Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

Мария посмотрела на мужа в изумлении. Неужели эти слова произнес добрый рассудительный Иоиль?

— Что я скажу? Или что скажет Иисус? — спросила она. — К кому из нас ты обращаешься?

Иоиль был слегка удивлен этим вопросом, но быстро ответил ей:

— К тебе, конечно.

— Хорошо, — сказала Мария. Она осознавала, что ее ответ еще больше собьет с толку Иоиля, — Я была там. Я видела все своими глазами.

Теперь Иоиль был по-настоящему потрясен.

— Ты была там? Ты пошла туда… с ним, вместо того чтобы сразу направиться домой?

— Да. Мне нужно было… провести больше времени с ним, прежде… прежде, чем…

— Мария! — Иоиль выглядел так, будто она ударила его.

— Ты спрашиваешь, кто он и что он собой представляет, и выдвигаешь страшные обвинения против него, — выпалила Мария, дрожа от переполнявших ее чувств. — Я знаю, что он родом из Назарета. Я знаю его семью. Я знаю их много лет. Я не могу ответить на твои вопросы, как раввин или священник. Единственное, что я могу— это встать перед тобой, чтобы ты посмотрел на меня и увидел, что я исцелилась. Ты спросишь меня: что произошло? Единственное, в чем я уверена: я была одержима демонами! Они мучили и терзали меня, а теперь их нет, потому что он изгнал их. Потому что он позаботился о том, чтобы вернуть меня в этот чудесный, прекрасный мир добра и Господа. Если это зло, тогда пусть каждый будет таким же злым!

Она остановилась, чтобы перевести дух.

— Я видела, что произошло в Назарете. Я видела, как его земляки обратились против него, так же как сейчас ты. Они пытались убить его! Да, не просто изгнать — убить! И что это, как не проявление зла, того самого, которое он хочет исправить!

— Мария, оставь все это! Пропади они пропадом, демоны, те, кто их изгоняет, проклятия, заклятия! — взмолился Иоиль, побледнев как мел. — Отпусти ее! — приказал он Иисусу. — Не путай ее в свои опасные делишки!

— Иоиль! — воскликнула Мария. — Я ушла, чтобы не причинить тебе вреда, и была готова сделать что угодно, чтобы вернуть себе здоровье. Но вернуть его мне смог только Иисус, и ему я обязана жизнью. Без него у нас не было бы никакой жизни. Позволь мне вернуть ему долг, помочь ему, как он помог мне…

— Мария! — Иоиль отшатнулся, словно получил пощечину. — Мария! Это безумие, худшее, чем одержимость!

Тут наконец заговорил Иисус:

— Не говори так, друг. Это богохульство против Святого Духа.

Он протянул руку, но Иоиль отбросил ее.

— Прочь от меня! — рявкнул он.

Стычка привлекала внимание людей, многие работники на складе прервали работу и столпились вокруг. И тут, расталкивая их, к Марии устремился Натан.

— Дочь моя! — воскликнул он.

Но Иоиль преградил ему путь со словами:

— Не приближайся! Этот странный человек… он навел на нее какие-то чары.

Глаза Натана сузились. Потом он отшатнулся и стал рвать на себе одежду, как на похоронах близкого человека.

— Иона рассказывал мне об этом человеке, о похитителе душ. Он околдовал и его сыновей, Симона и Андрея. В пустыне. Они рассказывали такое!.. — Натан задыхался от слез, — Мария, моя дочь и твоя жена, оставалась наедине со всеми этими людьми в течение месяца. Прислуживала этому человеку. Она опозорена, обесчещена, и мы не можем принять ее обратно. — Он снова рванул на себе одежду. — Для нас она умерла!

— Но… — Лицо Иоиля окаменело. — Но я…

— Она умерла для нас! — рявкнул Натан, схватив Иоиля за плечи. — Опозорена, опозорена! Жить с мужчинами в пустыне — это позор, грех! Ты не можешь принять ее обратно. Ты не примешь ее, или я выброшу тебя из семьи и обращусь к Закону, чтобы лишить тебя доли в деле и права растить Элишебу! Я уничтожу тебя, превращу в прах, как превратилась в прах она!

— Отец! — Сквозь толпу работников к ним протолкнулся Илий. — Мария? Что это? Ты наконец вернулась домой? — Казалось, он обрадовался.

— У нее нет дома! — крикнул Натан. — У меня нет дочери, а у тебя нет сестры!

— А у меня жены, — пробормотал Иоиль.

Мария была настолько поражена его покорностью, что не могла найти слов и только повторяла его имя: «Иоиль! Иоиль! Иоиль!»

Но он отвернулся, не взглянув на нее.

— Она блудница! — заявил Натан. — Люди будут считать ее таковой. Мать твоего ребенка станут называть блудницей, и Элишеба пострадает от этого, если ты не отречешься от нее сейчас же. Немедля!

Иоиль зарыдал.

— О Господи, подумай об этом! — требовал Натан. — Подумай об Элишебе! О Господи.

