Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

От злости Марта с силой надавила на подрамник и тот треснул в её руках. Боковые скобы разошлись, и теперь она держала два бесполезных угла. Прекрасно, просто прекрасно.

Теперь ей придётся покупать новый подрамник. А всё этот Коул Томсон и его болтливый язык. Нужно будет приказать ему заткнуться навеки. Пусть катится со своей Ехидной в Ад и вместе с ней убивает там младенцев. Чёртов душегуб. О да, нужно было ему так и сказать, крикнуть в лицо всё, что она о нём думает, а не уходить. Отчего-то сейчас её уход казался Марте трусливым бегством, а не разумным решением.

Марта глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула. Несколько глубоких вдохов. Ей нужно отпустить ситуацию, пока она окончательно не испортила весь инвентарь студии. Чего она вообще зацикливается на словах ничтожного человека?

Громкий женский вопль и последовавшие за ним треск и глухой удар вырвал Марту из раздумий. Не успев даже толком подумать, Марта вылетела из кабинета и понеслась к лестнице. Неужели эти охотники дошли до публичных расправ и вломились к ней на работу? Боже, ей же даже в голову не приходило, что они могли бы явиться к ней на работу. А это было разумно, и Марта поступила глупо, не попытавшись даже немного обезопасить место, где проводила достаточное количество времени. Дети. В студии были дети, очень много детей. И если охотники действительно пришли за её головой, то… перед глазами вновь, как в замедленной съёмке, появился мужчина в чёрном плаще, наводящий стрелу на Мегги.

Марта добежала до лестницы, мысленно внушая себе, что Мегги дома и что с ней всё хорошо. Никто не пройдёт сквозь барьер.

Джослин сидела на ступенях, одной рукой держась за перила, а другой растирая ногу, торчащую из-под длинной юбки. Её трость валялась на нижнем пролёте. Марта ещё раз окинула представшую её глазам картину и мгновенно успокоилась. Джослин. Всего лишь пожилая слепая женщина, которая чуть не разбилась на лестнице, перепугав Марту до полусмерти.

«Я становлюсь параноиком,» — подумала девушка, облегчённо выдохнув.

— Джослин, ты как? — спросила Марта и спустилась на пару ступеней, сев на ту же, что и начальница. — Сильно ушиблась?

Джослин резко подняла голову и посмотрела своими невидящими глазами, рассечёнными длинным безобразным шрамом, прямо на Марту. От этого взгляда у Марты по спине побежал холодок и даже тёплая улыбка, расцветшая на тонких губах, нисколько не сгладила неприятного ощущения. Джослин пугала Марту, и то был глубинный, ничем не объяснимый, страх.

— Марта, — слегка кивнула женщина. — Не знала, что ты ещё здесь. Разве у тебя сегодня не выходной?

— Да, всё верно, — подтвердила Марта. — Но мне нужно было перетянуть подрамники. Что с вами случилось? Помочь дойти до кабинета?

— Поскользнулась. Надо будет сказать уборщицам, чтобы не так сильно натирали ступени воском.

Марта критическим взглядом окинула ступени. Ей они не казались чересчур скользкими, но она решила промолчать. Не стоит тыкать Джослин в её собственную немощность.

— Да уж… Я сама вчера чуть не упала на входе, ступени немного заледенели, — соврала Марта в целях поддержания разговора и выдала милую улыбку, хотя Джослин её всё равно не увидела. — Давайте я помогу вам дойти. Вдвоём мы точно не разобьёмся.

Она встала и подобрала трость Джослин. Резную, с замысловатой рукояткой в форме ворона с распахнутыми в полёте крыльями и открытым клювом, из которого свисало нечто напоминающее то ли браслет, то ли дождевого червя.

— Там где-то должны быть и мои очки. Они слетели, когда я упала.

Марта нашла и их. Точнее, то, что от них осталось: оправа без одного стекла, которое откатилось в сторону и лежало на пару ступеней ниже.

— Они сломались.

— О… это плохо. Мне их подарила твоя мать на Солнцестояние. Давай их сюда, может быть, их ещё можно починить.

