. Каждому из нас нужно время, чтобы извлечь пользу из произошедшего, отсеять ненужное. Констант будет подбирать тэн и восполнять пробелы в своем образовании. Видишь ли, забавы с друзьями заменили ему необходимые сейти знания. Там где он сейчас, друзей будет минимум, как и забав, а опыта и знаний более, чем достаточно.

- Это надолго?

Рэй улыбнулся:

- Вы удивительно привязаны друг к другу.

- Он мой брат.

- Но близнец с Мариной, а ты с Рэйнгольфом. Впрочем, неважно. Собирайся, мы идем в къет.

- Я могу поговорить с мамой?

- Нет, - лицо сегюр закаменело. - Отныне ваши отношения будут минимизированы. Ты должна найти свое место в этой жизни, и не умом матери, а своим.

Эйфия поняла, что ее лишили последней соломинки спасения от тоски. Теперь ей не с кем поговорить о Семене.

- Я могу взять лэктор?

- Поттан проследит за твоим обучением и выдаст необходимые лэкторы. Доверься ему, он служит Модраш и роду Лоан ни один цикл.

- Тогда мне нечего собирать, я готова.

Сегюр щелкнул пальцами и в зале появились два молодых агнолика:

- Познакомься. Ману.

Остроглазый, высокий мужчина поклонился.

- Симгрэйф.

Теперь поклонился второй, более мощный телосложением и грубее чертами лица. В его лоб над переносицей был вправлен небольшой топаз, знак высшей ступени и личного обета Модраш.

- Он поклялся умереть за тебя. Эти двое всегда будут рядом и присмотрят, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Мы встретимся на праздники Хечи, дочь. Тогда ты мне и скажешь, готова ли вернуться в мир и выполнить свой долг перед родом и империей.

Эя покорно склонила голову: месяц достаточный срок, чтобы что-то решить для себя.