Трагедия 1941 года - Арсен Мартиросян

А вот действия штаба 8-й армии ПрибОВО во исполнение директивы штаба округа, действовавшего по указанию Генштаба от 18 июня:

«РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 8-Й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

18 июня 1941 г.

Оперативную группу штаба армии перебросить на КП Бубяй к утру 19 июня.

Немедленно готовить место нового КП. Выезд произвести скрытно, отдельными машинами.

С нового КП организовать связь с корпусами в течение первой половины дня 19 июня.

Начальник штаба 8-й армии — генерал-майор ЛАРИОНОВ».

Как видите, в своих ответах на послевоенные вопросы генералы ПрибОВО ни на йоту не соврали. Соответствующие действия, причем именно же во исполнение генштабовской директивы, ими предпринимались. Обратите внимание на то, что документы ПрибОВО имеют даты их подписания 18–19 июня, но особенно на то, что в абсолютном большинстве случаев срок исполнения — 19–21 июня. Даже единственный выходящий за рамки срок — 23 июня — всё равно подпадает под предупреждение Генштаба о возможном нападении в ближайшее время.

Что касается Военно-морского флота, то при всем уважении к укоренившемуся в массовом сознании образу возглавлявшего тогда Наркомат ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, с сожалением вынужден констатировать следующее. Никаких, тем более документальных признаков существования его едва ли не легендарного и якобы вопреки воле Сталина отданного приказа о приведении флотов в боевую готовность накануне войны просто нет, как это ни печально для столь прочно укорененной легенды. По таким директивам флоты отчитывались не перед Н. Г. Кузнецовым. И тем более не за исполнение якобы им отданного приказа. Они отчитывались перед командующими приморскими военными округами, у которых находились в оперативном подчинении и от которых они и получили указание Генштаба от 18 июня о приведении флотов в повышенную боевую готовность (№ 2), а также перед командующим погранвойсками СССР (то есть перед заместителем Берия). Вот подлинный текст отчетного донесения командующего Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирала Трибуца:

«Донесение командующего Краснознаменным Балтийским флотом командующим Ленинградским и Прибалтийским Особыми Военными округами, начальнику Погранвойск:

20 июня 1941 г.

Части КБФ с 19.6.41 г. приведены в боевую готовность по плану № 2, развернуты КП, усилена патрульная служба в устье Финского залива и Ирбенского пролива.

Командующий КБФ — Вице-адмирал Трибуц».

По аналогичной же схеме отчитались и командующие Черноморским и Северным флотами.

* * *

Тем не менее, несмотря на это готовность флотов не была в режиме № 1, как впоследствии утверждал Кузнецов. К примеру, с 1943 г. засекречены «Записки участника обороны Севастополя» капитана 1-ранга А. К. Евсеева, из которых следует, что полную боевую готовность № 1 на Черноморском флоте объявили уже после того, как первые немецкие бомбы разорвались на Приморском бульваре Севастополя[93]!

* * *

20 июня командующим Ленинградским, Прибалтийским и Одесским военными округами было приказано в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотами в соответствии с планом прикрытия. Получил дальнейшее развитие и вопрос о переподчинении погранвойск полевому командованию РККА в случае возникновения военных действий, указание о чём прошло ещё 16 июня. 20 июня 1941 г. командующий Черноморским флотом приказал командиру 7-й авиаэскадрильи пограничных войск перейти согласно мобилизационному плану в оперативное подчинение командиру Одесской военно-морской базы и привести авиаэскадрилью в полную боевую готовность, то есть, по сути, на местах дело дошло уже даже до практической реализации предписаний мобилизационного плана. Естественно, что аналогичные вышеприведенным директивы, приказы и донесения были изданы и представлены другими округами, армиями и флотами.

С той же санкции Сталина аналогичные предупреждения и указания о приведении вверенных им частей и подразделений в боевую готовность в период с 18 по 20 июня включительно получили также и командующие пограничными и внутренними войсками на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, территориальные органы НКВД и НКГБ (включая и зарубежные резидентуры разведки), а также военная контрразведка, которая с 3 февраля 1941 г. была подчинена Наркомату обороны. Как видите, все без исключения элементы и компоненты силовых структур государства были заранее оповещены и получили указание о приведении в боевую готовность. Кстати говоря, руководители крупнейших партийных организаций также получили предупреждение Сталина о нападении Германии. И получили его тоже 20 июня 1941 г.

