Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Саша Готти

– Мор Батори, – Влада вдруг залилась слезами, вцепляясь Алексу в рукав свитера, – пожалуйста, поймите, что драка из-за меня! Я пирожок чуть не убила… на улице…

Вампир, услышав это, озадаченно присвистнул и нахмурился.

– Перестарался ты, Бертилов…

Подхватив Владу, все трое вытащили ее из медпункта и, наступая на ноги сидящих, понесли прочь, пока не оказались в темном пустом коридоре. – Продышись, кашляй.

Согнувшись, Влада выкашливала из легких зеленый туман, пока Алекс хлопал ее по спине ладонью.

– Как меня зовут? Как зовут меня?!

– Алекс… хватит… – Влада поморщилась, выпрямляя спину.

Очень странно, но коридор, в который не выходило ни одно окно и где сейчас не было ни одного, даже самого маленького огневика, был освещен странным призрачным светом, будто кто-то тщательно и долго обрисовывал каждый угол, каждый выступ на стене. Гильс выглядел встревоженным и даже растерянным, и только теперь Влада заметила, что у него разбита бровь, а у Егора на плече здоровенная ссадина.

– Смотрите, тут валяется чек с бензозаправки на восемьсот рублей, он выпал у Гильса из кармана, – прошептала Влада, заметив в самом дальнем конце коридора бумажку. – Надо поднять, потому что Тетьзин взбесится, мусор же…

Нечисть, стоявшая вокруг нее, переглядывалась и молчала, пока Алекс не улыбнулся:

– Видит в темноте, и зрение отличное. С боевым крещением, вампирчик! Мы все берем над тобой шефство.

Глава 10. Звезда кордебалета

Что означает таинственная фраза «мы все берем над тобой шефство», Влада не особенно представляла, пока не поняла, что оставаться в одиночестве может только тогда, когда заберется подальше в ванную комнату и, постучав в стенку кулаком, как следует попросит мурановских пауков убираться прочь – еще не хватало, чтобы подконтры Мурановых видели ее без одежды.

Тогда черные твари, которые высовывались из стен, нехотя исчезали минут на десять, и можно было принять душ без посторонних любопытных глаз.

Стоило выйти из общаги, как у дверей возникал Бертилов, а где-то поблизости всегда околачивался Гильс. Алекс Муранов звонил ей раз по пять в день, а ведьмобродие каждый вечер доставал по скайпу, задавая вопросы о самочувствии.

А самочувствие менялось, будто Владу швыряло, как на качелях, если качаться во время ураганного ветра. С утра она просыпалась, корчась от голода, и тогда на помощь спешил Бертилов, встречая ее в полупустой столовой с пакетом свежих яблок или апельсинов. Они занимали самый дальний отдельный стол, который уступили им старшекурсники с Вампируса, и аттракцион под названием «Убийца яблок» начинался. Румяные сочные яблоки в пальцах у Влады чернели и съеживались в течение десяти секунд, после чего мимо непременно проходил Федя Горяев, который не позволял выкинуть испорченные продукты и находил им достойное применение. Все это давало лишь небольшое облегчение от голода: все равно, что кровопийце-вампиру предложить капельку крови, когда он хочет несколько литров. Алекс и Жора ничего не говорили ей, но Влада прекрасно понимала, что она не ест уже почти два месяца и только за счет убитых ею яблок и апельсинов долго не продержится. Мало того: кроме заглушенного голода ее доставал солнечный свет, от которого приходилось щуриться, потому что он теперь болезненно резал глаза, а еще иногда накатывали беспричинные приступы ярости, которые появлялись и исчезали так же быстро, как и способность видеть в темноте.

– Теперь будем проводить троллетерапию, больная, – тоном врача-профессора говорил Бертилов. – Мы ведь что хотим кушать? Пирожки хотим. С чем пирожки? С-с-с…

– Но без экзотики, и не зови меня «больная», – просила Влада, потому что жаждать круассанов со скорпионами или супа из шаровых молний было для нее перебором. Только вот просить Бертилова о чем-то попроще означало навлекать на себя новые испытания – тролль делал все с точностью до наоборот.

Влада злилась, но без морока, который Егор подновлял и корректировал каждый день, ей действительно было не обойтись. Морок заставлял ее думать о еде, которую невозможно получить даже в буфете Носферона. Еда отвлекала на себя мысли о жизнях людей, но должна была оставаться для нее миражом, иначе, попав в желудок, вызвала бы аллергию и попросту не была бы принята организмом.

Потом в столовой появлялся Гильс Муранов, который приносил с собой учебники и принимался повторять с Владой прошедшие лекции. За последнюю пару недель Влада скатилась к тройкам: лекции она слушала рассеянно, боясь смотреть в окна атриума, за которыми шумел город, а мысли прыгали где-то далеко от того, что рассказывала Ада Фурьевна или Лина Кимовна. Записывать лекции и строчить рефераты, как раньше, она не могла: рука сводилась судорогой каждый раз, когда пыталась по привычке написать аккуратную буковку «о».

