Майн Рид: жил отважный капитан - Андрей Танасейчук

Вторая причина была иного свойства. Насколько можно судить по косвенным свидетельствам (в том числе, например, по роману «Жена-дитя»), в 1852–1853 годах Рид особенно активно занимался политикой и даже, как сообщает Элизабет Рид, подумывал о том, чтобы выставить свою кандидатуру на местных выборах. Политическая деятельность писателя была тесно связана с европейскими политэмигрантами, обосновавшимися в Англии. Судя по всему, даже во Францию Рид ездил не просто отдохнуть и попрактиковаться в языке, но и с неким деликатным поручением (поручениями?), связанным с делами эмигрантов. Ему приходилось много передвигаться по стране (и, видимо, делал он это с удовольствием), выступать на митингах в поддержку польских, немецких, венгерских и иных изгнанников, а, по сути, беженцев (англичане их так и называли — рефьюджи (refugee) — то есть беженцы), заниматься сбором средств в их пользу, писать письма в газеты. Эти дела тоже требовали времени, но ими он занимался с энтузиазмом, поскольку полагал себя единомышленником этих людей, — помогая им, он ощущал себя причастным к борьбе за свободу.

В 1852 году состоялось знакомство писателя с венгерским патриотом и бывшим «диктатором» Венгрии Лайошем Кошу-том[39] — сначала заочное, а затем и личное. Кошут пригласил Майн Рида посетить его у себя в доме, и тот откликнулся на приглашение. Обстоятельства этого визита были таковы. При массовом и искреннем сочувствии британского общества беженцам, нашедшим приют на островах, в Британии имелись серьезные силы, которые отрицательно относились к самому факту пребывания политэмигрантов на территории государства и той деятельности (направленной на свержение существующих в своих странах режимов), которую они вели. Наиболее энергичным (и тогда уже очень влиятельным) рупором анти-эмигрантских настроений была газета «Таймс». Несмотря на то, что Кошут был принят на самом высоком уровне (известно, что он неоднократно встречался с лордом Пальмерстоном — сначала министром иностранных дел, а затем и премьер-министром Великобритании, и был близок к влиятельному в то время английскому либеральному политику лорду Дадли[40]), у него было немало врагов, и вскоре после его приезда в страну газета опубликовала обширную статью, в которой бывший диктатор Венгрии обвинялся в монархических амбициях. Конечно, Кошуп — фигура неоднозначная, и революционер в нем вполне органично уживался с ярым националистом, но в то время в либеральных кругах его демократические убеждения никто не ставил под сомнения. Рид выступил в пользу Ко-шута и направил возмущенное послание в защиту бывшего венгерского лидера, а когда «Таймс» никак не отреагировала на его послание, опубликовал в одном из британских журналов открытое письмо, в котором в довольно резких выражениях обвинил «Таймс» в клевете и шельмовании благородного человека. Именно эта публикация и положила начало знакомству Рида и Кошута. Элизабет Рид в своей книге пишет о тесной дружбе, существовавшей между Кошутом и ее мужем. Вряд ли стоит говорить о «настоящей дружбе»: едва ли прожженный политик с кем-нибудь по-настоящему «дружил» (скорее, пользовался дружбой). Но что касается Рида, то он действительно искренне восхищался Кошутом (те, кто читал посвященный бывшему венгерскому лидеру роман «Жена-дитя», не станут возражать против этого) и не только активно защищал его от нападок консервативной британской прессы, но и всячески стремился помогать ему словом и делом.

Если читатель помнит, в упомянутом романе основная интрига выстраивается вокруг событий, связанных с пребыванием Л. Кошута в Англии в 1852–1853 годах. В них Майн Рид включился самым решительным образом и, будучи активным участником, многие сведения для своего повествования почерпнул, что называется «из первых руте». Одна из основных линий романа связана с антигабсбургским восстанием в Милане в феврале 1853 года. В романе восстание представлено Ридом как провокация, устроенная властями Австро-Венгрии и Великобритании с целью заманить Кошута на территорию Италии и там его арестовать. Кошуту сообщают о восстании венгерских полков, расквартированных в Милане. Джузеппе Мадзини[41], друг и один из лидеров итальянского Рисорджименто[42], призывает Кошута возглавить восставших. Но путь в Италию пролегает через Францию, власти которой обязательно арестуют венгерского лидера и выдадут его австрийцам, если он окажется на территории их страны. Герой романа Мейнард решает помочь Кошуту пересечь Францию, выправив тому британский паспорт на имя «слуги мужского пола — Джеймса Даукинса», который будет сопровождать Мейнарда в путешествии. В романе путешествие, хотя все к нему было готово, не состоялось. Не случилось оно и на самом деле. В реальной жизни Рид также исхлопотал паспорт для Кошута — тот отправлялся с Майн Ридом в качестве слуги: паспорт был выписан «для свободного проезда капитана Майн Рида, британского подданного, путешествующего по континенту в сопровождении слуги мужского пола Джеймса Хокинса, британского подданного». В романе поездка сорвалась, потому что один из героев подслушал разговор, что восстание в Милане — ловушка, подстроенная специально, чтобы заманить Кошута. В своей книге Элизабет Рид говорит о некой шифрованной телеграмме, полученной бывшим диктатором, также сообщавшей о восстании-ловушке. На самом деле все было не совсем так, точнее, совсем не так. Никто, конечно, не организовывал восстания специально для того, чтобы устроить западню Кошуту. Дело не в том, что фигура эта не «того масштаба» (с масштабом-то — хотя бы потенциальным — все в порядке), просто сама идея, выдвинутая Ридом в романе, абсурдна. Кошут не поехал в Милан, потому что восстание потерпело поражение, и принял решение уже после известия об этом. В романе Кошут ничего не знал о подготовке восстания и считал его авантюрой, обреченной на провал. В реальности же Кошут деятельно участвовал в его подготовке и по предложению Мадзини даже написал прокламацию, которую итальянцы-карбонарии распространяли среди солдат венгерских частей в Милане. Позднее, после провала восстания, эту прокламацию раздобыла и опубликовала «Таймс», но Кошут отрекся от нее, категорически отказавшись от авторства. В романе, написанном через 15 лет после событий, ощутимы отзвуки этой истории, но теперь Кошут (как герой романа) не столь категоричен в отрицании авторства. Он говорит, что во всем виноват Мадзини, который якобы использовал «давнее обращение к ним (солдатам венгерских полков. — А. Т.), написанное в то время, когда я был в плену в Кутайе[43]. Он использует это послание в Милане, лишь изменив дату». Но тогда, в феврале 1853 года, когда «Таймс» опубликовала компрометирующий политика документ, Рид бросился в атаку, доказывая, что опубликованный текст — подделка, грубая фальшивка. Элизабет Рид в своей книге приводит письмо Рида в редакцию. Оно адресовано редактору влиятельного издания. Весьма показательный текст, который характеризует отношение писателя к Кошуту. Приведем его и мы: