Эратийские хроники. Темный гном - Денис Лукашевич

Сначала пришел ветер; стена урагана обрушилась на столпившихся людей, на войлочные навесы, бедных испуганных и ослепших лошадей. Безжалостный, выдирающий влагу из глаз порыв. Цвергу пришлось встать на колени, вогнав шип на конце рукояти глубоко в снег, чтобы удержаться. Он зажмурился поначалу, но заставил себя открыть глаза навстречу яростному, режущему, словно нож ветру. Там, за волглой завесой слез, за буруном белых песчинок, острых, словно гвозди двигались черные силуэты.

Он не продержался и десяти ударов сердца, снова закрыл глаза, сжался. А после пришла снежная лавина. Воздух пополам с твердой ледяной крупой.

Ветер сбивал дыхание, снег залеплял глаза Гном чувствовал, как леденеет, обвисает под весом сосулек борода, как оседает изморозь на усы и скулы. Как смерзаются веки. Он опять заставил себя разлепить их. Чтобы сберечь глаза, он отвернулся и взглянул назад.

Строй развалился, а люди напоминали играющих в пятнашки слепцов. Кто-то кого-то окликивал, но слова, словно птицы, улетали вместе с ветром. Пламя костра, как испуганный зверек, прижалось к земле, спрятавшись в потускневших углях.

- Огонь! Смотрите за огнем! - выкрикнул Джалад слепо шарящим в бушующей темноте помощникам.

Его слова, сорвал, скомкал ветер и унес прочь. Наверное, мага как-то поняли без слов. Вновь в костер полетели щепки, но пламя, придавленное ветром, лишь разбрасывало искры, но подниматься не желало. Желто-алые языки огня вылетали из угольев, но быстро таяли, разорванные в клочья.

Сквозь пургу он заметил какое-то движение, что-то массивное двигалось на него. Джаффец зачерпнул двумя горстями еще горячих, тлеющих алым углей, скомкал их в два огненных сгустка и швырнул в бушующую ночь.

Фаерболы, неаккуратные, неровные, не пролетели и десятка футов, разбрасав искры, как налетел очередной порыв ветра, и два желто-красных сгустка расплылись святящимися, но быстро тускнеющими полосами.

Что-то упало за шиворот, камешек или льдинка. Шмиттельварденгроу изогнулся, запустил под плащ руку и извлек помеху. Зашипело, пахнуло едкой вонью горящего волоса: в ладони гном держал тлеющий огонек, а он даже ничего не почувствовал. Руки онемели до полной потери чувствительности. Надолго ли его еще хватит? Цверг сдержанно помянул дхара и двинулся назад. Скольких еще етунов он смог завалить бы? Две-три штуки. А сколько еще таилось в темноте, за завесой пурги? Нет, проблему стоило решать радикально. Гном развернулся и зашагал назад, торя себе путь сквозь толстые пласты нанесенного снега.

Он заметил Поссума, отмахивающегося мечом от наступающих теней. Сколько среди них было настоящих етунов, не мог никто сказать. С великой осторожностью Шмиттельварденгроу обошел его по широкой дуге, и только потом заметил, что рядом с дератонцем не было его верного помощника — Пулдуна. И только потом цверг попытался оглядеть остальных.

Караванщиков здорово поубавилось, а он ничего не увидел и не услышал. На миг пробрало ознобом: дхар, а ведь он мог точно также пропасть. И ни следа, ни звука.

Он вернулся к Поссуму.

- Огонь, мать твою дхар дери за задницу! - выкрикнул он в лицо наемнику. В одной руке гном держал секиру, а во второй — воротник куртки дератонца. Да так, что почти тыкался своим выдающимся носом ему в лицо. - Костер спасайте! Без костра все сгинут!

- А, гноме? - дернулся было прочь Поссум, но потом одумался. - Ага, что ты сказал? Уходить?! Да куда, клянусь Светом, уходить?!

Шмиттельварденгроу оттолкнул человека. Миг, и тот растворился в темноте. Гном метнулся к южанину, дернул того за плечо. Джалад ковырялся в костре, разминая пальцами щепки и колотые дровы, которые подбрасывали в огонь его помощники. Пламя плясало, то поднималось, то опускалось, но никак не могло разгореться в полную силу. Воздушный пресс метели продолжал давить без перерыва.

- Что? - Маг резко обернулся, с его пальцев соскочила миниатюрная саламандра.

Та стрелой метнулась в лицо, но остановилось в половине дюйма от цверга, повинуясь движениям пальцев южанина.

- Костерок-то... Того — кончается, - ухмыльнулся Шмиттельварденгроу, не спуская глаза с саламандры. Огненная ящерка отвечала ему взаимностью. - А ты молодец!

- А, ерунда! - Джалад махнул рукой. - Нормальные маги могут из костра создать саламандр размером с собаку. А это лишь пощекочет етуна...

