Дама с единорогом - Ольга Романовская

— Трусы несчастные, бестолковые твари! Боитесь его, не зная, кто он! Сейчас же иди и выясни его имя.

После короткого разговора с незваными гостями, Сэм сообщил хозяйке, что переполошивший Уорш человек — всего лишь граф Роланд Норинстан, который желает видеть барона Уоршела.

Баронесса поднялась на деревянную галерею входной башни и, собственными глазами убедившись, что это действительно её жених, приказала опустить подъёмный мост. Чертыхаясь, отряд въехал во внешний двор замка.

— Здравствуйте, милорд. — Выйдя ему навстречу, Жанна приторно улыбнулась. Ей не хотелось впускать гостя в дом, поэтому она распорядилась не отворять внутренние ворота. — Что привело Вас в наши края?

— Долгих лет жизни, баронесса. Я заехал проведать Вас, узнать, не нужно ли Вам чего-нибудь. Знаете, у многих сгорели поля… Да и вилланы стремятся убежать в горы.

— Благодарю, но мы ни в чём не нуждаемся. Всё наше зерно и все крестьяне — хвала Господу нашему! — целы.

— Но не кажется ли Вам разумным переговорить под крышей?

— А мне хочется говорить здесь.

— Отчего же? — удивился он.

— Оттого, что наша беседа будет короткой.

— Это ещё почему? — нахмурился граф.

— Я это чувствую. Так что Вам угодно?

— Я желаю видеть барона Уоршела.

— Его здесь нет. Он уехал, а куда, я не знаю.

— Жаль, очень жаль! А когда он вернется?

— Это ведомо только ему и Богу.

— Значит, он уехал надолго?

— Полагаю, надолго.

— Прискорбно! Ну, а как Вы поживаете, моя милая невеста?

— С Божьей помощью.

— Дайте же мне погреться у камелька, поиграли — и хватит! — неожиданно резко ответил Роланд. — Нам нужно серьёзно поговорить.

— Нам не о чем говорить.

— Неужели? Прикажите отворить ворота! — Это прозвучало, как приказ, но баронесса не подчинилась.

— Может, я просто глупая женщина, но мне кажется, что Ваш долг зовет Вас прочь отсюда. — Она сделала паузу, чтобы посмотреть, какой эффект произведут её слова на Норинстана — он даже бровью не повёл. — Отца нет, я одна в замке и не могу принять Вас и Ваших людей. Как честный христианин, Вы поймёте меня: я опасаюсь людской молвы.

— Какой молвы? Вы моя невеста перед Богом и людьми!

— Но не супруга.

— Что это ещё за штучки, баронесса! Мои люди устали, и я требую…

— В этом доме Вы не имеете права ничего требовать, — гордо возразила Жанна.

— Баронесса, не испытывайте моего терпения!

— Гнев — один из семи смертных грехов, стыдитесь! Умоляю, милорд, избавим друг друга от ненужных пререканий.

— Если бы не война, Вы были бы моей женой и рта раскрыть бы не смели без моего разрешения, не то, что выставлять меня вон, — вызывающе ответил Роланд.

— К счастью, я не Ваша жена, — усмехнулась девушка.

— Баронесса, перестаньте дурачиться! Нам нужно поговорить, и мы поговорим, но не на глазах этих людишек, — Норинстан покосился на слуг.

— Я не желаю с Вами разговаривать. Прощайте!

— Нет, не так просто! — Норинстан в бешенстве ухватил её за плечи. — Вы немедленно прикажите отворить ворота, или я выломаю их!

— Не посмеете. — Баронесса одарила его холодным и острым, как нож, взглядом. — Уберите от меня руки. Немедленно!

— Ворота, баронесса. — Одну руку он убрал, но другая по-прежнему сжимала её плечо. Его взгляд по твердости ничем не уступал её взгляду.

— Я хозяйка, и я решаю, отворять ворота или нет. — Она сняла его руку со своего плеча. — Извольте оставить меня в покое.

— И не подумаю. Рога дьявола, кончайте ломаться и ведите себя, как подобает! — К этим словам он мысленно присовокупил пару крепких ругательств. — Вина и стол для моих людей. Живо!

Рискуя вызвать серьёзную вспышку гнева, грозившую пагубным образом отразиться на ее здоровье, Жанна повернулась к гостю спиной и поспешила укрыться за спинами своих солдат. Естественно, он метнулся за ней, но сумел ухватить только конец её пояса. Ради спасения от побоев баронесса с легкостью им пожертвовала, оставив в качестве трофея в руках охотника. Оказавшись под охраной вооруженных слуг, она крикнула взбешенному графу: — У меня есть лучники!

Не слушая бурных возражений Норинстана, который в гневе одной ногой уже переступил за грань вежливости, девушка поднялась на обходную галерею. Дождавшись, пока граф покинет двор, она вернулась в донжон.

— Боже, зачем ты послал мне его в женихи? — Захлопнув входную дверь, Жанна с облегчением перевела дух. — Знаю, я грешна, грешна от рождения, но не усердно ли я молилась, чтобы смыть печать греха со своего сердца, а ты снова толкаешь меня на грех! Увы, сердце моё неподвластно разуму, и я, слабая духом женщина, изменяю в мыслях своему жениху. Укрепи меня или дай мне жениха по сердцу, дабы не было у меня соблазна!

ГлаваXV

В середине осени того же года Ллевелин, потерпев ряд серьёзных поражений, капитулировал и сдался на милость победителя. Он вынужден был проститься с частью территорий и отказаться от претензий на господство вне пределов своего княжества. За своё "предосудительное поведение" ему также пришлось оставить англичанам заложников, выплатить крупную компенсацию короне и присягнуть на верность английскому монарху в его новом замке в Рудлане. Тот в свою очередь через девять месяцев Эдуард милостиво позволил князю жениться на Элеоноре де Монфор и почтил свадебный пир своим присутствием.

Рыцари с победой возвратились домой: к жёнам, детям, попойкам и долгам. Вернулся и Артур, но его возвращение Жанну не обрадовало. Да, она радовалась тому, что он жив, любила его, ждала, ежедневно тайком молилась за него Богу, но сознание того, что он так близко и, в то же время, так далеко сводило её с ума.

Барон Уоршел, по совету барона Гвуиллита, воздержавшийся во время скоротечной войны от открытой поддержки какой-либо из сторон, снова заговорил о свадьбе дочери. Жанне в скором времени исполнялось четырнадцать, и он считал, что сразу после этого радостного события граф Норинстан сможет повести её к алтарю. Что касается самого графа, то он в данное время пребывал вдалеке от невесты, исполняя очередное поручение короны.

Пожалуй, только Джуди была вполне довольна жизнью. Её "интересное положение" сошло ей с рук, и на рассвете одного хмурого дня она благополучно разрешилась от бремени в сырой коморке под крышей. Родилась девочка. Назвав её Рут, мать поскорее отнесла её в деревню к тётке. Та, конечно, не обрадовалась такому подарку, но вид завёрнутой в тряпку мелочи благотворно отразился на судьбе маленькой Рут. Тётка согласилась окрестить её и воспитать, "как своё любимое дитятко". Другие "любимые дитятки", донашивавшие обноски друг друга, в это время сосредоточенно рассматривали "новую сестричку", гадая, почему она не родилась вместе с Джейми на второй день новой луны. Этот несчастный Джейми, мирно спавший в своей колыбельке, даже не догадывался, какую свинью подложила ему судьба, послав вместе с Рут пару медяков.