Это случилось осенью - Лиза Клейпас

Его пальцы опять исчезли под рубашкой. Он отыскал ноющий бугорок и стал ласкать его круговыми движениями большого пальца, нажимая при каждом ее движении вниз.

Ему захотелось видеть, как туманится ее взгляд от наслаждения, поэтому пристально смотрел ей в глаза. И вот она содрогнулась в экстазе. Она принадлежала ему сердцем, телом и душой. Обхватив ее за талию, он двинулся вверх, давая выход волне собственного наслаждения.

Силы окончательно покинули Лилиан. Она упала на него сверху, опрокинув ему голову на грудь. Сердце гудело как колокол.

— Мой Бог, — пробормотал он, гладя ее спину. — Лилиан…

— Да… — отозвалась она, рассеянно моргая, как будто ничего не видя вокруг. Ей хотелось одного — спать.

— Я передумал: никаких переговоров! Ставьте любые условия. И я исполню любое ваше желание, если это в человеческих силах. И… успокойте мою душу. Скажите, что будете моей женой.

Лилиан посмотрела в его глаза, наполовину скрытые тяжелыми веками.

— Значит, вот как вы умеете торговаться? — сказала она. — Я начинаю беспокоиться за будущее компании. Надеюсь, вы не сдаетесь так легко на переговорах с деловыми партнерами?

— Нет, но я с ними не сплю.

Она слабо улыбнулась. Что ж, если он хочет сделать еще один шаг к полному доверию, она не откажет в помощи.

— Успокойтесь, Уэстклиф. Да, я буду вашей женой. Но предупреждаю: вы можете пожалеть, что отказались от переговоров, когда узнаете мои условия. А вдруг я потребую, к примеру, кресло председателя совета директоров мыловаренной компании?

— Боже упаси! — пробормотал он и спокойно вздохнул. Через минуту его охватил глубокий сон.

Глава 23

Почти всю ночь Лилиан оставалась в постели Маркуса. Но вот она проснулась и обнаружила, что лежит в теплых объятиях льна, шелка и его рук. Маркус, наверное, совсем обессилел от любовной схватки, потому что спал мертвым сном, но утром он проснулся первым и стал будить задремавшую Лилиан. Ей не хотелось вставать.

— Почти утро, — шепнул Маркус ей на ухо. — Откройте глаза, я должен отвести вас к себе.

— Нет, — сказала она сонно, — попозже. Еще несколько минут!

Она попыталась снова зарыться лицом в подушку. В постели было так тепло, уютно, а спальня успела выстудиться за ночь. Ей очень не хотелось ступать босыми ногами на ледяной пол…

Маркус поцеловал Лилиан в макушку и усадил ее на постели.

— Нет, вам пора, — мягко настаивал он, гладя ее по спине. — Скоро придет горничная растопить камин, и гости собираются поехать сегодня на охоту, значит, встанут рано.

— В один прекрасный день, — сказала Лилиан сердито, свернувшись клубочком, — вам придется объяснить, что за радость для вас, мужчин, встать ни свет ни заря, месить грязь на полях и убивать невинных животных.

— Потому что мужчины любят испытывать себя и тягаться с природой. А ведь охота еще дает нам повод выпить до полудня.

Она улыбнулась и уткнулась носом в его плечо.

— Мне холодно, — шепнула она, касаясь губами его плеча. — Ложитесь со мной под одеяло.

Какой соблазн… Маркус простонал, но встал. Лилиан только плотнее завернулась в одеяло, а Маркус очень скоро вернулся полностью одетый и вытащил ее из постели.

— He жалуйтесь, — сказал он, — заворачивая ее в один из своих халатов. — Сейчас вы пойдете к себе. Не нужно, чтобы вас видели в моем обществе в столь ранний час.

— Вы боитесь скандала?

— Нет, просто я всегда стараюсь сохранять осторожность.

