Фея Лоан - Райдо Витич

- Он мой муж!! Я жду от него ребенка!! Не трогай его отец!!

Рэйсли сжал ладонью мэ-гоцо и лишь тем выдал свою злость в ответ на услышанное. С сожалением, что не может убить дикаря, посмотрел, как тот пытается и подняться и дотянуться до девушки, но лишь снег месит, и презрительно скривился. Постоял и двинулся за дочерью, кивнув агноликам: займитесь. Те душевно и по-простому попинали землянина, потом спокойно сели на снегоходы и покинули заимку, улетая вслед товарищам.

Глава 31

Эйфию усадили в сейфер, как она не вырывалась.

- Он мой муж, ты не можешь нас разлучать! - закричала она отцу. Рэйсли глянул на нее, давая понять: слышу. Сел напротив.

- Отец!…

Лоан жестом приказал: помолчи.

У него от ярости челюсть свело. Сегюр прекрасно понимал, что в таком состоянии легко может устроить маленький апокалипсис и для психики дочери и для планеты Земля. Заявление Эйфии о ребенке лишало его возможности отомстить землянину и дать выход гневу при дочери. Беременность не то состояние, в котором женщине стоит волноваться, но только он подумает об этом тут же готов рвать и метать.

Эя беременна от дикаря! Какой-то грязный ублюдок посмел прикоснуться к его дочери! И связал по рукам и ногам, наградив девочку ребенком! Ах, с какой бы радостью он живьем снял кожу с этого землянина! Да не получится.

А Арвидэйф доложил, что с сейти все нормально.

О, да!

- Стейпфил, - бросил в радиофон.

- Да, господин.

- Арвидэйф остается на Земле. До конца жизни!

- Понял, господин.

- Папа…- попыталась опять вставить слово Эйфия.

- Помолчи, - процедил угрожающе.

- Ты увозишь меня от мужа и я должна молчать?! - возмутилась девушка.

- Да!… И скажи спасибо, что он остался жить.

- Он отец моего ребенка…

- Поэтому и жив!… И больше не слова.

Эя смолкла, понимая, что иначе отец способен передумать и тогда Семена убьют.

Ничего. Главное сейчас обезопасить его, а позже, когда Эйфия смягчит отца, сможет вернуться к мужу.

- Я рада видеть тебя папа, - примирительно улыбнулась отцу. Рэй холодно посмотрел на нее: хитра, знала, чем обезопасить себя.

Лоан качнулся к дочери с мягкой улыбкой на устах:

- Объятья тэн приятнее и выгоднее объятий императора Цигруна?

Эйфия отпрянула, насупившись:

- Ты можешь упрекать сколько угодно, но я ничуть не жалею, то не стала женой Ван-Джук.

- Я это понял. И мейнц Люйстик жалкая хижина, по сравнению с той в которой ты жила. Кто надоумил тебя бежать?

- Никто отец. Я сама. У Константа не было выбора, кроме как помочь мне и скрыть от тебя.

- Не перекладывай его вину на свои плечи, тебе хватит своей. И не думай, что твое состояние освободит тебя от наказания.

- Я в воле мужа отец.

- Мужа… Как высоко ты вознесла дикаря, жалкого никчемного человечка. Только он не вспомнит о тебе, как и ты больше не вспомнишь о нем. Я не желаю ничего слышать о нем. Будем считать, что Модраш подарил тебе ребенка. Мы с твоей матерью воспитаем его, а ты выйдешь замуж.

- Нет…

- Это и будет твоя плата за проступок, а так же за жизнь приглянувшегося тебе тэн. Услышу о нем еще хоть раз - он лишится не памяти, а жизни. Никогда моя дочь не была и не будет женой раба, - с нажимом сказал Рэй, взглядом давая понять Эйфии что у нее нет выбора как только согласится с его решением. - Досадный эпизод в твоей жизни вычеркнут. После рождения дитя, Поттан проведет обряд очищения и я найду тебе достойного мужчину.

- Папа… мама тоже была тэн…

- Она женщина. Канно…

- Землянка.

- Канно!… - остановил взглядом дочь. - И потому не могла отстоять свою свободу. И все же получила ее благодаря мужеству и отваге, порой безумной, как у флэтонцев. Но нет чести тому мужчине, что не может отстоять свою свободу или доказать равенство свое с высшим сословием по тем или иным качествам. Место такого мужчины в сеприше! Потому что он раб, по сути! Пример - Сергей. Он смог доказать свою принадлежность к рангу человека, а не насекомого и потому получил свободу и должность, достойную качеств его личности. А твой тэн не смог даже подняться! Барахтался у моих ног как жук в песке! Пусть и остается там, где рожден и для чего рожден. Он не смог удержать свою жену! Тогда зачем она ему? Господину нужна госпожа, а твоему рабу нужна рабыня. Ты тэн?

- Нет.

- В таком случае, разговор окончен.

