Смерч - Василий Головачев

– Выполнить задачу Германа нереально, – высказал общее мнение Парамонов. – Даже если мы найдём Стаса, добровольно он нам синкэн не отдаст.

– Но и не искать его мы не можем, – буркнул Василий Никифорович, буквально почерневший за последние сутки. – У нас нет выбора.

– Давайте всё-таки попробуем отыскать адрес Ульяны, – предложил Самандар, то и дело прикладывающий трубку мобильника к уху. – На всякий случай. Мало ли что случится, а нам не мешало бы знать, где её прячет Герман.

– Он это почувствует, – качнул головой Василий Никифорович.

– Если мы сможем организовать пси-солитон по типу «четвёртой сферы света»…

– И объединиться «Размышлением Бога», – быстро подхватил идею Самандара Парамонов, – мы получим независимое метасознание. Рыков не сможет нас идентифицировать, это не его уровень.

Василий Никифорович встал, прошёлся по комнате – руки в карманах брюк, сел на диван.

– Надеюсь, наше положение не ухудшится. Устраивайтесь поудобнее. Водителем солитона буду я, если не возражаете.

Самандар пожал плечами, отключил мобильник.

– Я готов.

– Приступили, – кивнул Иван Терентьевич.

Василий Никифорович закрыл глаза и открыл «внутренние врата души». В голове зазвучала струнная музыка, состоящая из разных мелодий: друзья начали искать ментальные связи, настраиваясь на общую «сферу света». Но вот мелодии сблизились, зазвучали синхронно, ментальные поля Посвящённых образовали маленький резонансный контур, своеобразную солитонную волну, и Василий Никифорович перестал быть самим собой. Точнее, границы его личности расширились, обняли индивидуальные мыслесферы друзей, и он стал чувствовать себя шестируким шестиногим трёхголовым существом, способным пронизывать массивные материальные образования и ощущать «тонкие планы» бытия.

«Переходим в силу Эл».

Диапазон видения-чувствования Котова, а вместе с ним и его «ведомых» скачком раздвинулся. Они стали видеть в ультрафиолете, в инфракрасном свете, в рентгеновском и длинноволновом диапазонах электромагнитного спектра. Сознание Василия, став многослойным из-за «интерференции» сознаний Посвящённых, получило удивительную возможность проникать в сознание других людей и в общее континуальное энергоинформационное поле космоса, не совсем правильно называемое менталом.

Перед мысленным взором «тройного солитона» Посвящённых предстало своеобразное колышущееся, брызжущее искрами, вспыхивающее, мерцающее море света – море «подсознания» колоссальной живой системы под названием «планета Земля».

«Поиск!»

«Одну минуту – защита! – напомнил Самандар. – Я чую псов!»

Он имел в виду особые программы защиты ментала от проникновения в него «посторонних психосфер», которые были известны как «сторожевые псы границ».

«Повышаем потенциал Эл! Используем местный рельеф!»

Василий Никифорович предлагал «спрятаться» за более массивными психофизическими эгрегорами, образующими «горы», «стены» и «острова».

Тихий гул и треск донеслись из глубин ментального моря. Над его туманно-призрачными волнами показались кошмарные всадники на кошмарных конях: мертвецы в истлевших одеждах на скелетах жутких драконов. Это и были «сторожевые псы ментала», ничуть не напоминавшие живых земных собак.

Однако психоэнергетический солитон Посвящённых уже нырнул в «море», под ближайший «остров», и всадники проскакали мимо, вертя черепами с провалами глаз, ушей, носов и ртов. Не доходя до размытой линии горизонта, они растворились в «морских испарениях».

«Поиск!»

Струнное гудение ментального эфира смолкло, будто его выключили. Эгрегор охотников за информацией перешёл в иное качество, обрёл метасознание, стал высокочувствительной поисковой системой, способной видеть глубины материи – вплоть до элементарных частиц и слышать «беседы» животных и растительных биоструктур.

В глубокой «подсознательной» тишине психокосмоса Земли прозвучал тоненький вскрик ребёнка.

«Подмосковье!» – отреагировал Самандар.

«Вижу! – отрезал Котов. – Локализуем!»

Голосок ребёнка прозвучал ещё раз, отчётливее. Спустя мгновение стали известны координаты носителя детского пси-голоса.

«Заморёново! Я знаю, где это!» – быстро просигналил Самандар.

Внезапно кто-то посмотрел на пси-солитон Посвящённых, оценивающе, воинственно, озадаченно. Над «морем» ментала просияла призрачная фигура человека с горящими глазами, растаяла.

«Ноги!»

Общий пси-солитон Посвящённых распался на три индивидуальные мыслесферы, поле видения скачком сузилось до пределов города, ещё ниже – до пределов комнаты, вернулось в границы тел. Василий Никифорович ощутил себя сидящим на диване в гостиной. Голова слегка кружилась, рот пересох, как после долгого бега по пустыне.

– Заморёново, Северо-Запад, по Новорижской трассе, – торопливо сказал Вахид Тожиевич. – По-моему, это одна из бывших царских усадеб. Километров двадцать пять за МКАД.

– А Герман, похоже, нас не уважает, – задумчиво проговорил Иван Терентьевич. – Ульяну-то он закрыл «непроглядом», а сына твоего не догадался.

Василий Никифорович сгорбился, обнимая колени.

Парамонов посмотрел на Самандара, встретил его ответный понимающий взгляд.

– Не переживай, Вася, мы их освободим. Кстати, мне показалось или нас и в самом деле кто-то пытался запеленговать?

– Не показалось, – глухо произнёс Котов.

– Ты его узнал? Кто это мог быть? Неужели Рыков?

– Стас.

Парамонов и Самандар снова переглянулись.

– Ты уверен?

Василий Никифорович молча встал, вышел на кухню и вернулся с графином водки и стаканчиками.

– Выпить хочу, поддержите?

– Поддержим-то мы поддержим, – проворчал Иван Терентьевич, – да только пьянство без причины – пережиток прошлого, и от него надо избавляться.

– Пьянство – пережиток прошлого, настоящего и будущего! – назидательно поднял палец вверх Самандар. – Поэтому на работе я не пью. – Он подумал. – И вам не советую.

Василий Никифорович усмехнулся, плеснул ему в стаканчик прозрачной жидкости.

– Ты не на работе. За успех безнадёжного дела!

Они чокнулись. Котов и Парамонов сразу выпили. Самандар понюхал стакан, вздохнул и аккуратно вылил в рот водку. Проглотил, не дрогнув лицом.

– Горькая, однако. Как наша жизнь. Не понимаю, что вы в ней находите.

Закусили ломтиками сыра.

– Предлагаю обсудить наши планы, – сказал Иван Терентьевич. – Да я домой смотаюсь, а то меня там не поймут.

– Наши планы просты, – сказал Вахид Тожиевич. – Найти Стаса и… – Он внезапно замолчал с открытым ртом. – У меня идея, судари мои! Что, если спуститься вниз, в прошлое, и замочить отца Рыкова? Ну, или хотя бы расстроить его свадьбу, чтобы Герман никогда не родился на свет.