Волшебники Маджипура - Роберт Силверберг

- Это будет нечто чудесное, - пробасил Олджеббин.

- Если вы не возражаете, я хотел бы отправить десять бочек в свои погреба, - сказал Сирифорн.

Ну а обросший темными косматыми волосами Гонивол, нёбо которого было не более чувствительно, чем у гэйрога, и который, по всеобщему мнению, не был способен отличить вино от пива, а пиво от ферментированного драконьего молока, торжественно сообщил, что из этого сырья и впрямь выйдет вино неоценимых достоинств.

Престимион хлопнул в ладоши, и сразу же появились двое слуг с большими подносами. Они подали порезанный толстыми ломтями хлеб, который помогал устранить изо рта привкус вина перед дегустацией следующей пробы, и легкую закуску из тонко нарезанных, почти прозрачных кусочков копченого мяса морского дракона в соусе-маринаде из мейрвы. Когда гости немного закусили, Престимион подал своему виночерпию знак, чтобы тот разлил другое вино. Эту пробу, сказал он, уже не следует выплевывать.

Затем вино было должным образом продегустировано, допито и закушено мгновенно поданной рыбой с пряностями и стойензарскими устрицами, которые все еще чуть заметно шевелились в своих раковинах. Настала очередь прославленного вина десятого года Пранкипина - Конфалюма, которое вызвало благоговейные вздохи, оживленные переговоры за столом и лицемерно-сочувственные замечания о том, как не повезло Дантирии Самбайлу, который лишил себя возможности попробовать это чудо.

- Интересно, если бы во всех бочках было одно и то же вино, смогли бы они это заметить? - шепотом спросил Свор у Септаха Мелайна.

- Тише, тише, никакой непочтительности, - также шепотом отозвался Септах Мелайн, кинув на соседа взгляд, исполненный неподдельного ужаса. Здесь собрались великие знатоки и к тому же мудрейшие люди королевства.

Напоследок они перешли к древнему вину времен Аминтилира. Оно, конечно, за минувшие два столетия полностью утратило все свои предполагаемые высокие качества, однако это не помешало Великому адмиралу Гониволу расхвалить его сверх всякой меры. У него на глазах даже чуть не выступили слезы радости от доброты Престимиона, который дал возможность своим гостям таким необычным образом почтить память величайшего из представителей его рода.

- А теперь давайте поднимемся наверх, - предложил Престимион, - и присоединимся к моей матери и еще нескольким друзьям, приглашенным к обеду. А после обеда нас ожидает еще старое бренди, которое, надеюсь, тоже доставит вам удовольствие.

Имя Корсибара в тот вечер не было упомянуто ни разу. Во время обеда, накрытого на восемнадцать человек в малом банкетном зале, одна за другой следовали перемены изысканных блюд, и разговор шел об охоте, о будущем урожае винограда, о новой сезонной выставке картин духовного содержания, но ни слова не было сказано по поводу смены правительства. И так продолжалось очень долго, еще несколько часов, пока группа дегустаторов вин не перешла в прежнем составе в гостиную с огромными окнами, где их ожидало столетнее малдемарское бренди в прекрасных шаровидных бутылках, выдутых вручную. Престимион щедрой рукой налил всем в большие пузатые бокалы по доброй порции своего очередного сокровища.

- А что новенького в Замке? - осведомился он, когда все удобно устроились в креслах, Его голос звучал очень спокойно, а вопрос не был адресован никому конкретно, как бы задан в пространство.

В комнате наступила продолжительная пауза. Все трое гостей или рассматривали на свет содержимое своих бокалов или с чрезвычайно сосредоточенным видом потягивали напиток. Престимион, приятно улыбаясь, ожидал ответа, словно задал какой-то совершенно невинный вопрос, касающийся погоды или фасона одежды.

- Там сейчас очень много дел, - выговорил наконец Олджеббин, когда в молчании уже начало ощущаться напряжение.

- Неужели?

- При смене власти всегда проводится большая уборка, - сказал герцог. Против обыкновения, он сейчас чувствовал себя неловко, оказавшись в центре внимания. - Вы только представьте себе; чиновники мечутся как угорелые, защищая свои должности, если чувствуют опасность лишиться их, или же дерутся за высшую ступень. Словом, жизнь в Замке бурлит и клокочет.

- И к какой категории вы относите себя, господин мой Олджеббин? спросил Свор, прикоснувшись губами к своему бренди.

Олджеббин заметно напрягся.

- Должен заметить, что Верховный канцлер - это все же больше, чем просто чиновник, что бы вы ни думали на этот счет, любезный Свор. Но если серьезно, новый корональ повторно утвердил меня в этой должности.

- Прекрасно! За это обязательно следует выпить! -воскликнул Септах Мелайн и, вскочив на ноги, высоко поднял руку с бокалом, - За Верховного канцлера Олджеббина, ныне и присно!

- За Олджеббина! - дружно подхватили присутствующие, размахивая руками. - За Олджеббина! За Верховного канцлера! - и все разом осушили бокалы, чтобы не дать себе возможности задуматься над тем, что этот тост являлся, в общем-то, лишь ничем не обоснованным пожеланием.

- А что корональ? - спросил Престимион, когда все умолкли. - Надеюсь, он без труда справляется со своими новыми обязанностями?

И снова ответом ему послужило напряженное молчание. Гости опять принялись рассматривать свои бокалы, словно это были магические хрустальные шары.

- Он мало-помалу вникает в дела, - с какой-то развязностью заговорил наконец Сирифорн, побуждаемый яростными взглядами Олджеббина. - Ведь это все же тяжкое бремя.

- Куда тяжелее всего, что ему когда-либо доводилось поднимать, проворчал Гиялорис. - Человек должен с осторожностью браться за тяжести, если не уверен, что у него хватит сил их удержать.

Престимион, держа бокал в левой руке, правой налил всем бренди из непочатой бутылки.

- Действительно, народ приветствует возвышение Корсибара, - сказал он, когда все вновь взяли бокалы в руки. - Я видел на всем протяжении Глэйдж, с какой поспешностью они развешивали его портреты и готовились праздновать его прибытие. Полагаю, что его очень хорошо принимали. - Он быстро обежал горящим взглядом лица гостей, словно желая намекнуть им, что в его мягких спокойных словах имеется подтекст. Но те и сами уже поняли это.

- Сейчас у него медовый месяц, - хрипло сказал Гонивол. Он густо покраснел от обильной еды и питья, и это было заметно даже сквозь густую поросль, почти сплошь скрывавшую его лицо - Такое время бывает у каждого нового короналя. Но когда посыплются его декреты, народ может запеть иную песню.

- И не только простой народ, - добавил Сирифорн, протягивая хозяину бокал, чтобы тот вновь его наполнил. Его лицо тоже раскраснелось, а в глазах вспыхнул огонь.

- Что вы говорите? - с невинным видом осведомился Септах Мелайн. Неужели даже у таких людей, как вы, могут быть причины чего-то опасаться?