Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

Мужик говорит спокойно и обстоятельно. Очередь замолкает.

– И правда! Александр Николаевич! Вы сегодня возьмите человек пять, как обычно, а мы, все остальные, завтра придём или послезавтра, – начинает меня убеждать моложавая женщина в каком-то невообразимом капюшоне.

– Спасибо, – у меня комок в горле! Какие всё-таки они все здесь человечные!

– Так! Давайте я сегодня поработаю не до семи, а часов до восьми. Приму столько, сколько успею. Договорились?

– Хорошо! – опять нестройно соглашается очередь.

– Тогда первого прошу!

Вот и закрутилось…

В кабинет вместе с очередным пациентом заходят Андрей с Геной.

– Вы чего? – удивляюсь я.

– Николаич, ты ключ-то мужику дай, – укоризненно говорит Андрюха. – А то мы пришли, а в квартиру не попасть.

– Ой, Гена, извини! Забыл. На! Завтра надо вторые где-нибудь сделать.

– Так, Николаич! Мы с Геной пойдём, ужин на всех нас сварганим. Будем тебя ждать. Моя в курсе. Мы ко мне уже заходили. Дома всё и расскажем.

– Ты главное скажи – получилось?

– Всё хорошо. А ты давай трудись! Долго наши тебя ждали!

И выходит, подмигнув моему пациенту.

Проводив последнего посетителя, Таня, как обычно, наводит в кабинете порядок.

– Танюшка, сколько там у нас сегодня побывало?

– Девять человек! И осталось ещё шестнадцать.

– Отлично! Знаешь, с таким удовольствием сегодня поработал! – признаюсь я.

– Александр Николаевич, а в вашей больнице у вас тоже вечерние приёмы есть?

– Конечно!

– А медсестра там у вас тоже есть?

Ну и вопросик! Хотя, может, мне сейчас всё время будет казаться, что все наши разговоры имеют только один подтекст.

– Нету. Там у меня Ванька есть, братишка мой. Он тоже, как и ты, своих пациентов принимает.

– А Иван Николаевич… тоже?..

– Что тоже?

– Ну как и вы…

– Нет, он пока, как ты. Но он тоже – молодец, как и ты, – говорю я Тане с улыбкой. – Сегодня посмотрел, как ты работаешь. Мне понравилось. Молодец ты, Танюшка!

Её карие глаза так смотрят на меня! Ну не могу я! Подхожу, обнимаю её и целую долгим-долгим поцелуем. А потом она маленькой мышкой стоит, прижавшись ко мне нашим с ней животом.

– Знала бы ты, какая ты у меня молодец… – тихо говорю я ей на ухо.

– Не такая уж… Я, как вы, взглядом не сумею, – сокрушается она, когда я её отпускаю. – Вон как вы сегодня точно про изжогу сказали… Ой, Александр Николаевич, я забыла сказать. К вам приедут из тундры. Они уже приезжали. Говорили, что им нужен великий шаман…

– А что там случилось? Что-нибудь срочное? – настораживаюсь я.

– Мальчик там чахнет. Старики сказали, что вся надежда только на великого шамана. На вас, то есть…

Опять – великий шаман!

Забежал поздороваться к Дмитрию Ивановичу и Надежде Михайловне. Отдал подарки и пообещал прийти завтра уже на посиделки. Сегодня не могу – меня ждут Андрей и Гена с новостями.

Дверь в квартиру мне открывает Андрюха.

– Привет! Заждались мы тебя! Моя, хоть и знает, что я здесь, а два раза уже звонила. Тебе опять привет передавала. Тоже хочет, чтоб ты к нам на вечерок забежал.

– Конечно, забегу! – обещаю я, совершенно не представляя, когда это удастся сделать.

– Ладно, пошли! Мы с Генкой уже по две пропустили.

– Ты мне парня не спаивай! – строго предупреждаю я. – Знаю я тебя!

– Скажешь тоже! Тебе вчера, значит, было можно, а мне сегодня нельзя, – он смеётся и заталкивает меня на кухню. – Вон, в углу недопитая стоит!

Замечаю, что Гена уже повеселел. Это хорошо.

– Ну, мужики, давайте меня кормите. Устал я сегодня что-то. Давно у меня такой нагрузки не было. У меня там всё как-то поспокойнее.

– А та ночь? Когда парень с ножевым был, – напоминает Гена.

– Ну та разве что… Короче! Давайте рассказывайте, какие успехи?

– А чего рассказывать! Почти устроил я Генку. До весны поработает у нас, а потом в докеры пойдёт, – спокойно отвечает Андрей, накладывая мне в тарелку какое-то непонятное варево. – Только завтра у вас там медосмотр пройдёт – и к нам на работу. Жить может в общаге, но ты бы сходил к нашему… Ведь действительно можно какую-нибудь квартиру занять. Конечно, некоторые уехали, как Сергеич, оставив за собой жильё здесь. Но есть и те, кто уехал совсем! Дома целые пустыми стоят! А в общаге у нас живут только алкаши. Им там сподручнее вместе квасить.

