Смерч - Василий Головачев

Они чокнулись. Котов и Парамонов сразу выпили. Самандар понюхал стакан, вздохнул и аккуратно вылил в рот водку. Проглотил, не дрогнув лицом.

– Горькая, однако. Как наша жизнь. Не понимаю, что вы в ней находите.

Закусили ломтиками сыра.

– Предлагаю обсудить наши планы, – сказал Иван Терентьевич. – Да я домой смотаюсь, а то меня там не поймут.

– Наши планы просты, – сказал Вахид Тожиевич. – Найти Стаса и… – Он внезапно замолчал с открытым ртом. – У меня идея, судари мои! Что, если спуститься вниз, в прошлое, и замочить отца Рыкова? Ну, или хотя бы расстроить его свадьбу, чтобы Герман никогда не родился на свет.

– Тебе вредно пить, – проворчал Парамонов. – Близкое прошлое нам недоступно. Ты же сам учёный, знаешь все эти теории и законы.

– Хорошо, тогда давайте захватим в заложники семью Рыкова, его близких.

– У него нет близких, он никого не любит, не ценит и не уважает.

– Хорошо, тогда надо нырнуть поглубже и замочить самого Конкере, вместо того чтобы отправлять его в тюрьму.

– Не пори чепухи, – поморщился Василий Никифорович. – Монарха не смогла уничтожить вся команда инфарха, куда уж нам. Если не будете обсуждать планы, то расходитесь по домам, я хочу побыть один.

Самандар посмотрел на Парамонова, тот кивнул, и оба они растворились в воздухе.

Василий Никифорович посидел немного в расслабленной позе, поколебался немного, глядя на графин с водкой, потом всё-таки решил налить ещё, и в этот момент с дуновением холодного ветра в гостиной появился гость.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга: Котов-старший с графином водки в одной руке и стаканом в другой, и Котов-младший в странном комбинезоне, напоминающем рыбью чешую и кольчугу одновременно.

– Ну, здравствуй, – очнулся Василий Никифорович. – Давненько не виделись. Выпьешь со мной?

Стас, не отвечая, оглядел гостиную, прислушался к тишине квартиры, перевёл непроницаемый, немигающий – незнакомый взгляд на воспитавшего его человека.

– Где Ульяна?

Василий Никифорович усмехнулся, проглотил водку, поставил стакан и графин на стол.

– У Рыкова.

– Почему?

– Это ты у него спроси. Он взял Улю в заложники, её и сына. Кстати, из-за тебя.

– Почему?

– Ему нужен синкэн. – Василий Никифорович кивнул на рукоять меча, выглядывавшую из-за плеча Стаса. – Он хочет обменять Ульяну на «устранитель препятствий».

– Он его не получит.

– Мы тоже так считаем, но у нас не было выбора. Хорошо, что ты пришёл сам. Мы пытались искать тебя в «розе», но безрезультатно. Ты ведь не отдашь синкэн?

– Нет.

– Тогда помоги освободить Улю с Матвейкой. Вчетвером мы легко одолеем Германа.

– Это ваши проблемы.

– Значит, это правда, что ты теперь служишь Монарху?

– Я служу прежде всего себе.

Василий Никифорович покачал головой, глаза его стали печальными.

– Конкере оказался сильнее, мальчик. Ты зря понадеялся на свою силу. Где Маша?

– Не знаю. Мы… разошлись.

– Как это – разошлись? Что это значит? Ведь вы были вместе. Она погибла? Осталась заложницей у Конкере?

– Не знаю.

Василий нахмурился. Взгляд его стал тяжёлым.

– Это плохо. Если из-за наших ошибок страдают наши женщины, значит, мы их не достойны…

– Оставим в стороне философию, мастер. Я прибыл сюда с заданием собрать все Великие Вещи. Помоги мне, и я не останусь в долгу.

– Как интересно. Рыков тоже начал собирать Великие Вещи. Зачем они понадобились твоему хозяину?

– Конкере мне не хозяин.

– А кто?

– Напарник.

Василий Никифорович нехотя улыбнулся.

– Смешно…

– Не смешно! – отрезал Стас. – Он открыл мне глаза! Я слишком много думал о других и мало о себе. От жизни надо брать всё!

– Девиз бездельников, – поморщился Котов-старший. – От жизни берёт всё только смерть. Ты говоришь чужими словами. Тебе внушил их Монарх, уже неоднократно бравший от жизни всё… после чего она погибала. Привести примеры?

– Я не спрашиваю твоего мнения…

– А я и не собираюсь ничего доказывать. Если тебе больше нечего сказать – уходи! Не хочу иметь ничего общего с человеком, продавшим душу дьяволу, подставившим и забывшим свою жену!

Брови Стаса сдвинулись. Рука потянулась к рукояти меча.

Василий Никифорович встал, презрительно скривил губы.

– Давай, парень, падай ниже. Слабо, без меча-то, доказать свою правоту?

– Я справлюсь с любым из вас! И ты мне – не помеха! Отдай программатор, я знаю, что он у тебя есть. Это часть кодона, который мне необходимо восстановить.

– Возьми, – шевельнул плечами Василий Никифорович.

Стас несколько мгновений смотрел на него чернеющими глазами, потом нанёс мощный ментальный удар и одновременно прыгнул вперёд, буквально «размазываясь» от скорости.

Но и Котов-старший не дремал.

Пси-удар он отбивать не стал, «пропустил» над собой, «упав» на другую частоту психофизического состояния, вошёл в темп и встретил атаку Стаса в стиле ШАР[7], используя технику «кулака в воде» и спиральные «разрывы реальности». Приёмы эти, разработанные ещё в конце двадцатого века и взятые Самандаром на вооружение, основывались на скачкообразных изменениях параметров движения – траектории, скорости, маневра, перпендикулярных поворотов удара и других, что всегда ставило противника в неудобное положение. Поэтому на прямую атаку Стаса в голову и корпус Василий Никифорович ответил спиралью отбива и схода с траектории удара, а закончил ударом внутрь из немыслимого положения с напряжением кулака в завершающей фазе.

Стас был классным бойцом. Да иначе и быть не могло, потому что его в своё время готовили мастера боя. Но Василий Никифорович был опытнее и противника всегда уважал, концентрируя силы и волю по максимуму. Поэтому короткую – в три секунды – схватку он выиграл.

Получив удар в нос – сбоку – и в копчик, Стас врезался в стену гостиной, снёс плечом полочку с книгами и отскочил к двери.

– Уходи, – тихо сказал Василий Никифорович, превращаясь из туманно-зыбкого фантома в каменную статую. – Захочешь помочь нам освободить Улю и моего сына – позвони.

– Программатор, – протянул руку Стас, продолжая качаться, плыть и зыбиться.

Василий Никифорович развёл руками.

– Попробуй обойтись без него.

С тихим шелестом из-за плеча молодого человека вылетел меч.

И тотчас же рядом с Котовым-старшим соткались из воздуха фигуры Парамонова и Самандара.

Стас замер.

Мужчины смотрели на него молча, хмуро, с достоинством, уверенно, с неподдельным сожалением, он смотрел на них непроницаемыми чёрными глазами и думал о чём-то своём, прикидывая варианты дальнейших действий.