Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, знаю, тот, который притворяется «левым».
– Почему притворяется?
– Мы как-то пригласили его к нам, речь шла о благотворительности, все сборы бы пошли туда, а он запросил очень высокую ставку, мы предложили немного поменьше, и он отказался… В весьма грубой форме.
– Ой, ну ладно. Жаль, выглядит так убедительно.
– Конечно… Борода, свитер под горло… Все ради того, чтобы говорить с экрана, что он из простых людей, понимает их гнев и все такое… Но стоит только залезть к нему в кошелек и вытащить что-нибудь на благотворительность, и он тут же разучится понимать… Они все такие. Знаешь, скольких я могу тебе назвать? Но рано или поздно его раскроют.
– Неважно. Пока, дорогой. Тебе пора на ужин…
– Ладно, пока, повеселитесь там.
– Ты тоже…
Алекс возвращается за стол:
– Извините.
– Это была Ники? – Директор тут же попадает под прицел взгляда своей жены.
Алекс расстилает салфетку на коленях:
– Да.
Директор продолжает:
– Подготовка идет полным ходом!
– К чему? – На этот раз его жене просто любопытно.
– Можно сказать? – Директор смотрит на Алекса.
– Конечно… – Он хотел бы добавить: «Ты же все равно скажешь, как я могу остановить тебя!»
– Алекс женится!
– Да ладно! Как здорово! Круто! – Солдини пожимает ему руку. – Вы с Ники – просто сказочная пара!
– Спасибо, спасибо… – Алекс немного смущен.
Он встречается взглядом с Раффаэллой, ассистенткой. «Вроде бы красавица» выглядит по-настоящему счастливой.
– Поздравляю, это девочка из «Ла Луна», да?
– Да…
– Она очень красивая. Я рада за тебя.
Директор берет дело в свои руки:
– Ну, тогда давайте закажем что-нибудь и немного поболтаем о нашем проекте, ладно?
Все почти одновременно открывают меню и начинают с интересом и опаской выбирать блюда. Сравнивают с тем, что они ели на обед, пытаются не переусердствовать с калориями. Лучше взять закуску и основное блюдо или основное блюдо и гарнир? Ну, потом я еще хочу десерт!
– Хм… это хорошо, есть утка с черникой.
– Что такое паккери?
– Это паста, вроде ракушек, но побольше…
– Ах, спасибо.
И пока все с интересом и опаской изучают разные блюда, Раффаэлла пристально смотрит на Алекса под прикрытием меню. Но он ничего не замечает, в его голове крутится слишком много мыслей. Потом она улыбается, придя к очень простому умозаключению: «Да, но он еще не женился». И Раффаэлла с довольным видом закрывает меню:
– Я выбрала…
– И что же?
И пока кто-то интересуется ее выбором, Алекс делает вид, что с любопытством слушает. На самом деле он очень хорошо знает, что Раффаэлла за ним наблюдала. Ничего не поделаешь, кое-какие игры сразу становятся заметны. Главное, понять, играете ли вы или ставки слишком высоки.
– На первое – спагетти алла норма…
– Хм… выглядит вкусно! Помидор, соленая рикотта и баклажаны… Разве это не слишком калорийно?
Рафаэлла пожимает плечами:
– Но они мне так нравятся… Рискну!
И снова смотрит на Алекса, и на этот раз слишком поздно прятаться от этого взгляда.
– Ну нет, а я возьму что-нибудь полегче… Перейду сразу ко второму. Стейк и немного салата… Я поправился на несколько килограммов…
Раффаэлла улыбается и молчит, только невольно краснеет, но, к счастью, этого никто не замечает. У нее появилась хорошая идея, как помочь Алексу сбросить лишний вес.
Глава шестьдесят девятая
Телефон Кристины звонит. Она обматывается полотенцем и бежит в гостиную:
– Алло!
– Алло, где ты была?
– Привет, Сюзанна, я была в душе, но уже закончила.
– Я поймала тебя вовремя. И слава богу! Слушай, я хотела кое-что предложить. Сегодня день Святого Валентина.
Кристина промакивает полотенцем волосы, с которых капает на ковер вода:
– Я знаю…
– Конечно, мы расстались прямо перед праздником, да?
– Да. Думаю, нам нечего праздновать.
– Это не так, моя дорогая. Поэтому я и звоню. Давай сходим куда-нибудь. Пойдем, поужинаем и расслабимся. Я оставлю детей матери.
– Да, подруга… Ты же знаешь, как весело будет смотреть на все эти пары… А потом, я собиралась поужинать, надеть пижаму и посмотреть какой-нибудь фильм.
– Всё так плохо? Ну, давай отпразднуем как холостячки.
– Но день Святого Фаустино[43] завтра!
– Неважно, тогда сойдем за парочку! Может, нам не повезло с мужчинами и теперь мы охотимся за женщинами!
Кристина улыбается: Сюзанна такая крутая.
– Но везде будет забронировано…
– Какая разница? Просто выпьем по бокальчику. Давай я подъеду за тобой через час. Оденься красиво, а? Я не хочу, чтобы ты была в комбинезоне или неряхой. Платье и макияж! – И она бросает трубку, не оставляя подруге времени на ответ.
Кристина смотрит на свой мобильник. Трясет головой. Потом идет в свою комнату. Открывает шкаф. Быстро перебирает одежду. Вытаскивает два или три платья. И понимает, что давно их не надевала. Флавио нравилось это, черное. Кристина прикладывает платье к груди. Смотрит на себя в зеркало. Потом отбрасывает его. Берет другое, с пышными манжетами, сиреневое с узором из маленьких белых цветочков. Вот это поинтереснее. Да, с бежевыми сапогами будет хорошо смотреться. Она вытирается. Одевается. Причесывается, ободок на волосы, сиреневые тени для век и прозрачный блеск для губ. Вот так. Кристина смотрит на себя в зеркало. «Да, я очень хочу расслабиться сегодня вечером».
Глава семидесятая
Музыка гремит в углу комнаты. Кто-то танцует. Парни сидят в коридоре, разговаривают, смеются, пьют… Кто-то потягивает пиво, кто-то сворачивает самокрутку, кто-то чуть подальше, выбрав укромное местечко, курит «особенную» сигарету. В большой аудитории полно народу, некоторые сидят на ступеньках или на партах, другие, более законопослушные или, может быть, более пунктуальные, уже заняли свои места. Дверь в конце зала, в середине небольшой сцены, вдруг открывается, и заходит Ренато Материя, молодой и мужественный артист от «левых», по крайней мере, именно это написано на флаере, который прошел по рукам всех студентов в университете.
Он берет микрофон со стола и начинает читать рэп. Ходит по сцене, покачивая головой в такт биту, иногда останавливается и вскидывает к потолку сжатый кулак, словно подчеркивая свою силу и уверенность:
– Лжецы и воры, фальшивые политики, фанатичные гуру, убирайтесь из этого мира и уберите свои руки от наших дел. Мы – те, кто презирает внешнюю шелуху, мы – те, кто говорит не только в стенах своих комнат и не замыкается в безразли-чии. Мы – те, кто в центре мира, и слова причиняют нам боль, мы – те, кто всегда веселятся и никогда не стыдятся говорить, как на
