Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Саша Готти

Минут десять все молча наблюдали, как завхоз, балансируя на стремянке, вешает расписание экзаменов зимней сессии и громко что-то напевает себе под нос.

Мимо проходили студенты, расстроенная Юлька Красавина пробежала, сморкаясь в платок, и глаза у нее были на мокром месте. Ганц озадаченно смотрел ей вслед, потом вздохнул.

– Кердык моему роману, – сообщил староста вампирского факультета. – Валькирия и вампир несовместимы. Мне уже пора девчонку себе искать из людей, Юлька не простит. Она-то думала, что я буду жить на заменителях крови, все надеялась.

Гильс понимающе усмехнулся, но промолчал.

– Мало того что мы живем под домовым правом, и нас маги достают, – Герка потряс в воздухе сжатыми кулаками, – так теперь еще и узнаешь, что когда-то тебе придется бросить девчонку, к которой ты привык! А если у меня будет сын, то он будет смотреть на ее фотку и шутить, что его матерью была румынская вампирша. Что за дерьмо жизнь у нас?!

– Нормально, – Гильс зевнул. – Гера, поменьше эмоций на эту тему. Это надо переварить и успокоиться, не будешь же целую вечность психовать. Да, Огнева?

Влада, которая не сразу поняла, что теперь это может касаться ее напрямую, кивнула.

Очень вовремя в проходной появился Алекс. Позванивая серьгой в ухе, он оглядывался, пока не заметил сидящих на скамейке ребят.

– Чего такие хмурые сидите, красавцы?! – поприветствовал их вампир. – Ну-ка, опять драться собрались?

– Нам сейчас на вампирологии такое рассказали… – буркнул Герка. – Короче, про румынских вампирш.

– Ах, вот оно что! – Алекс невесело рассмеялся. – Типа вы не знали, как же. Се ля ви.

Нечисть хмуро молчала, и Алекс перестал улыбаться, став серьезным:

– Да, ребят. Человек подростком узнает, что он смертен, и ужасается, а вампир узнает, что он вечная сволочь, и тоже не сильно этому рад. Скисли, я вижу. Эту лекцию обычно называют «урок жестокости», я после нее потом неделю не спал. Через это все проходят, ребятки, не парьтесь. Потом будет легче, уляжется в голове. Кстати, Огнева, как самочувствие после попытки убить сокурсницу?! Я все знаю, как видишь.

– Не издевайся, – Влада протянула руку: пальцы дрожали, на бледной коже яркими голубыми нитками проступили вены. – Вот… слабее стала, чем раньше. То злость, то апатия. Солнце глаза жжет.

– Нормально, – кивнул Алекс. – Перерождение идет, тебя швыряет. Сила будет сменяться слабостью, уверенность – страхом. Когда на вампира нападают или грубят ему, может произойти всплеск агрессии. Виктор Суморок тоже вряд ли бы спустил кому-то, если бы его назвали отродьем. Отойдем-ка в сторонку, Владиша, у меня есть для тебя новости.

Алекс и Влада, а за ними и Егор с Гильсом отошли от гардеробной и пересели на дальнюю скамейку, подальше от окон и посторонних глаз.

– У меня новости от ведьмака, – сказал Алекс. – Темнов текста заклятия по своим каналам не нашел, будет прорабатывать вариант с поиском у твоего деда.

– Но… как я объясню деду, что роюсь в его бумагах?

– Влада, ты искать этот текст не сможешь, да и появляться в Огоньково тебе не стоит. Кто-то из нас устраивать обыск в бумагах Вандера тоже не сможет, учитывая, что он, как маг, увидит того, кто зашел в янв…

– Что же тогда делать? – встревожился Егор. – Морочить Вандера нельзя…

– Для этого у нас имеется в доме у Вандера некий домовой, который всем вам хорошо известен, – многозначительно сказал Алекс. – Достаточно способный и хитрый малец.

– Диня? – Влада удивилась. – Разве можно ему доверить такое? Он же обормот!

– Да, Ливченко – редкий обормот, и особо надеяться на него не стоит, – согласился Алекс. – Но других вариантов у нас нет, Темнов проведет с ним беседу и припугнет как следует. Домовой перероет все книги и все тетради твоего деда. Крайний срок, когда мы будем принимать решение по плану «б», – это тридцать первое декабря. До этого дня из Универа не вылезать, Огнева. Ни шагу!

– Ну тогда у меня тоже новости, – грустно улыбнулась Влада. – В общем, за это время я научилась кое-чему. Я могу разозлиться и не сдержаться… но думаю, я смогу не убить человека, если захочу. Мне уже удается контролировать голод, я тренировалась на яблоках.

– И зачем тебе контролировать голод? – Алекс испытующе глядел на нее, да и Гильсу явно не понравилось услышанное.

– Если не удастся найти способ вернуть меня в полукровку, то…

Гильс присвистнул, а Егор возмущенно фыркнул, стукнув кулаком о свое колено.

– Тренировалась, чтобы умереть от голода и не убить никого из людей, – вслух высказался за всех Бертилов. – А-атлично! Зашибись! А мы, значит, будем все сидеть и смотреть на это, да?! То есть я тебе мороком помогал, чтобы ты в это время тренировалась умереть??

– Если не получится с поисками заклинания, тогда у нас есть самый последний и стопроцентный вариант, план «б»… – Алекс с улыбкой положил ей руку на плечо, но выражение лица у него было странное. Братья Мурановы переглянулись, и Влада успела уловить непонятное выражение, которое промелькнуло у обоих в глазах.

