Князь без княжества - Анатолий Минский

– Мне можно с тобой? В Злотисе я доказала, что умею носить бомбы не хуже мужчин!

– Милая... Твои подвиги и в Злотисе, и в Нирайне нам обошлись слишком дорого. Умоляю, мне и без того тяжело. Не осложняй.

– Обещай, что непременно вернешься!

– Обещаю очень постараться.

– Если... я тогда даже и не знаю...

– Никаких «если». Поцелуй за меня Айну. А теперь поцелуй меня. Крепче.

Пользуясь, что Ева предупредительно покинула комнату, супруги вцепились друг в друга с отчаянием от понимания, что впереди – бой...

И – как знать. Быть может, сегодня последняя встреча.

Близость придала Алексу сил. Внутреннюю Силу в том числе. Он чувствовал, что в ближайшую ночь справится и с двумя, и тремя, а понадобится – с четырьмя вылетами!

Разведчик передал, что ламбрийская армада начала сниматься с якорей с вечерними сумерками. Последняя каблограмма оповестила: кораблик обнаружен и подвергся обстрелу. На этом связь оборвалась.

А потом началась феерия.

Глубокая ночь. Коварный залив со множеством рифов и отмелей. Три больших судна, их опытные шкиперы осторожно продвигаются на запад. Сотня теев на каждом, марсовые площадки, облепленные телами, по вантам взбираются новые смельчаки.

Сильный ветер. По меркам мирного времени, в такую погоду не одевают крылья. У войны свои мерила.

Групповой ночной вылет не практиковался никем и никогда. Не видно ориентиров, кораблей, других теев. Но уж если делать все с точностью до наоборот, Алекс решил быть последовательным. Он приказал каждому нацепить фонарь, подав пример.

И в угольно-черное небо потянулась цепочка огней. С соседних судов – тоже.

Огни внизу, точнее – частые вспышки выстрелов, обозначившие корпуса боевых кораблей.

Несколько небесных огоньков сорвалось с небосвода, будто невидимые ножницы обрезали нити, удерживавшие их на высоте. Остальные продолжили путь. Главная цель – транспорты.

Горан и Алекс не брали бомб, ограничившись зажигательными шашками. Когда глаза, нацеленные на поиск слабо освещенных парусно-паровых судов, уловили их следы на фоне волн, теи спикировали.

Строй небесных огоньков нарушился. Икарийские синьоры, наследники того самого легендарного Икара, бросились вниз.

Чем ближе к судну, тем точнее прицел.

Чем ближе к нему, тем выше вероятность получить пулю.

Ночь, никто не видит тебя, кроме Всевышнего. Никто не знает, как ты поступил – сбросил заряд с высоты гюйса, подставляя живот винтовочным стволам. Или с безопасного расстояния, а то и вообще в воду, подальше от ружейных вспышек, потом рассказывая небылицы о героическом мужестве да отчаянной собственной смелости.

Вопрос только совести. И чести.

Бомбы посыпались на палубы.

Сражаясь с особо свирепыми порывами ветра, Алекс принял к берегу. Он насчитал тридцать два костра из корабельного дерева и человеческого мяса.

На сушу вернулось не более половины отплывших теев.

Никто из выживших не отказался лететь на бомбежку боевых кораблей, где, как ни странно, потери были не столь трагичны.

Дюжина осилила и третий вылет – на оставшиеся транспорты, вошедшие в залив. Алексу казалось, что он ссыпает боеголовки прямо в гущу пехотинцев, переполнивших палубы. Спасенные с затонувших судов снова оказывались под бомбежкой и в ледяной воде...

Князь дотащился до казармы и выпал из реальности на половину суток, истощенный досуха. За время вынужденного отдыха произошло важное событие: ламбрийские корабли прекратили обстрел побережья, у Нирайна появился паровой бот под белым флагом и с парламентером на борту.

Ламбрийский капитан-адмирал предложил перемирие с принятием империей поправок к генеральному торговому соглашению. Ванджелису хватило твердости послать его подальше – убираться на запад безо всяких условий. Через зимние шторма на потрепанных переполненных лоханках, без пополнения водой, углем и продовольствием? Через сутки мир был подписан, ламбрийцы лишь выторговали возможность высадить пехоту в Аделфии и перезимовать.

А в комнате на постоялом дворе распахнулась дверь.

– Я вернулся, родная!

Глава тридцать третья

Торжественные церемонии по случаю громкой победы икарийского оружия император назначил прямо в Нирайне, у себя на родине, в фамильном замке, парадный зал которого едва вместил государственную верхушку, герцогов, а главное – генералитет и офицерство доблестной армии.

Накануне произошло мелкое, но странное событие, оставившее крайне неприятный осадок. Мейкдон отыскал гвардейскую четверку в компании Ианы и Евы, настаивая отметить окончание очередной ламбрийской войны. Не слишком радуясь предложению, но и не находя повода к отказу, Алекс велел хозяину пригородного постоялого двора, где обитали женщины, накрыть стол в большой комнате. Пара фиолетовых прим-офицеров из свиты герцога замерла у двери почетным караулом, придавая мероприятию официальный оттенок.

На правах старшего в иерархии икарийской знати, Мейкдон задал тему застольной беседы.

– Синьоры! Война завершена, но с врагом внешним. Император наш – создание злопамятное и осторожное. Через три дня он наградит вас за храбрость и возненавидит еще больше, до такой степени, что материк превращается в слишком узкое место для вашего совместного существования. Понятно, что в основных его врагах продолжает числиться тей Алексайон.

– А мои друзья? – князь поднял ладони, указывая на сотрапезников.

– Безусловно – тоже. Я бы настоятельно рекомендовал вам на время покинуть империю.

– Бежать, победив... – хмыкнул Горан. – И куда? В монастыри Шанхуна, послушниками?

– Нет! – отрезала Иана.

Причина ее неприятия монастырей была известна не всем. Но Мейкдону и Шанхун показался недостаточно далеким.

– Вчера первые суда покинули гавань. Кадмус, Ламбрия... Нет, лучше в королевстве корни не пускать, там вас, мягко говоря, не оценят, – герцог задумчиво глянул на голову кабана, украшающую стену, словно в стеклянных глазах чучела рассчитывал увидеть совет. – Юг! Архипелаги юга. Там складывается новое государство, из отщепенцев Ламбрии и Икарии.

– Из командира гвардейцев превратиться в главаря пиратов? – Алекс иронично приподнял бровь.

– Увы. Первое поколение покорителей новых земель действительно больше напоминает разбойников, нежели респектабельных синьоров. Потом положение быстро меняется. Насколько я осведомлен, перемены наступили и там. С вашей харизмой и послужным списком вы, тей Алексайон, и ваши друзья...

– Предлагаете все бросить и мчаться к корсарам сломя голову? – перебил князь.