К вечеру же 21 июня, когда окончательно стало ясно, что до нападения остались считанные часы и уже было известно, что Великобритания и особенно США станут на сторону СССР, в 19.30–20.00 было принято решение, разумеется, опять-таки Сталиным, о приведении всех войск западных округов, а также флотов в полную боевую готовность. То есть привести в боевую готовность все войска Первого стратегического эшелона, а не только войска его первого оперативного эшелона. Тимошенко и Жуков были вызваны к Сталину и получили указание направить в войска директиву о приведении их в боевую готовность!

* * *

По некоторым данным, например того же наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, который в свою очередь ссылался на командовавшего перед войной Московским военным округом генерала И. А. Тюленева, Тимошенко и Жуков были вызваны к Сталину в 17.00 21 июня. Похоже, что в данном случае Кузнецов прав, хотя обычно его озлобленность на Сталина и Жукова перехлёстывает. Дело в том, что тот же Тюленев получил личный приказ Сталина о повышении боевой готовности Московского ПВО в 2 часа дня 21 июня. Сами понимаете, что сначала были предупреждены Тимошенко и Жуков, а уж потом Тюленев. Кстати говоря, пресловутый, по мнению многих, начальник ГлавПУРа РККА Лев Захарович Мехлис знал о предстоящем нападении Германии еще утром 21 июня — так и заявил тогда: «Вот-вот начнётся война. Немцы нападут на нас». А вечером 21 июня к Сталину были вызваны московские руководители А. С. Щербаков и В. П. Пронин, которым было приказано задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город. Как впоследствии вспоминал В. П. Пронин, Сталин им прямо заявил: «Возможно нападение немцев»!

* * *

Здесь вот что необходимо отметить. Если исходить из содержания конфиденциального личного дневника Семена Михайловича Будённого, о котором стало известно лишь в 2004 г., то Тимошенко, Жуков и Будённый были вызваны к Сталину в 12.00 21 июня. Сталин объявил им о нападении Германии 22 июня на рассвете. Затем потребовал от них высказать свое мнение о необходимых мерах и что они планируют сделать. Оба крутолобых и крутозвездных бодренько гаркнули, что-де они устроят кровавую баню вермахту прямо на границе, а затем, «гремя огнем, сверкая блеском стали», понесутся за бугор наказывать супостатов!? Сталин категорически с ними не согласился. Кстати, оцените тут же всю фальшь всевозможных мифов о том, что-де Сталин сам собирался напасть на Германию. Если бы собирался, то, по меньшей мере, согласился бы со стратегическим бредом крутолобых и крутозвёздных. Ан нет, категорически не согласился. Затем высказался С. М. Буденный, предложения которого свелись к следующему:

1. Немедленно привести всю авиацию западных военных округов в полную боевую готовность.

2. Немедленно приказать командующим этих округов вывести подчиненные им войска в укрепрайоны и занять их в оборонительных целях. Кроме того, занять также иные определенные им оборонительные рубежи.

3. Объявить мобилизацию в этих округах.

* * *

Вот с мнением Будённого Сталин согласился, хотя и отнёс мобилизацию на более поздний срок. Дело в том, что по тогдашним военным понятиям объявление мобилизации, пускай даже и частичной, в отдельных округах означало бы войну — войну, которую формально объявляет СССР! Сталин же категорически не желал давать кому бы то ни было хоть малейший повод обвинить СССР в каких бы то ни было агрессивных намерениях или действиях. К тому же в тех округах было сосредоточено достаточное количество войск, чтобы не объявлять мобилизацию до начала нападения. Их было вполне достаточно, чтобы под их же прикрытием быстро провести мобилизацию уже после нападения, т. е. как адекватную меру в ответ на агрессию.

Текст знаменитой Директивы № 1 от 21 июня 1941 г. в точности воспроизвел одобренные Сталиным рекомендации Будённого:

ДИРЕКТИВА № 1 ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ЗАПАДНЫХ ПРИГРАНИЧНЫХ ОКРУГОВ О ВОЗМОЖНОМ НАПАДЕНИИ НЕМЦЕВ 22–23.6.41 И МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ПРИВЕДЕНИЮ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ С ОГРАНИЧЕНИЯМИ, МАСКИРОВКЕ ВОЙСК, ГОТОВНОСТИ ПВО

Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОдВО