Душа архонта - Анна Кочубей

Лиандра была настолько потрясена, что не перебивала Галара. Так вот что за незнакомый грубый язык, который она не раз слышала из уст Ханлейта! Но почему Хан ничего ей не рассказывал?!

— Я вижу, что все сказанное мной стало для тебя откровением, — заметил Галар, — задумайся, почему Ханлейт скрывал свое прошлое. Уверяю, не просто так!

— А я не понимаю, откуда тебе все это известно.

— Все просто — я был ему другом. Почувствуй разницу, Лиа: я ему, а не наоборот и не взаимно. Совет Хранителей отдал Хана на обучение ассасинам Айворта ланн Айдана. Тебе ничего не скажет это имя, но любой эльф в Эрендоле вздрагивает при одном его звуке. Хранители Айворта — жестокие убийцы, устраняющие всех неугодных, будь то эльфы, люди или дварфы, а также самая грозная сила в борьбе с архонтами, одержимыми и прочими монстрами. Выжить и остаться в здравом уме при такой работе очень непросто: каждое новое задание Хранителя — это раскрытая дверь на тот свет, и иной раз душевные потрясения калечат не меньше, чем физические увечья. Если воин вернулся, то следует проверить, как он выполнил свою задачу и подготовить его для будущих поручений. И вот тогда был нужен я. Лечить души Хранителей — такая была у меня работа.

— Хранители убивали архонтов? — переспросила Лиандра.

— Почему тебя не поразило, что Хранители убивали одержимых, Лиа?

— Только не Ханлейт!

Галар издевательски рассмеялся.

— Какая наивность! Он приносил с собой отличные трофеи — архонтские мечи, а их хозяева с ними легко не расстаются! Что тебя так взволновало? Испугалась за Хана задним числом? Думаешь, все архонты — воины в доспехах с блестящими глазами? Нет, сейчас таких мало. Большинство — простые обыватели: жители городов и деревень, втайне страдающие от своего дара и никому не причинившие вреда. Убить такого архонта считается «легкой задачей». Не для всех, конечно, но он отлично справлялся. Из Ханлейта сделали одно из самых успешных орудий смерти на моей памяти.

— Вы состояли на службе ордену вместе? Ты его оговариваешь! — не поверила девушка.

— Я не убийца, Лиа, я — целитель. Эльфийские ведуны не настолько могущественны, чтобы править миром, но мы можем оказать влияние на любое живое существо за исключением архонта или другого мага. Я оказался неспособен заглянуть в душу Хана: ни мыслей, ни намерений, ни чувств, — я не видел ничего. У Ханлейта есть дар, который никто не заметил, кроме меня — он обладает чутьем на все, что за гранью привычного мира, очень сильным чутьем, Лиандра! Так он раскусил твою природу одержимой, и этим объяснялась его невероятная удача на службе ордену. Моя ошибка была в том, что я молчал о своем открытии, а потом и сам попал под влияние Ханлейта. Мне было одиноко, Лиа. Я вызывал неприязнь у Хранителей одним своим видом. Они забывали, о чем они говорили со мной, но помнили свои эмоции и ненавидели меня безотчетно. Только приходя к Хану, я мог спокойно поговорить и выслушать все то, что он сочтет нужным мне рассказать. Я слепо принимал слова «друга» на веру. Не могу представить, сколько он мне наврал! Лишенный контроля, Хан считал себя вершителем судеб и творил все, что хотел! А потом он сбежал.

— Я тебе не верю, — сказала Лиандра.

— Напрасно. Я видел, как он приводил одержимых с Проклятой дороги. Не отвратительных монстров, а людей, вроде тебя. Они были такими покорными!

— Зачем он их приводил?

— Их дарили ариям из Аверны в знак особой признательности. Для опытов.

В покоях мага стало тихо, даже живой дом перестал шуршать ветвями снаружи. Галар отчаянно врал или извратил правду настолько, что она стала уродливой? Чутье Хана, знание архонтов и одержимых, его готовность пойти на крайние меры, лишь бы Лиандра не попала к ариям, — сходилось почти все… Кроме одного — они любили друг друга.

— Я чувствую, как ты его ненавидишь.

— Мне есть за что. Ханлейт — предатель. Хранители сочли меня соучастником его преступлений и бросили в казематы эвенбергской тюрьмы. Я год гнил в подземной камере, голодая и доказывая свою невиновность на допросах. А потом меня сослали сюда, обратно в глушь. Это стало концом моей карьеры, планов, всей жизни.

— Если Ханлейт не был с тобой честен, то ты не знаешь, чем он занимался в ордене на самом деле.

— Оправдывай его сколько угодно, но знай: Хан не умеет любить! Его голова для меня и сейчас потемки. Зачем было рисковать и тащить вас всех через земли моего клана? Рассчитывал, что меня нет в живых? Вот и просчитался!

Галар покинул комнату, оставив Лиандру наедине со своими мыслями. Ханлейт все дальше, и теперь между ними не только вековой лес, но и эльфийский маг со своей обидой и ненавистью. Галар не врал, но это ничего не значило. «Я в тебя верю, как люди верят в Создателя», — сказал Ханлейт на прощание.

— И я в тебя, что бы мне не говорили, — прошептала Лиандра, словно надеясь, что Хан ее услышит.

Она поднялась с постели — ночной разговор еще не был закончен! Сделав пару шагов опухшими, забинтованными ногами, Лиандра опустилась на колени. Ее бил озноб. Лихорадка, утихнув было, накинулась на тело с новой силой. Черная туника с вышитой буквой «Г» на груди, принадлежащая Галару, совсем не давала тепла. «Он раскидывает вещи», — вспомнила Лиандра и пошарила на полу. Наткнувшись на струны лютни и пустой бокал, девушка нашла вторую часть домашнего комплекта — длинную рубашку из плотного харматанского шелка. Держась за перила и наступая на пятки, Лиандра добралась до библиотеки. Галар сидел в просторном кресле у окна. Он не спал.

— В первый раз встречаю существо, настолько беспощадное к себе. Зачем ты встала? Могла бы позвать, — сказал маг с усталым равнодушием.

— Ханлейт просил отпустить меня с Гервантом, почему ты отказался?

— Потому, что отказался.

— Ты это называешь ответом?

— У меня другие планы.

— Зачем я тебе?

— Я объяснил позавчера за ужином. Ты не поверила, но это твое дело, — ответил Галар тоном, далеким от дружеского.

Лиандра помолчала минуту и решилась на главный вопрос:

— Что будет с Ханом в Эвенберге?

— Его казнят.

— Нет!

— Да!

Она вцепилась в перила побелевшими пальцами. Болезнь и ужасная новость, сказанная таким жестким тоном, соревновались друг с другом за право отправить ее в обморок.

— Что, мои моральные принципы далеки от совершенства? Попробуй их сравнить с поступками Хана, и разница тебя удивит! Я не чувствую угрызений совести! Вспомни, как он поступил со мной! — быстро заговорил Галар.

Оправдываясь не перед ней, а перед самим собой, маг старался помирить в своей душе раскаяние и жажду мести, но Лиандра его уже не слушала. Она сделала попытку подняться обратно в спальню и чуть не упала. Галар вовремя подбежал и подхватил ее на руки.