Бабочки по дебету - Екатерина Владимировна Кольцова

бабушке денег даст. Ей нужнее, чем какой-нибудь красотке. И просит она немного.

Марго сделалось не по себе. Она-то думала, что нравится Петру, раз он ее рисовал. А ему, оказывается, все равно. Будь она старухой, было бы даже интереснее: складок больше.

Ну почему она все время думает о нем? Хватит. Он же сказал: «Будь счастлива с братом». Марго перевернулась на спину и уставилась в небо. В прозрачной высоте, широко раскинув крылья, парил сокол. Или ястреб, Нахов его разберет. Она тоже хотела бы летать, но сердце так сжалось, что трудно вдохнуть. Тогда она закрыла глаза, выкинула из головы все мысли и лежала, контролируя дыхание, пока тоска не отошла.

– Ты не спишь? – спросил Илья. Он все это время что-то бормотал, но она не слушала его.

Марго вскочила, решив покончить с переживаниями самым простым способом – физическими нагрузками.

– Вон на той скале мы еще не были! – крикнула она и припустила чуть ли не бегом.

– Эй, погоди. Не так быстро. Петька меня убьет.

– За что?

– Он просил за тобой присмотреть. Чтобы ты не ухнула со скалы в экстазе.

Марго резко остановилась.

– Илья, прошу тебя, давай оставим Петьку в покое и сменим тему.

– Почему? Ты ему нравишься. А он тебе – нет?

– Нет, – ответила Марго со смехом. Все ее плохое настроение вмиг улетучилось, как эфир. – Мне нравишься ты!

Она чмокнула его в щеку и побежала дальше. Илья, вздохнув, поплелся за ней.

* * *

Вечером друзья наблюдали бесподобный закат. Огненный, прорезанный черными и темно-синими жилками облаков, зеркально отражающийся в воде. Небо полыхало, поджаренное кровавым солнцем, не желавшим уступать место бледной луне. Зарево пожарища разливалось на весь небосвод, делаясь мягче к востоку, где тучки – светло-синие и фиолетовые, с розовыми всполохами, беспечно уходили пушистым клином куда-то в бесконечность. С наступлением сумерек запели ночные птицы: певчие дрозды выводили трели, споря с соловьями, где-то вдали ухали совы.

Стало ощутимо холодно. Костер грел только спереди, спина же нещадно мерзла. Марго закуталась в спальник, как в плед. Она только что доела свою порцию копченого омуля, и закусила жареной на углях картошкой, облизывая обожженные пальцы.

– Интересно, тут медведи водятся? – поежившись спросил Илья.

– Конечно, – ответила Марго. – Приходят к туристам поживиться объедками. Очень агрессивные, между прочим. Особенно если это самка с детенышами.

Илья бросил кости омуля в костер.

– Зря ты это сделал, – сказал Петр. – Теперь запах вместе с дымом разнесется по всей округе. Приходите, гости дорогие!

– Хватит молоть чепуху, – зевнув, сказал Эдик, недовольный подтруниванием над своим протеже. – Я – спать. И вам того же желаю.

Он отправился в палатку, долго там копался, вздыхая, выходил умываться и прочее, возвращался, снова охал и шуршал, пока, в конце концов не затих. Трое оставшихся бодрствовать друзей молча слушали ночной лес, наслаждались влажным хвойным воздухом, смотрели на искры от костра, звездами летевшие в небо.

– Я думаю, человек как бабочка, – задумчиво сказал Илья, и замолчал.

– Поясни, – тихо попросил Петр.

– Даже не бабочка, а куколка бабочки. Здесь, на земле, мы все живем куколками, и все время зреем, зреем, зреем. Наша душа все больше готова к преображению, и вот однажды она вылетает из тела в другое измерение – бабочкой. А оболочка куколки – наше тело – остается. Как куколки не знают, что станут бабочками, так и бабочки не помнят потом, что были куколками. Они не соприкасаются, существуя в разных мирах.

– Это ты сейчас придумал? – спросила Марго.

– Нет, что ты. Об этом еще древние философы писали.

Друзья помолчали, задумавшись каждый о своем.

– Хорошо быть бабочкой, – нарушила молчание Марго. – Они все время порхают и пьют нектар.

– Ты легкомысленно относишься к идее, – вздохнул Илья.

– Просто сладкого хочется, – пояснила Марго. За две недели на фабрике она привыкла каждый день объедаться конфетами, а сегодня не отведала ни одной.

Илья покопался в карманах и вытянул затертый бумажный пакетик.

– Вот, розовые слоники. Помните, которых я с линии взял. Липкие.

Он протянул пакетик Марго. Она не стала привередничать, отколупала одного и положила себе в рот.

– Ничего, вкусно. Но… послевкусие какое-то странное. Как будто кошками отдает.

Петр тоже взял конфетку на пробу.

– Не чувствую кошек. Приятный, мягкий вкус. С корицей.

Заинтересовавшись, конфетку съел и Илья.

– Какая-то терпкая, – сказал он.

– Совсем не терпкая, – удивилась Марго и взяла еще.

Очень быстро конфет не осталось, а друзья так и не пришли к согласию об их вкусе.

– Потому что на вкус и цвет – товарища нет, – сказал старый шаман в голубом шелковом халате и высокой красной шапке с перьями и кисточками.

Глава 31

Шаман уселся между Марго и Петром, палочкой разгреб угли и угостился жареной картошкой.

– Вкусно! – похвалил он.

– Берите еще, – гостеприимно предложила Марго. – Жалко, омуля не осталось.

Шаман сделал рукой круговое движение в воздухе и к нему