– Я подумал, что от пустых домов, наверное, все коммуникации отключены, – предполагаю я.

– Вот и сходи, поговори! Он тебе не откажет. И от порта ещё будет ходатайство.

– Ладно, задачу понял. Ходатайство завтра, а послезавтра я пойду. Лады? – я поворачиваюсь к Гене.

– Ага! – Он кивает и, сдвинув три рюмки, наполняет до краёв.

На сегодня приём закончен. Опять было девять человек.

Выглядываю из кабинета. На лавке сидит Гена.

– Ты чего здесь?

– Так мы же договаривались сегодня в спортзал сходить! – напоминает он.

– Точно! Таня, ты меня отпускаешь? – спрашиваю я через приоткрытую дверь.

– Да, Александр Николаевич! – она почему-то застенчиво улыбается. Я тут ещё немного уберусь и тоже домой пойду.

Быстро одеваюсь.

– Ну до завтра!

– До свидания, Александр Николаевич! – И такой любящий взгляд!

Заходим с Геной в спортзал. Знакомый запах трудового пота, знакомое звяканье тренажеров и натужное сопение! Давненько я не занимался! Даже в Питере на это времени у меня не было, а заниматься по утрам, как Ванька, пороху не хватает.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! – приветствуют меня те, кто поближе, заметив моё появление.

– Здравствуйте!

Окидываю взглядом помещение. Всё вроде нормально. Чистенько. Наверняка сами убирают.

– Вот и наш спортзал! Что скажешь?

С видом знатока Гена обходит тренажёры, осматривает штангу с блинами.

– Неплохо… – несколько удивлённо отмечает он и про себя, по-моему, цокает языком. – Что, всё самостоятельно?

В его вопросе звучит нотка недоверия.

– Конечно! Эскизы тренажёров я сам рисовал. У вас в мастерских порта их сделали.

– У Андрея?

– Не знаю. Парни сами договаривались.

– Понятно.

– Александр Николаевич, у нас тут есть несколько вопросов к вам по комплексам упражнений, которые вы составляли, – ко мне подходит один из занимающихся парней.

– Так, мужики! Я вам привёл профессионального инструктора, – выдвигаю Гену вперед. – Вот, его зовут Геннадий. Прошу любить и жаловать. Теперь вы сможете задавать все такие вопросы ему. Он будет жить и работать здесь, в Булуне, а не мотаться туда-сюда, как я.

Оглядываю парней. Вроде не все…

– А Виталик где?

Мнутся, смотрят под ноги.

– Так где же Виталик? – с нажимом повторяю я вопрос, чувствуя недоброе.

– Дома… – как-то очень виновато произносит один. – Травма у него. Спину сорвал, когда стоя штангу жал без пояса.

Теперь мне понятно, что за молодой пациент меня ждёт.

– Вот, Гена, почему я тебя попросил быть инструктором, – поясняю я. – Видишь, к чему приводят самостоятельные тренировки?

– Уж я-то это знаю… Насмотрелся…

Он подходит к стене, где приклеены листы бумаги с комплексами, которые составлял я. Изучает. Мы все молча ждём его вердикта.

– Извините, Александр Николаевич, – ознакомившись, он поворачивается к нам, – честно говоря, я бы здесь кое-что изменил. Это не касается травмы. Запомните, мужики, любая травма – следствие вашего же разгильдяйства.

Мне нравится его тон, спокойный и уверенный. Это тон человека, знающего своё дело.

– Гена! Меняй, как считаешь правильным! Ты – профессионал, а я только любитель. Тебе, как говорится, и карты в руки! Учи парней!

– Хорошо… Дома подумаю. А вы, мужики, знайте: если мне доверитесь, то работать будем правильно и без травм. Меня этому учили. Александр Николаевич, вы заниматься остаётесь? Я хочу уже сегодня начать.

– Так – давай! А у меня сегодня визит в гости. Я вчера договорился. Так что встретимся дома. Только на улице ты всё-таки осторожней. Новых людей здесь иногда на прочность проверяют.

Не могу его не предупредить. Мало ли что может случиться! Геннадий понимающе кивает.

– Если на улице кто-то пристанет, говори, что с Александром Николаевичем Елизовым приехал, – советует один из парней. – Точно подействует!

– Может быть… – отвечаю я на вопросительный взгляд Геннадия.

…Какие всё-таки милые люди Дмитрий Иванович и Надежда Михайловна! Сидим за столом уже третий час. Так хорошо беседуем! Уже обо всём поговорили. О том, кто такой Гена, я, конечно, не сказал.

– Всё-таки хорошо, что Кирилл уехал, – задумчиво выговаривает Дмитрий Иванович. – Здесь бы ему долго не прожить с его сердцем…

– Да. Он сейчас такой бодрый, даже весёлый!

– Весёлый? Вообще-то я его давно весёлым не видела, – недоверчиво говорит Надежда Михайловна. – Значит, лечение пошло впрок. Это хорошо…

– Моего Серёжку внучком называет. Когда мы к нему приходим, он так с ним занимается! Любо-дорого посмотреть! – рассказываю я.