Ледяная Цитадель - Павел Корнев

Виктор Петрович как раз закончил колдовать над дрожавшим от холода Алексом и перешел к пироманту, простреленную руку которого уже успела перебинтовать Вера.

— Как — зачем? — удивилась девушка. — Там же магический фон на порядок выше нормы!

— Шлаки из организма вывести надо. Даже уникам это не повредит, — отсчитав с десяток разнокалиберных пилюль Напалму, веско заявил Бородулин и протянул мне какую-то колбочку с сильно пенившейся жидкостью темно-синего цвета: — Держи.

— А чего это меня колесами травите? — удивился пиромант.

— «Нирвану» колол? — обернулся к нему химик. — Колол. Теперь щадящий режим положен.

— А мне, значит, не щадящий? — поморщился я.

— Тебе оптимальный. Пей, не бойся.

— Да пью я, пью…

Я влил в себя содержимое пробирки, и язык моментально потерял чувствительность.

— Ну как, лучше? — уточнил химик, забрав у меня пустую стекляшку.

— Лучше, — признал я и спросил: — Скажите, доктор, а нет ли у вас чего от совести?

— В смысле? — удивился Виктор Петрович.

— Ну вот раньше, к примеру, совесть меня совершенно не беспокоила. Знал наперед: если дам кому-нибудь в морду, вскоре почувствую ровно то же самое. И я людям морды старался не бить. А когда бил, угрызений совести тоже как-то не испытывал: мне и самому потом ничуть не легче было.

— Что-то я вас совсем не понимаю, — настороженно глянул на меня бородач.

— А чего непонятного? Дар я теперь контролирую. Морды могу бить без всяких последствий. Морды — это образно, понимаете, о чем я? Вот и тошно на душе. Совесть беспокоит. Не люблю я этого.

— Держи, — протянул мне желтую пилюлю Виктор Петрович.

— Это что? От совести?

— Это аскорбинка. — Химик поднялся на ноги и на полном серьезе заявил: — Должна помочь.

— Будешь?

Я протянул аскорбинку Оксане; та мотнула головой и почему-то спросила:

— Что, совсем плохо?

— Да уж хорошего мало. Но сто тысяч золотом могут…

— Дурак! — вскочила на ноги девушка, едва услышала о деньгах.

— Подожди! — попытался я ее остановить, потом махнул рукой и закинул аскорбинку в рот: — Совсем некоторые шуток не понимают…

— Так это шутка была? — хмыкнул подкинувший в печурку очередное полено Лымарь.

— В каждой шутке есть только доля шутки. — Я пригляделся к его испещренному мелкими царапинами лицу и нахмурился: — Чего это с тобой? Кошка расцарапала?

— Кирпичной крошкой посекло. Чуть бы выше пуля пролетела — и привет…

— «Вот пуля пролетела, и ага…» — еле ворочая языком, прокомментировал услышанное Напалм и запил водой последнюю из выданных химиком пилюль.

— Что у вас здесь творится-то? — поинтересовался я у ликвидатора. — Печь вон собрали. Зимовать решили?

— Да что печь! — отмахнулся Семен. — Работы на пять минут, зато не дымит. Антон с водосточной трубой здорово придумал.

— Евгений, выпей, — протянула мне Вера кружку с горячим бульоном.

— Спасибо, — поблагодарил я девушку и, обхватив негнущимися пальцами горячий алюминий, зажмурился от удовольствия.

— Харчами, так понимаю, вам разжиться не удалось, — мрачно констатировал Лымарь.

— Разжиться — удалось. Донести — нет, — хохотнул я. — Но зато автоматы раздобыли.

— Это дело, — кивнул Семен. — Займусь-ка я ими, пока время есть.

— И мое ружье тогда глянь, если не трудно. Его, поди, почистить надо.

— Не проблема.

— Вер! — Окликнув девушку, я вернул пустую кружку и попросил: — Хоть ты объясни мне, что здесь происходит, а!

— А непонятно разве? Горожане пожаловали.

— И чего, сразу палить начали?

— Предъявили ультиматум, а потом глушители включили.

— И как отбились?

— Для амулетов воздействие глушителей не столь критично, — объяснил Слава Линев, наливая себе в кружку кипяток из стоявшего на печке чайника. — Ну и снайперская винтовка тоже свою роль сыграла.

Гимназист как-то не по-доброму зыркнул на меня и отошел.

— Может, отстанут… — сцепила пальцы Вера.

— Это вряд ли, — пробормотал я и указал на Лымаря, который внимательно осматривал трофейные АКМ. — Сама понимаешь, мы не в магазине прибарахлились.

— Молодцы, — отстранение кивнула девушка.

— А то! — хмыкнул я и окликнул пироманта: — Эй, Напалм, ты как?

— У меня болят глаза и копыта, — сонно пробурчал в ответ парень.