Новость о том, что Влада столкнулась с «проблемой круга», вызвала у нечисти сдержанный взрыв восторга – и даже Алекс Муранов, сама лояльность и благоразумие, не сдержался и сказал, что всегда мечтал увидеть, как кто-нибудь из магов, пусть даже из их отдаленных потомков, не сможет нарисовать кружок.

– Мы делаем не так: просто прерываем букву, она у нас как бы разорванная, – терпеливо объяснял Гильс. – Вот смотри. Это просто!

Вампир, разложив на столе тетради, водил рукой Влады по бумаге.

– Но я уже привыкла в школе писать эту букву! Мне надо теперь постоянно об этом помнить, а когда Ада начинает тараторить, надо успевать и писать быстро, – пожаловалась Влада. – Мне, получается, надо учиться писать заново! А я уже через две строки получаю судорогу в правой руке и не слышу остаток лекции! И есть так хочется, что вскипаю от злости, представляешь? Такой злости, что готова зашвырнуть в Аду чем-нибудь! А еще, даже если пасмурный день за окнами, так вообще куриная слепота, будто вошла с яркого солнца в темный подъезд…

Сегодня за огромными, во всю стену, стеклами столовой хмурилось ноябрьское небо, а по Садовому кольцу тарабанил бесконечный дождь, но Влада щурилась, болезненно ощущая свет, будто он был чем-то материальным и жег глаза. Хотя теперь она всласть купалась во внимании и заботе Гильса – вампир и думать забыл про походы в город и теперь постоянно находился рядом с ней, и это был, пожалуй, единственный плюс, который стоил всех остальных мучений.

– Добро пожаловать быть нечистью, – снисходительно улыбался младший Муранов. – Думаешь, легко быть такими, как все мы?

– Эй, веселая компашка, – окликнула их троих Тановская, подходя к столу вместе с Ганцем. – Я теперь веду занятия по физ-ре в бассейне! Сегодня чтобы все были, без отмазок. Бертилов, слышь?

– А с Водионом что стряслось? – поинтересовался Егор, стараясь не смотреть на Тановскую.

– Водион разорался, что обучать физ-ре по новому курсу от Департамента не может. Видите ли, интенсивные занятия в условиях тревожной обстановки и все такое не в его компетенции, – объяснил Ганц, пока Инга сверлила взглядом спину тролля. – Поэтому старосты теперь ведут занятия, на которых не хватает преподов. Муранов, тебе ведь предлагали вести физ-ру в бассейне вместо Тановской.

– Не могу, – отозвался Гильс. – У меня другие дела.

– Другие дела, – хмыкнул Ганц, бросив понимающий взгляд на Владу. – Ну ладно, раз так, отстанем. Кстати, говорят, что Огнева вроде вампир теперь, это правда? Может, помощь нужна от нашего факультета?

– Если вампир, то пусть переводится на факультет вампиров, – фыркнула Тановская. – Я подниму этот вопрос в деканате, почему она на Валькирусе учится!

– Когда я поступила в Универ, в деканате прекрасно знали, что во мне половина крови вампира, половина мага, – быстро ответила Влада, пока на ее защиту не встрял Бертилов или Гильс. – И никто не говорил, что одна из кровей однажды не усилится на какое-то время. Но в деканат, конечно, сбегай, Тановская! Выстави себя идиоткой.

– Девочки, не подеритесь, – Ганц понимающе улыбнулся. – Короче, ребят, после носфераторики поступаете под командование нашей Ингочки в бассейне…

– Да щ-щас… – проворчал Егор, провожая Ганца и Тановскую раздраженным взглядом.

В дверях те столкнулись с Ацким, который волочил перебинтованное крыло за собой по полу, и с Синициной, которая не отходила теперь от валькера ни на шаг. Роман застиг этих обоих внезапно, и Влада даже радовалась, что Ацкий теперь отцепился от нее со своими ухаживаниями и намеками, получив гораздо более реальную девчонку, хоть и ядовитую до кончиков ногтей.

– Тановская пойдет в деканат рассказывать про мое перерождение? – Влада забеспокоилась. – Я, кстати, тоже не понимаю, почему до сих пор меня не вызвали ни в деканат, ни в Темный Департамент. Никого из нас не вызвали после драки. А ведь до сих пор двенадцать студентов в больнице, Димка крыло лечит, да и не все окна еще вставили…

– Может, решили, что изгонять нас из Универа еще хуже, пусть уж лучше мы будем на виду, – не слишком уверенно предположил Егор. – Сам удивляюсь, даже разочарован. Ждал, что ради нас из подземелий выползет сам Темнейший, соберет с собой весь бомонд из Темного Департамента и явится в деканат, чтобы меня прожевать и выплюнуть, эх…