Эйфия огорченная и расстроенная долго смотрела в окно и вдруг сказала:

- Ты прав папа, но и не прав. Семен сильный, умный и смелый человек. Он выступил против своих защищая меня, он единственный не посчитал меня низшим существом, недочеловеком…

- Вот она, психология раба, - усмехнулся Рэй. - Убедилась насколько низок в мышлении подобный тип двуногих? Все кто не так устроен, не так мыслит или ходит, смотрит или говорит, автоматически причисляется к носителю угрозы всей системы низшей плоскости, которую они занимают. И его нужно обязательно уничтожить. Агрессивность первый признак несовершенства личности. Стадное чувство и амбиции жука мечтающего стать птицей - вот их суть, и невдомек что птица рождена птицей, и чтобы подняться с ней в небо не надо убивать ее и ненавидеть, нужно реально взглянуть на нее и на себя, на те плоскости которые занимает каждый типаж. Понять и принять птицу, как понять и принять себя каков ты есть, и стать равным своей мечте и подняться с ней в небо. Но жук зол, что он жук, он хочет такие же крылья, такие же глаза и перья, как у птицы. Не небо, а чужое место манит его. У него хватит сил напасть, искусать, но не схватит сил смириться с тем, что он жук, не хватит ума понять, что же ему нужно на самом деле - оперенье, острый взгляд сверху, с высоты полета, небо или чувство парения? Или ничего из всего этого, потому что это не его мечта? Такие даже став господами, все равно останутся рабами.

- Семен другой…

- Мне все равно, какой он в твоей интерпретации. Я видел его и достаточно понял. И повторяю: ты забыла его. Этого землянина не было в твоей жизни, как не было идиотского приключения, что ты устроила всем нам. Ничего не было. Или ты забудешь сама или я помогу тебе это сделать.

Сейферы зашли в платформу, как в обойму и уже через двадцать минут она состыковалась с базовым кораблем, который лег на курс до Флэта.

Агнолики сопроводили сейти в каюту, где ее уже ждали служанки. Девушку искупали, переодели, накормили и настал черед кафиров. Лоан лично присутствовал при диагностике общего состояния дочери, заподозрив по ее эмоциональному настрою значительные отклонения от нормы.

Эйфия выглядела подавленно и удрученно, чего не могло быть, учитывая, что она возвращается домой и к тому же ждет ребенка.

Но вот как раз его-то и не оказалось. Более того, кафиры заверили, что сейти по-прежнему девственна.

В первую минуту Рэйсли подумал, что дочь специально выдумала беременность, чтобы спасти своего землянина, но после разговора с ней понял, что дело всего лишь в ее необразованности в интимных вопросах, как и положено знатной наследнице, а суть проблемы, из-за которой она возомнила себя женой, в том, что дикарь прикасался к ней.

- Когда насекомое ползет по твоему плечу, ты не становишься ему женой, а оно тебе мужем, - довольный поворотом событий, заметил Рэй.

- Семен - мужчина!…

- Девочка моя, чтобы быть мужчиной мало иметь половые отличия, - улыбнулся сегюр, приобняв дочь за плечи. И усмехнулся. - К тому же я понял, что даже их у него нет. Что ж, проблема исчерпана. Поттан проведет по нашему возвращению обряд очищения, и мы закроем эту тему.

О землянине он даже не подумал. Это недоразумение, по его мнению, не стоило ни мысли, ни тем более времени на репрессии. Муравей остался в своем муравейнике, а птицы полетели дальше.

Часть вторая

Две недели Семен лежал и смотрел в стену. Он дышал через раз, почти не мог двигаться из-за боли во всем теле, но физическое мучение было ничто по сравнению с тем, что делалось в его душе.

С того момента как мужчины принесли его в дом, уложили на постель и обработали раны, он ни сказал, ни слова. Да и не видел он никого, с кем бы хотел говорить. И не о чем было болтать, не зачем. Перед его глазами стояла Фея, которую уносили прочь от него на плече, как какую-то одалиску. Он видел вновь и вновь как она тянет к нему руку, слышал опять и опять протяжный зовущий до гнетущего отчаянья голос любимой.

Ребята выхаживали его, пеняли за упрямое нежелание разговаривать и вставать, есть. А он не мог понять, зачем ему это, если ее нет, а значит и его тоже. Только боль, будь она неладна, напоминала ему о том, что он жив и заставляла мучиться от непонимания, к чему он выжил.

Ему до слез было обидно за собственную слабость, за то, что не смог удержать ее, не подумал, что некоторые родители хуже врагов, что не всем нравятся такие как он и понятно мало кому захочется иметь зятя обычного промысловика с длинным и не очень праведным послужным списком за спиной. А скорей всего дело всего лишь в том, что они с Феей из разных миров как из разных измерений, вот родственник ее и взъелся. В том, что родственник, Семен не сомневался - этот похож был на Фею, как она на него, и столь же непохож. Живая, наивная девочка и каменный истукан плохо складывались, но черты лица типичные для того и другой не оставляли сомнений.