Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты что, офонарел, родной? – саркастически поинтересовалась Эхира. – Ты не знаешь, кто я?
– Приказ лично директора по безопасности – нейтрализовать всех троих, девку в первую очередь! – все так же угрожающе рявкнул охранник. – Один! Два! Три…
Внезапно вся шеренга молча и беззвучно осела на пол. Из людей словно вынули какие-то внутренние стержни, поддерживающие в них жизнь. Резко и неприятно запахло.
– Полчаса комы, – прокомментировал сзади Дзинтон, – плюс еще столько же головной боли в качестве урока хороших манер. Плюс расслабление сфинктеров в качестве довеска. Да уж, эти замечательные ребята вам не Саматта, они и в самом деле могли пристрелить нас без малейших колебаний. Эхира, как ты работаешь в такой банке с крысами?
– А кто сказал, что я здесь работаю? – удивилась Эхира. – Можно подумать, мне хоть что-то делать позволяли. Пойдемте, а то сейчас тревогу объявят. Холл под видеонаблюдением.
Словно подтверждая ее слова, глухо завыла сирена. Карина вздрогнула и сжалась.
…вой сирены. Мерцающее освещение. Тарахтение выстрелов и звонкий град пуль, лупящий по поверхности плывущей в воздухе металлической пластине, зажатой в невидимых руках Яны…
Эхира поморщилась, выудила из кармана халата пелефон и быстро выбрала из списка нужный контакт.
– Говорит Эхира Марга, заместитель директора, – ровно произнесла она. – Отменить тревогу. Идут учения.
Несколько секунд спустя сирена смолкла. Эхира уже быстро шагала к лестнице.
– Пойдем, Кара, – мягко сказал Дзинтон. – Сейчас они сообразят, что происходит, и снова поднимут тревогу. Не хочется прорываться с боем до самого кабинета.
– Но они… – девочка не могла оторвать взгляд от лежащих на полу фигур.
– Убивают только слабые и трусы, – успокаивающе улыбнулся ей Дзинтон. – Они живы и очнутся через полчаса. Идем, а то пропустим самое интересное.
Кабинет директора нашелся на втором этаже, совсем рядом с лестницей. Эхира остановилась возле нее на секунду, бросила назад нетерпеливый взгляд и вошла, широко распахнув обе высокие створки. Карина деревянно шагнула за ней.
За дверью оказалась мягко освещенная комната без окон – огромная, больше, наверное, чем половина всего их отеля. Вдоль стен стояли мягкие диваны, пол устилал мягкий ворсистый ковер. У дальней стены располагался массивный письменный стол, над которым мерцали облака сразу трех дисплеев. Над столом висели большие красивые часы. Карина невольно бросила взгляд на табло – 10:33. Из-за стола им навстречу стремительно поднялась высокая красивая женщина в строгом платье.
Она – директор? Женщина? Девочка захлопала глазами и открыла было рот, чтобы спросить у Дзинтона, но тот не задерживаясь шел вперед, и его рука на плече не позволяла остановиться.
– Я к директору, они со мной, – холодно бросила Эхира, движением руки отстраняя женщину с дороги.
– Господин директор занят… – женщина протестующе вскинула руки, но ни Дзинтон, ни Эхира не обратили на нее внимания. Дверь в дальней стене комнаты скользнула в стену, и тут сирена завыла снова.
Сказать, что Джой Митера, директор Института человека, находился в ярости, означало бы серьезно преуменьшить накал его эмоций. С утра он метался по кабинету, словно загнанный в угол тигр, мимоходом роняя и разбивая вещи. Жертвами его буйства уже пали две старинные тонкого стекла вазы, древняя тролличья статуэтка, изображающая распахнувшего пасть крокодила, настольные часы, установленные на основание в виде замка с двумя водопадами (разбиться не разбились, но вода из водопадов вытекла на ковер и основательно его промочила), и другие весьма приятные (не сейчас) для глаз и души вещи. Чоки-секретарь пару раз заглянула в дверь, но войти не вошла. Оснащенную искусственным интеллектом, шедевром среди себе подобных (и во многом разработанным благодаря исследованиям департаментов Института), ее под завязку напичкали эвристическими алгоритмами оценки реакций окружающих. Ее локальная база данных содержала шаблоны самых разных психических отклонений и душевных состояний. Однако за два периода, прошедших с момента пробуждения, она еще ни разу не видела шефа в таком настроении, так что готовых сценариев действий у нее не имелось. Но общий вывод управляющий искин сделал совершенно верный: не лезь под горячую руку без острой нужды, каковой модели действий и придерживался.
Причиной бешенства директора являлись две вещи. Первая, вполне материальная, представляла собой анонимно присланную по почте карту с записью вчерашнего выступления Крайтона Керла перед Ассамблеей. Этот клоун, озвучивая свой депутатский запрос, говорил невероятное – о преступлениях против человечности, вершащихся в Институте человека, о пытаемых детях, о некомпетентности сотрудников спецслужб – и никто, решительно никто не пытался его остановить! И что самое поразительное – он приводил настоящие факты, о которых знали только обладатели спецдопуска! Сегодня с утра фрагменты выступления в Сети крутили по всем каналам, и их тоже никто не осаживал.
Но выступление – полбеды. И раньше находились кретины, которые пытались сделать себе имя и дешевую популярность, обвиняя Институт человека в чем попало. Эти идиоты не понимают, что речь идет о самом выживании человеческой расы, что церемониться с девиантами означает лишь подталкивать мир к пропасти. Зато понимают другие, которые всегда брали на себя заботу о спокойной работе Института, а демагоги под их давлением прекращали болтать быстрее, чем на них успевало обратить внимание общественное мнение. Но сегодня происходило что-то мистическое. Ни один из нужных номеров не откликался. Даже коммуникатор Тоя Карация перебросил вызов на секретаря, который объяснил, что лидер партии гуманистов чрезвычайно занят и не может уделить времени для разговора.
Подобное не могло оказаться случайностью. Кто-то где-то наверху решил, что Институт больше не служит его целям, и шакалы немедленно бросились со всех сторон, пытаясь отхватить кусок пожирнее. Но как они могли? Ведь он, Джой, так много сделал и для партии гуманистов, и для партии экономического прогресса! Он поддерживал их начинания, выступал по телевидению сам и отправлял своих людей защищать нужные точки зрения, участвовал в подготовке законопроектов, тайно финансировал избирательные кампании, урывая деньги из и без того скудных фондов Института… Как они могли? О, если бы он мог сейчас собственными руками удавить фальшивых друзей!..
Ему показалось, что снаружи доносится вой тревожной сирены. Сначала он отмахнулся от ощущения как от совершенно невероятного. В корпусе, где содержатся девианты, такое еще может случиться, но в административном здании? А когда, наконец, сигнал смог пробиться к мозгу сквозь море бушующей ярости, звук внезапно пропал.
Директор нахмурился. Что происходит? Сирена – здесь? Немыслимо. Он подошел к столу и ткнул на пульте клавишу вызова центрального поста охраны.
Ничего не произошло.
Директор нажал клавишу снова.