— Не делай этого, Иоиль! — воскликнула Мария. — Не слушай отца! Он слеп от ненависти. Но ты, ты должен видеть лучше. Посмотри, посмотри на Иисуса! Ты еще можешь взять обратно свои злые, поспешные слова. Ты можешь сказать: «Дорогой друг, должно быть, ты святой человек. Ты смог победить силы тьмы, которые не смогли одолеть даже самые уважаемые, известные своей святостью и ученостью люди. Я почитаю тебя и хочу узнать о тебе больше». Скажи это, Иоиль! Сделай так, и ты изменишь всю нашу жизнь, и свою, и мою. Не упусти такую возможность!

Но ответил ей не муж.

— Уходи! — приказал ей Натан. — Зачем ты вообще вернулась? Мы уже считали тебя мертвой!

— Я и была мертвой, — ответила Мария. — Вы и не могли ожидать моего возвращения, но должны были понимать, что если я все-таки вернусь, то не такой, как прежде. Так и случилось, я другая. И что же — я пугаю вас?

— Это все Иисус! — вскричал Иоиль, — Ведь все это только из-за него! — Его голос возвысился до страдальческого воя. — Почему? Почему? Я не могу вынести этого, не могу видеть, какой ты стала!

— А откуда ты знаешь, какой я стала? — спросила Мария. — Отец обрушил на меня ложь и проклятия, обвиняя в том, чего никогда не было и быть не могло. Он наслушался пустых сплетен, а ты поддакиваешь ему и готов бросить меня?

— Это ты меня бросила! — завопил Иоиль. — Да, на самом деле ты никогда не была настоящей женой! У тебя всегда были какие-то тайны! Сперва демоны, теперь это пребывание в пустыне с этим… сумасшедшим и его последователями. — Он снова заплакал.

Странно, но Мария почувствовала, что должна попытаться быть сильной.

«Я больше не могу жить, как жила прежде, — подумала она. — Какой же наивной я была, когда думала, что одно изгнание демонов может решить все. Я вступила на тропу, которая уведет меня далеко-далеко от всего того, что я знала раньше».

— Значит, вы отрекаетесь от меня, — медленно произнесла Мария, констатируя факт. Она очень старалась не заплакать и не вцепиться в Иоиля, ибо понимала: он оттолкнет ее, отпрянет от ее прикосновения, а этого ей не вынести. — Ну что ж, мы уходим. Мы отправляемся в Капернаум.

Она пыталась говорить спокойно, чтобы не разозлить Иоиля или отца еще сильнее.

— Если ты захочешь меня найти, я буду там. Другие наши единомышленники тоже соберутся там. — Услышав, что Иоиль потрясенно охнул, Мария продолжила: — Поэтому с тобой я не прощаюсь. Ты еще можешь присоединиться ко мне… к нам.

— Никогда! — В голосе Иоиля слышались ужас и отвращение. — Я могу лишь молиться о том, чтобы к тебе вернулся рассудок и ты, покаянием и молитвой, очистилась, избавилась от своего греха. А ты, — он повернулся к Иисусу, — убирайся отсюда, убирайся прочь, убирайся в ад!

Вместе с Иисусом она выскочила из полутемного склада и остановилась, моргая на ярком солнечном свету. Мария опасалась, что их будут преследовать, чтобы силой вытолкать из города, но люди Натана просто захлопнули за ними двери.

— Я никак такого не ожидала, — пролепетала женщина, едва способная говорить. — Я надеялась на более… радостную встречу.

Иисус кивнул.

— Как и я в Назарете.

Они невесело рассмеялись, чувствуя себя товарищами по несчастью.

— Тебе хотя бы обрадовалась семья, — напомнила Мария.

— Да, зато земляки хотели убить.

Они рассмеялись снова.

Дверь распахнулась. Натан, Илий и Иоиль стояли на пороге с видом крайнего возмущения.

— Кто еще может смеяться так, вместе, кроме любовников и заговорщиков? Я думаю, что вы и то и другое! — закричал Натан.

— Мы ни то и ни другое, — сказал Иисус. — Но я понимаю, что дальше этого твое воображение не распространяется.

— Ты понимаешь! Ты понимаешь! — выкрикнул Иоиль, передразнивая его. — Как благородно с твоей стороны! Так вот, пойми следующее: я имею полное право добиваться твоей смерти. Ты опозорил мою жену и мой дом. Только моя любовь к жене удерживает меня от мести. Но уходи! Уходите оба! — Он хмуро посмотрел на Марию. — И чтобы я больше тебя не видел. Мне этого не вынести!

Он отступил назад и захлопнул дверь. Мария поняла его чувства: он не мог не сказать этих слов, но отступил, чтобы не наделать бед.

— Иисус, — промолвила она, — Иоиль — хороший человек. Правда?

— Да. Я знаю это. Таким людям как раз труднее всего. Я буду молиться за него. Мы не хотим его потерять.