Подарок матери. Ценность разбитых очков в руках Марты резко возросла. Они действительно были старые: покоцанные стёкла и облупившееся покрытие на дужках красноречиво говорили о том, что подарок ценили и часто носили. От осознания этого у Марты сжалось сердце. Терра Рудбриг была горячо любима многими, и о ней помнили даже после смерти.

Девушка протянула очки Джослин и та, нащупав карман на юбке, опустила их туда. Марта помогла начальнице подняться и проводила ту до кабинета на первом этаже, поддерживая под руку. Джослин шла медленно, припадая на левую сторону — похоже, она всё-таки подвернула ногу.

Кабинет Джослин был небольшим, всем своим видом напоминающим домик деревенской бабушки по степени захламлённости, а никак не кабинет директора художественной студии. У стены стоял обычный деревянный стол без ящиков на квадратных ножках, который был завален документами, книгами и всякими безделушками по типу глиняных уточек. Диван в цветочек у окна так же был завален несочетающимися подушками и книгами в старых потрёпанных переплётах. На полках вдоль стен в таком же пыльном эклектическом хаосе хранились бухгалтерские книги, образцы работ учеников и несколько магических предметов. Марта отчётливо чувствовала исходящий от старой потрёпанной ступки магический след. Такой же магический след исходил и от тряпичной куклы, что валялась на диване. Даже Кеторин не выставляла магические артефакты напоказ, а Джослин откровенно подставлялась.

У Марты появилось сильное желание собрать всю эту атрибутику и спрятать хотя бы под диван, чтобы не мозолило глаза. Джослин в силу своей слепоты просто не видела того безумия, что творилось в её кабинете.

— Как отец? — спросила Джослин после того, как Марта помогла той разместиться на удобном директорском кресле — единственном предмете, соответствующем статусу обладательницы. — Завари мне чаю, пожалуйста.

Марта включила маленький электрический чайник и достала чашку и пакетики с чаем из шкафчика, в котором также хранились свечи, заляпанные магическим светом, и баночки с протёртыми травами. Магическими травами.

Так странно. Раньше Марта не чувствовала магический след так точно — теперь же находиться в кабинете Джослин, насквозь пропитанным магией, ей было попросту некомфортно.

— С ним всё хорошо, — ответила Марта, когда поняла, что слишком долго молчит, изучая содержимое шкафов. — Даже слишком хорошо. Вы же знаете, у него всегда было отменное здоровье.

— Ну да, Алистер редко болел. Но я вот что хотела спросить: ты в последнее время не колдовала? В городе очень много магии. Даже диву даюсь — последний раз я чувствовала такой всплеск очень и очень давно. Твоя мама тогда ещё под стол пешком ходила, — пустой взгляд Джослин был испытывающе направлен прямо на Марту. Не вбок, не выше, не ниже, а чётко на Марту.

— Нет… — неуверенно ответила Марта. Ей не хотелось втягивать старушку в собственные разборки. — Вы же знаете, я не колдую и колдовать не собираюсь.

— Жаль. У тебя такой потенциал. Я всегда говорила Терре, что тебя надо учить пользоваться магией. А она после того случая как рогом упёрлась, даже сама колдовать перестала и запретила мне что-либо тебе рассказывать. Такая потеря.

Марта стояла, как громом поражённая. Перестала колдовать. Слова повисли в воздухе. Почему Джослин это сказала? Неужели не могла промолчать? Марта же годами убеждала себя в том, что её мать была обычной. Что её мать не была ведьмой. И что Мегги тоже никогда ею не станет.

Марте кажется, или в комнате стало нечем дышать?

— А ведь Терра была способной девочкой. Да, ей была недоступна ваша семейная магия, та перегорела в ней, но любая другая… Её защитные круги были очень мощными, даже я ни один из них взломать не могла…

— Зачем вы мне это говорите? — перебила старую женщину Марта надтреснутым голосом. Ей действительно не хватало воздуха, а и без того маленький кабинет словно сжимался вокруг неё.

— Потому что Терра любила магию. Она выглядела такой счастливой, когда колдовала. И она была неправа, не давая тебе колдовать и идя на поводу у своих страхов…

— Я не хочу об этом говорить! — с нажимом выпалила Марта.