— Сразу видно джентльмена, — насмешливо сказала Лилиан и подняла руки, чтобы он завязал пояс халата. — Тогда вам нужна девушка, столь же благоразумная и осторожная.

— Да, но благоразумные девушки и вполовину не так забавны, как испорченные.

— А я испорченная? — спросила она, обнимая его за плечи. — Развратная?

— О да! — ласково сказал Маркус и поцеловал ее в губы.

Дейзи проснулась, потому что в дверь кто-то тихо скребся. С трудом разлепив глаза, она увидела, что еще очень рано, а сестра уже сидит возле туалетного столика, расчесывая спутанные волосы. Она уже оделась в шелковое темно-красное платье.

— Кто бы это мог быть? — спросила Дейзи.

— Я посмотрю.

Лилиан приоткрыла дверь. Насколько Дейзи могла разглядеть, за дверью была горничная, которая принесла записку. Горничная заговорила вполголоса. Дейзи не могла расслышать слова, но поняла, что сестра немного удивлена.

— Очень хорошо, — сказала Лилиан с досадой. — Скажите ей, я приду, хотя и не понимаю, зачем держать это в тайне.

Горничная ушла. Лилиан закрыла дверь и повернула к сестре озабоченное лицо.

— В чем дело? — спросила Дейзи. — Что она сказала? И кто ее прислал?

— Чепуха какая-то, — ответила Лилиан. — Мне не велели говорить.

— Я слышала что-то про тайну.

— Просто неприятное дело, которое мне предстоит уладить. Объясню потом. Уверена, мне найдется что рассказать. Вот повеселишься!

— Дело касается лорда Уэстклифа?

— Не напрямую.

Суровая морщина на лбу Лилиан разгладилась.

— Ах, Дейзи, это просто стыд! Как мне хочется быть с ним рядом, ласкаться к нему. Боюсь, я совершу сегодня какую-нибудь глупость. Запою во весь голос, например. Ради Бога, не останавливай меня.

— Не стану, — пообещала Дейзи, улыбнувшись в ответ. — Так, значит, ты влюблена?

— Не произноси этого слова! Даже если я влюблена — а я ничего не хочу утверждать наверняка, — ни за что не скажу этого первая. Это вопрос гордости. Вдруг я признаюсь, а он ничего не скажет в ответ? Ответит вежливым «спасибо»… Тогда я его убью. Или умру сама.

— Надеюсь, граф не так упрям, как ты, — отозвалась Дейзи.

— Он не упрям, — заверила ее сестра, — но считает себя упрямым.

Вспомнив что-то, Лилиан рассмеялась и хлопнула себя по лбу.

— Ах, Дейзи! — сказала она с лукавой усмешкой. — Из меня выйдет такая ужасная графиня!

— Назовем это по-другому, —дипломатично сказала Дейзи. — Лучше скажем, не совсем обычная.

— Могу стать любой графиней, какой захочу! — воскликнула Лилиан, радуясь и удивляясь одновременно. — Если верить словам Уэстклифа, а я склонна ему верить…

Выпив чаю с тостами, Лилиан пошла на заднюю террасу дома. Задержавшись у балконной ограды, она смотрела в сад, любуясь его аккуратными дорожками и широкими полосами низких живых изгородей, увитых розами, зарослями старинного тиса, в которых наверняка было немало восхитительных укромных местечек. Она помрачнела. В этот самый момент графиня ждет ее в саду бабочек. Это она отправила одну из горничных с запиской. Графиня желала поговорить с Лилиан наедине. Непонятно, почему она выбрала столь уединенное место и далеко от дома? Старая леди с трудом передвигает ноги. Ходит, опираясь на палку, да и слуга возит ее постоянно в кресле на колесиках. Как же она доберется до тайного садика? Было бы проще и разумнее встретиться наверху, в гостиной Марсденов. Боится, что их подслушают? Значит, речь пойдет о семейных тайнах. Или графиня просто раскричится самым неприличным образом…