Вдруг ящерка напряглась, развернулась и красной молнией метнулась прочь. Прямо в физиономию выросшего, словно из-под земли, етуна. Явно обиженная словами Джалада саламандра насквозь пробила голову чудовища и вернулась назад в руку своего создателя.

- Короче! - рубанул воздух ладонью Шмиттельварденгроу. - Нам пора уходить!

- Но куда?! - удивился маг. Он кивком указал на сани с товаром. - Сомневаюсь, что караван сумеет пробиться с приемлемыми потерями.

- С приемлемыми?.. - скривился цверг. Он презрительно хмыкнул и сплюнул в снег. - Нихрена не понял из твоего дерьма. Мы уйдем только вдвоем и бросим этих неудачников. Думаю, ледяным уродам хватит людишек на пару часов. А пока они будут весело хрумкать человечинкой, мы сумеем уйти.

- Ну, - видимо, Джалад тоже об этом задумался, правда, он был все еще недостаточно темным , чтобы совершить все без зазрения совести, - существует два препятствия. Во-первых, как нам вроде как известно, мы пройдем через земли троллей, а они, как дважды известно, не любят цвергов, огров и темных магов...

- Темных магов?

- Я имею в виду себя, - кротко пояснил южанин.

- Ага, - с задумчивым видом покачал головой гном. - А что там с «во-вторых»?

- А, во-вторых, это будет как-то не совсем правильно: мы взяли на себя обязанность защищать этих людей и...

- Это тебе второй урок темной магии: мы ничего и никому не обещаем! А теперь собирай пожитки и валим отсюда.

- Но ты, - Джалад застыл. Снежная крупа впилась в его щеку, сорвала капюшон с головы, и давным-давно немытые черные волосы разметались липкими лентами, - ты же когда-то клялся в верности Темному Лорду!

Шмиттельварденгроу оскалился, глухое горловое рычание не мог заглушить даже ветер.

- Я поменял правила с тех пор. Никому больше Шмиттельварденгроу, аттауран Симгара не поклянется в верности. Мне хватило и предыдущего раза. А теперь валим!

- Ах ты, сволочь! - Из хаоса пурги вывалился Поссум. - Темный Лорд, значит! Я тебе с самого начала не доверял...

Он не успел договорить. У него за спиной выросла огромная белесая фигура, большие руки обхватили его поперек груди, подняли в воздух. Дератонец закричал, но через пару ударов сердца глотка его замерзла. Етун сделал резкое скручивающееся движение: с тошнотворным хрустом Поссум развалился на части, твердые, будто вырезанные их дерева куски плоти.

Джалад воздел руки, и высосал последнюю энергию из костра. Угли почернели и застыли, а между ладоней человека сгустилась ослепительно яркая плазма.

- Священный огонь! Услышь меня! - выкрикнул он, и — странное дело — слова звучали четко и ясно, словно Джалад произнес их за трибуной главной аудитории своего Валантского университета. По крайней мере, так показалось Шмиттельвардегроу.

Огненный шар вспыхнул.

Нет, это была не совсем верная характеристика. Он буквально выстрелил светом и жаром. В один миг вокруг стало светло, как днем, а от жара зашипела борода цверга. Рукоять секиры нагрелась так, что он больше не мог ее держать. Ожесточенно встряхнув обожженными пальцами, он выронил ее и прикрыл глаза. Последнее, что он увидел было то, как от света вспыхнули языками пламени одежды Джалада.

С глухим рокотом етуны отступили, спрятавшись за пределы светового круга, а внутри его снег сначала расстаял, а после и вовсе испарился. Высохла и пошла трещинами земля. Вспыхнул, словно дварфски огненный порошок мох на земле.

И все. Магия не продилась и пяти секунд, но цверг почувствовал, что загар его был как после того, когда Доннермагнустру сунул его головой в печ, когда они боролись за Головоруба. Короче, приятного мало. Шмиттельварденгроу открыл глаза. Пурга, трусливо отступившая, опять набирала обороты.

Гном не стал ждать. Он схватил в охапку Джалада, благо тот не мог оказать никакого сопротивления, и накрыл их обоих куполом тьмы. Энергию он впитал из тела, вернее из осколков замороженной тушки Поссума — хоть какая польза от этого идиота.

Звуки погасли, оставшись лишь легким гулом где-то там снаружи. Померкло и зрение — за колышущейся стеной тьмы он видел лишь дрожащие силуэты. Вот — сани с товаром в виде темного холма с проблесками ряби, вот — караванщики, чьи тела светились переплетениями налитых горячей кровью жил, вот черные провалы, будто двери в саму Бездну — наступающие етуны. Это была их территория, а люди — их добыча.

Но только не цверг.

Шмиттельварденгроу холодно усмехнулся. Жалкие несчастные дератонцы, жители страны, раздавленной, словно таракан, железной пятой Горгонадца. Они были слабы, а, значит, недостойны.