Это случилось осенью - Лиза Клейпас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мисс, — тихо сказал он, — милорд приказал проводить вас.
— Я знаю дорогу. И ему известно, что я знаю. Какого черта вы тут делаете?
— Милорд не желает, чтобы вы разгуливали по дому одна.
— Нуда, разумеется. Ко мне будут приставать, могут даже соблазнить.
Камердинер, казалось, не почувствовал иронии. Как будто она шла к графу для невинной беседы! Он повернулся, указывая путь.
Уязвленная его сдержанностью, Лилиан не выдержала и спросила:
— Итак, часто ли вам приходится сопровождать незамужних молодых леди в личные апартаменты лорда Уэстклифа?
— Нет, мисс, — последовал невозмутимый ответ.
— А вы бы сказали, если бы это было не так?
— Нет, мисс, — сказал он все тем же тоном. Лилиан фыркнула.
— Граф — хороший хозяин?
— Прекрасный хозяин, мисс.
— Ну, вы бы сказали то же самое, будь он людоедом.
— Нет, мисс, тогда я бы сказал, что его можно терпеть. Когда я говорю, что он прекрасный хозяин, я называю вещи своими именами.
Слова камердинера приободрили девушку.
— А он разговаривает со слугами? Говорит «спасибо» и все такое?
— Только когда это уместно, мисс.
— То есть никогда?
— Точнее, редко, мисс.
Очевидно, ему больше не хотелось разговаривать. Теперь они шли молча. Вот и дверь комнаты Маркуса. Слуга подвел ее к порогу и осторожно поскреб в дверь кончиками пальцев.
— К чему такая осторожность? — шепнула Лилиан. — Почему вы не стучите?
— Графиня предпочитает, чтобы скреблись, а не стучали. Это не так расстраивает ее нервы.
— Граф тоже настаивает, чтобы вы скреблись в его дверь?
— Думаю, ему все равно, мисс.
Лилиан задумчиво нахмурилась. Ей уже доводилось слышать, что в Англии слуги именно скребутся в дверь господ. Для американского уха это звучало странно. Как будто собака скребется лапой в дверь, чтобы ее впустили.
Дверь распахнулась, и Лилиан смутилась, увидев смуглое лицо Маркуса. Он смотрел на нее совершенно бесстрастно, лишь глаза сияли.
— Вы свободны, — сказал он камердинеру.
Потом он протянул руки к Лилиан. Слуга исчез, а Лилиан переступила порог. «Какой же он красивый!» — подумала Лилиан. Резкие черты его лица в неярком свете лампы и отблесках пламени в камине немного смягчились. Он был без куртки. Белая рубашка открывала глазу треугольник гладкой смуглой кожи. У Лилиан даже мурашки пробежали по спине. Она вспомнила, как ласкала языком эту ямку в основании шеи… Лилиан боялась посмотреть на Маркуса. «Вдруг догадается, о чем я сейчас думаю?» Она отвела взгляд и сразу же почувствовала, как его тонкие пальцы погладили ее по щеке. Кончиком большого пальца он приподнял ее лицо.
— Я так вас ждал! — признался он.
Она улыбнулась, радуясь его прикосновениям.
— За ужином вы ни разу не взглянули в мою сторону.
— Я боялся.
— Почему?
— Один взгляд… и мне пришлось бы есть вас на второе.
Ресницы Лилиан опустились. Маркус привлек ее еще ближе и погладил по спине. Ей вдруг стало тесно внутри тугого корсета, захотелось немедленно сбросить эту обузу. Она глубоко вздохнула и вдруг заметила, что в воздухе спальни плавает какой-то сладкий и пряный аромат.
— Что это? — спросила она, принюхиваясь.
— Корица и вино.
Лилиан оглядела просторную спальню: высокая кровать на столбиках, у окна столик, на столике — блюдо под серебряной крышкой, сверху салфетка. Вот оттуда-то и шел чудесный запах. Она видела, как над блюдом поднимается пар. Заинтригованная, она посмотрела на Маркуса.
— Идите и взгляните, — сказал он.
Лилиан бросилась к столику, взялась за крышку, покрытую льняной салфеткой, и сняла ее. Воздух словно взорвался от пьянящего запаха. Лилиан засмеялась. На белом фарфоровом блюде пять ярко-красных груш с глянцевитой кожицей, вымоченных в вине, плавали в прозрачном янтарном соусе. Соус благоухал корицей и медом.
— В тот раз я не смог достать для вас грушу из бутылки, — признался Маркус, стоя за ее спиной. — Примите эти взамен.
Лилиан схватила ложку и опустила ее в мягкую грушу. Пропитанная вином, казалось, мякоть тает во рту. Насыщенный корицей мед щекотал нёбо. Она закрыла глаза от наслаждения. Маркус с улыбкой смотрел на нее, а потом обнял ладонями ее лицо и повернул к себе. В уголке губ Лилиан осталась блестящая капля меда. Наклонившись, он слизнул липкую каплю. От этой ласки по ее телу прошла волна болезненного восторга.
— Прелесть! — шепнул он, целуя ее крепче.
Кровь ее, казалось, закипает от раскаленных добела пузырьков. Ей захотелось поделиться с ним вкусом корицы и вина, и она принялась исследовать языком его рот. Он радостно ответил. Лилиан обвила руками его шею, прижимаясь к нему как можно теснее. «Какой он чудесный, как вкусен его поцелуй, такой свежий и сладкий. Как восхитительно прикосновение его сильного тела».
— Я не могу дышать, — выдохнула вслух Лилиан.
Ни слова не говоря, Маркус повернул ее спиной к себе и распустил шнуровку, опытной рукой он развязал кружевные завязки. Наконец Лилиан смогла вздохнуть полной грудью.
— Почему вы так туго затягиваете корсет? — спросил он.
— Иначе не налезет платье. Кроме того, мама говорит, англичанам нравятся осиные талии.
Маркус фыркнул:
— Англичане — очень практичный народ. Пусть женщины будут потолще, лишь бы не падали в обморок от нехватки воздуха.
Он заметил, что рукав ее сорочки спустился, обнажив белое плечо. Маркус наклонился, чтобы коснуться его губами. От этой нежной ласки его губ она почувствовала, будто окунулась в нагретую солнцем прохладную воду…
Ее пальцы запутались в его волосах. Лилиан так нравилось перебирать эти шелковистые пряди. Она беспокойно шевельнулась в его объятиях, когда он начал целовать ее шею.
— Лилиан, — услышала она его хриплый голос. —Слишком рано. Я обещал вам… — Он замолчал, а потом быстро поцеловал ее за ухом. — Обещал, что нам надо обсудить условия…
— Условия? Какие условия? — Она уже забыла обо всем, ища губами его рот.
— Да, я… — Маркус опять замолчал и поцеловал Лилиан в губы. Она ласкала его шею и лицо, кончиками пальцев пробегая вдоль прекрасной линии скул и подбородка. Запах его кожи пьянил. Она вжималась в него изо всех сил и вдруг поняла, что поцелуи уже не приносят облегчения. Чувствуя ее нарастающее нетерпение, он толкнул ее назад, не обращая внимания на протест и с трудом понимая, что делает.
— Полегче, полегче. Вы получите все, что хотите. Не стоит торопиться. — Лилиан кивнула, и губы Маркуса коснулись ее горящего лба. — Для вас будет лучше… для нас обоих… пусть это длится чуть-чуть дольше, — шепнул он. — Я не хочу брать вас в спешке.
Она терлась лицом о его щеки, как кошка, ища хозяйской ласки.