Рыжеволосая бестия - Мэг Хатчинсон

— Неужели об этом знала и его супруга? — недоверчиво переспросил Пол. — Боже, час от часу не легче.

С видом хорошо пообедавшего человека инспектор натужно выдохнул и лениво обвел взором горизонт.

— Супруга Банкрофта действительно знала, — зевнув, подтвердил он, — но она не была соучастницей. В своих дневниках Фелиция Банкрофт постоянно повторяет, как плохо относился к ней муж, пишет, что он избивал ее всякий раз, когда она пыталась завести разговор о девушках, привезенных им и Фарнеллом из Англии, которые, оказавшись на острове, затем куда-то пропадали. Судя по всему, она случайно подслушала разговор Банкрофта с человеком, которого она описала в своем дневнике: «Мужчина, по-видимому иностранец, в просторной белой одежде, на голове белый платок, доходящий до бровей и перевязанный толстым черным шнурком…» Они обсуждали цену последней партии товара. Банкрофт, по словам Фелиции, пришел в ярость, его крики через открытое окно были слышны даже на улице. «Ваша цена меня не устраивает!» Это и следующее предложение были подчеркнуты. «Этих четырех девушек, каждой из которых нет еще и семнадцати, я могу продать втрое дороже, чем предлагаете вы». Именно после этого Фелиция Банкрофт симулировала беременность, чтобы вернуться в Англию.

— Бедная женщина! — прошептал Пол, невольно сжимая кулаки. — Она прошла через ад… То же самое ждет и Банкрофта, когда я до него доберусь.

Ричард Морган снова зевнул и тоном, не лишенным сожаления, произнес:

— Вы не имеете на это права. Такими вещами должна заниматься полиция.

— А если этот мерзавец узнает, кто вы? Вдруг он надумает покинуть остров?

Над Лонг-бэй прошелся легкий бриз, отчего кристально чистая голубая вода залива пошла мелкими волнами.

— Все, что он может, — это сесть на определенное торговое судно, идущее на Восток, которое мы остановим еще до того, как оно успеет покинуть территориальные воды. Видите ли, мистер Тарн, у меня, как и у вас, есть подозрение, что женщин на этом судне используют в качестве грузчиков. Я сам видел, как их на лодке отвезли на тот корабль, и они оттуда не вернулись. И об этом, как и о дневниках Фелиции Банкрофт, я говорил в Кингстоне во время встречи с губернатором Ямайки. Мне нужно было вручить ему официальные документы, объясняющие мой приезд на остров. Он не скрывал, что уже получил с дипломатической почтой подобный сигнал, и пообещал оказать мне любую помощь, вплоть до перехвата и обыска этого корабля.

— Вы уверены, что капитан согласится остановить судно для обыска?

На губах Ричарда Моргана заиграла легкая улыбка. Немного повернув голову, чтобы видеть лицо Пола, он ответил:

— Видите ли, мистер Тарн, ни один здравомыслящий капитан не станет сопротивляться, если увидит, что на его судно направлены пушки боевого корабля флота ее величества.

— Вы обещали развлечь нас, Банкрофт. Однако я не думаю, что пару конов в карты можно считать хорошим развлечением.

По обитому сукном столу рассыпалась колода игральных карт. Гость Марлоу Банкрофта проявлял нетерпение, но этого следовало ожидать.

— Слишком высокие ставки для вашего кошелька? — Марлоу с насмешкой посмотрел на человека, сидящего напротив. — Вы можете в любой момент выйти из игры. Я думаю, все здесь поймут вас.

— У меня достаточно денег! — И без того красное лицо мужчины побагровело от злости. — На этот счет можете не переживать, Банкрофт.

— Рад это слышать.

Неприкрытый сарказм прямо-таки взбесил игрока.

— Еще бы! — рявкнул он. — Черт побери, не думайте, что я не вижу, за кого вы меня… за кого вы всех нас за этим столом принимаете… Здесь нет дураков, Банкрофт!

«Неужели? — подумал Марлоу, но внешне ничем не выдал своего раздражения. — Если не дурак, то что ты тут делаешь… что все вы тут делаете?»

Собрав карты, брошенные на стол в начале разговора, Марлоу не спеша уложил их в аккуратную стопку и принялся нарочито медленно тасовать, специально поддразнивая собеседника.

— Вы ведь знали, какие вам предстоят расходы… В конце концов, это же не первый ваш визит сюда… И все равно пришли. Интересно почему?

— Черт возьми, вам прекрасно известно почему! — зло бросил мужчина.

Не обращая внимания на столь агрессивный настрой собеседника, Марлоу, по-прежнему сохраняя невозмутимость, положил аккуратную колоду карт на середину стола.

— О да, мне это известно. Только в моем доме вы можете получить удовольствие того рода, который предпочитаете вы. Только здесь ваши желания будут удовлетворены в полной мере. Впрочем, джентльмены, все это легко отменить, если вы пожелаете.

Кроме двух спорщиков за столом сидели еще трое мужчин, но никто из них не сказал ни слова и не поднял глаз на Марлоу, когда тот обвел их всех пристальным взглядом.

— Вижу, вы предпочитаете продолжить… Что ж, тогда я предлагаю вам небольшой дивертисмент.

— И разумеется, жутко дорогой! — с иронией произнес гость, осмелившийся вступить в перепалку с Марлоу.

Понимая, что никто из присутствующих не уйдет из его дома, пока не получит то, ради чего они все собрались этим вечером, Марлоу беззаботно заметил:

— Как раз наоборот. Я предлагаю всего лишь сыграть еще один кон, но только не на деньги. Победитель получит право сегодня вечером выступить в роли главного действующего лица в той постановке, которую я подготовил. Если пожелает, конечно.

Предложение было принято на ура. Марлоу передал колоду карт своему раскрасневшемуся компаньону. Как бы ни легли карты, победитель все равно будет один. Главный приз, несколько сотен фунтов, достанется ему, Марлоу.

Мать, отец… Она слышала, как они разговаривают в гостиной. Алиса лежала неподвижно, глаза ее были закрыты. Скоро отец отправится на шахту, а мать придет, чтобы разбудить Tea и ее. Сестру она станет гладить по волосам и целовать, а ей просто скажет, что пора вставать. Из-под плотно сжатых век потекли горячие слезы. Если бы мать хоть раз погладила или поцеловала ее. Хоть раз, мама, хоть один разок дай мне почувствовать, что ты любишь не только Tea, но и меня…

Внезапно Алиса услышала голос, он был более громким, чем несколько секунд назад. Наверное, отец злится… Но раньше он никогда не злился… А мать плачет… Мама плачет! Глаза Алисы распахнулись, она попыталась встать. Что с ее ногами, почему они кажутся такими тяжелыми, почему она не может пошевелиться?

— Отец! — Алиса повернула голову к двери и застыла в недоумении. Это не их с Tea комната…

До ужаса четкие воспоминания в одну секунду заполнили ее мозг, вытесняя остатки сна. Женщины с криками убежали, оставив ее посреди совершенно незнакомого места… Стояла невыносимая жара. Она мучилась от жажды… Потом темнота. К ней подошел мужчина. Он стоял над ней… Или это была галлюцинация, последняя попытка мозга уцепиться за реальность?