— Спи давай! — шикнула на него Вера и пояснила: — Рана затянулась, успокоительного вкололи, пусть отдохнет. Тебе бы тоже поспать.

— Не хочу. Виктор Петрович, гад, вместо аскорбинки экстези подсунул, не иначе.

— Нервное это у тебя, — возразил прекрасно расслышавший мой поклеп Бородулин. — Шок.

— А чего это вы опять бодяжите? — заинтересовался я и перевалился на бок, подставив спину идущему от печки жару.

— Это мне тонизирующее, — тяжело вздохнул возившийся с ноутбуками Алекс Шумов. — Всю ночь, блин, пахать буду.

— Работай, работай, — кивнул я. — Утром за нас всерьез примутся.

— Да ничего у них не получится, — резко бросила сидевшая в углу Оксана. — Подойдут ближе, чем на сто метров, огнестрельное оружие заблокируем. А с магией горожане не дружат. Продержимся.

— Есть такая штука, — улыбнулся я гимназистке, — миномет называется. Они там — бух, а у нас здесь — бац! И все, приплыли.

— Умеешь ты обнадежить, — чуть не подавился чаем Линев.

— Я к тому, что вся надежда на Алекса. А что у вас, кстати, с Василенко?

— Отлеживается. — Слава оглянулся на спящего бригадира ликвидаторов. — Переутомление у него. Еще глушители эти.

— К утру-то хоть в себя придет?

— Должен, — не очень уверенно ответил Линев и подошел к Шумову. — Помощь нужна какая-нибудь?

— Пока нет, — помотал головой Алекс и откинул упавшую на глаза челку. — Хотя… Блин!

— Что случилось? — всполошился Слава.

— У меня паяльник от аккумулятора чаромета запитан. А в нем заряда — чуть. И паять, как назло, выше крыши! А запасной один, и он для ноута.

— Напалм очнется, припаяет, — усмехнулся я. — Ты готовь пока все остальное.

— А! Ну так тоже можно…

Я расправил кинутую на пол куртку, улегся на спину и заложил руки за голову. Закрыл глаза, попытался задремать, но сон не шел. Вот ведь! До такой степени вымотался, что даже уснуть не могу. Да еще и на душе как-то поганенько.

А самое главное — нет пока уверенности, что Алекс свою технику за ночь отладить успеет. И дело ведь уже не в ста тысячах комиссионных даже; нет, без пирамиды нам отсюда просто-напросто не выбраться. И останется либо погибнуть смертью храбрых, либо сдаться в плен. Что в общем-то равнозначно первому варианту, только смерть в этом случае будет насквозь негероическая.

— Виктор Петрович, — окликнул я готовящегося ко сну химика, — Напалм как быстро после вашего лечения в себя придет?

— К утру очнется.

— Алекс, ты к этому времени уложишься?

— Да отстань ты! — отмахнулся от меня парень. — Не мешай!

— Ну надо же, какие мы нервные, — пробурчал я и перебрался поближе к хмурой гимназистке. — Оксана Григорьевна, уделите минуту своего драгоценного времени?

— Если вы опять о деньгах…

— Нет, — устроился я рядом. — Просто интересно, как Гимназия планирует использовать пирамиду. Или это секрет?

— Почему секрет? — пожала плечами колдунья. — Будут проведены комплексные исследования…

— Цель? Какая будет поставлена перед исследователями цель? Получить оружие, источник энергии, что-то еще?

— Главное для нас — научиться перемещаться между мирами.

— Значит, власть, — усмехнулся я.

— Что? — удивилась Оксана. — При чем здесь власть?

— Тот, кто будет контролировать процесс перехода между мирами, станет диктовать остальным свои условия, только и всего.

— Вы очень испорченный человек, Евгений! Думаете только о собственной выгоде и ни о чем другом! А, между прочим, далеко не все такие меркантильные!

— Нуда, Гимназия — известное прибежище альтруистов. Практически альтруист на альтруисте сидит и альтруистом погоняет.

— Собственное материальное благополучие не стоит для нас на первом месте!

— Во-первых, не говорите за всех, — ухмыльнулся я. — А во-вторых, зачем беспокоиться о том, что уже есть? Взять хотя бы вас со Славой…

— А что я? — вспылила Оксана. — Я всего добилась сама!

— Да никто и не спорит! Но даже в Гимназии статус измеряется цифрой в ведомости.

— Это не так! Главное для нас — знания!

— Знание — сила! — моментально откликнулся ворочавшийся с боку на бок Напалм, потом закрыл глаза и так же моментально отключился.

— Вы просто можете не волноваться о материальном достатке и сосредоточьтесь на увеличении персонального влияния. Той самой власти…

— Извините, что перебиваю! — оборвала меня гимназистка. — Но вы говорите полную ерунду и совершенно не разбираетесь в вопросе. Есть хорошая поговорка: по себе людей не