– Тема закрыта, – ответил Гильс. – Не вздумай, Огнева, не будет никаких подвигов и смерти.

В этот момент Фобос Карлович бросил свое занятие, пошатнулся на стремянке и громко завопил, тараща глаза на проходную:

– Опять он сюда притащился! Я его за километр уже чую!!!

В вестибюль из зловоротни ворвалось что-то маленькое и мохнатое, издающее громкое сопение. Отправленный на больничный после нервного срыва охранный домовой вкатился в проходную, ревниво оглядывая свое рабочее место. Увидав на стремянке Фобоса Карловича, он в один прыжок оказался рядом.

– Опять вы здесь! – Фобос Карлович презрительно фыркнул. – Вас же домой отправили на больничный!

– Сам отправляйся в тартарары! – закричал Буян Бухтоярович, вцепляясь в стремянку и тряся ее из стороны в сторону. – Уже мое место присмотрел, ирод! Приход злосвета страшнейшего истинно я предсказал, а не проклятущие Ливченко, мне и благодарение положено, а не тебе! Тьфу на тебя!

– Это на вас тьфу! – немедленно ответил ему Фобос Карлович, послав в сторону своего врага настоящее домовое проклятие, которое выглядело как колкий дождь из сухих макарон.

Домовое проклятие, посланное в ответ Буян Бухтояровичем на своего врага, оказалось плюхой манной крупы, которая возникла в воздухе невесть откуда и плеснула в лицо завхоза. Тот пошатнулся на стремянке и полетел вниз. Он упал бы, но подскочивший Алекс схватил его за шиворот и поставил на ноги. Буян Бухтоярович кинулся с кулаками на завхоза, и в вестибюле под свист и хохот студентов началась потасовка домовых.

Взобравшись на вершину отвоеванной стремянки, Буян выхватил из кармашка мобильный телефон и завопил в него, держа вверх ногами:

– Глагольте! Авдот?! Ась?! Не знамо никакого новомодьего Эдуарда, знаючи только праправнука своего, Авдота! Это ты, Авдот? Чтось?! Сбираюсь я гнобить энту домосятину проклятущую до полного истребления! Плюю в проклятого Ливченко, плюю от всего сердца!!! Вот так – ТЬФУ-А-А-А-А!!!!

Вложив в плевок слишком многое, Буян Бухтоярович не удержался на ступеньках стремянки и полетел вниз, раскинув полы пальто, как огромная летучая мышь. В этот раз домового поймал Гильс, получив при этом оплеуху из манной крупы.

Вид юного Муранова, обсыпанного манкой с ног до головы и пытающегося вытряхнуть ее из-под рубашки и из кроссовок, порадовала зрителей не меньше, чем драка домовых.

Общими усилиями разбушевавшихся домовых удалось растащить в разные стороны.

– Буян Бухтоярович! Вы же на больничном, зачем из дома пришли? – уговаривал Алекс, удерживая драчуна за шиворот. Уговоры вампира не подействовали: домовой продолжал вопить и дрыгать ногами в воздухе, пытаясь лягнуть завхоза.

– Будь проклят, проклят, Ливченко, тьфу! Авдот, Грозные объявили войнищу Ливченко! Носферон – это есть наши территории! – вопил Буян Бухтоярович, пытаясь вырваться из рук Алекса. – Тута моркву и буряк посодим! Бульбы побольше, агась! Бери лопату, давай копать!!! Флаг, ставь флаг нашенский!

– Тьфу, чтоб вам пусто было, – ругался Фобос Карлович, отряхиваясь от манной крупы. – Жлобы, допрыгаетесь еще! Делаю скидку на возраст, а так бы как следует вам ответил! Алекс, будьте так добры, дайте этому психу пинка до самого его дома!

– Ни в коем случае, – широко улыбнулся вампир. – У нас есть специальный транспорт для пострадавших.

И вампир торжественно понес брыкающегося домового через проходную в подземный переход, а оттуда на Сухаревскую площадь, к маленькому вишневому «бентли», который был нагло припаркован там, где нельзя, и поэтому мигал аварийной сигнализацией. За рулем машины сидело нечто ужасное – монстр и по совместительству девушка Алекса по имени Дашуля Ивлева. Если бы кому-то удалось смыть с лица этого существа чудовищный макияж в стиле готов, снять украшения, которые побоялся бы нацепить на себя даже сам Дракула, и переодеть во что-то девичье, то устрашающий монстр оказался бы самой обычной московской девушкой со светлыми волосами и милым личиком. Однако Алекс уже не пытался бороться с внешним видом своей любимой, опасаясь нового скандала. Все ссоры между ним и Дашей сводились к обращению ее в вампира, которого она требовала с первого же дня их пятилетнего знакомства. Заканчивался скандал обычно воплями Даши, швырянием посуды и угрозами разрыва, после чего очередная зарплата Алекса уходила на новые сверхмодные ботинки и походы в ночные клубы. Училась Даша в одном из московских институтов, но все свободное от скандалов и клубов время гоняла на своем «бентли» по Москве, работая волонтером Темного Департамента. Смутная надежда на то, что однажды за бесплатную работу ее «обратят» из людей в вампира, накрепко засела в ее голове, и Алекс давно перестал бороться и спорить, просто стараясь зарабатывать побольше денег.