Журнал «Приключения, Фантастика» 5 95 - Алексей Самойлов

— Молчи, паскудина!

Иван вскочил на ноги. Сверкающий, переливающийся огнями меч взметнулся над черным уродцем, восседавшим прямо на столе. Ивана трясло неудержимо. Он был близок к истерике. Но он не мог ударить. Не мог. Он пыл будто заворожен, околдован. Бред! Это все бред! Туман плыл перед его глазами. Если колдун-крысеныш, поганый бес, вновь одолевший его, не врал хотя бы на тысячную долю, он, Иван, не заслуживает ни малейшего прощения, это конец! страшный конец! в стократ хуже, чем просто смерть, чем самая ужасная и страшная смерть!

Авварон тяжелых глаз, в коих открылась вдруг сама черная потусторонняя бездна, не отвел.

— Чего ж молчать-то теперь, — проговорил он скорбно, себе под нос. — Молчи — не молчи, а работа сработана, Ваня. Так было, историю не перепишешь. Да ты ведь знал двойников своих по разработке, и Рона Дейка из проекта Визит Вежливости, и Рогова из Осевого, и еще кой-кого… каждый сломался на чем-то, из полутора, почитай, сотен на Землю вернулись шестеро: трое на Западе, двое в Европе да ты. Тебе повезло, ты оказался покруче остальных пятерых. Ты прошел до конца. Ты привел нас на Землю, Иван. Ты!

Меч сверкнул ослепительной молнией. Старинный дубовый стол ручной работы развалился на две половины. Иван резко обернулся, будто ожидая удара в спину. Но удара не было.

Черный и согбенный Авварон вновь сидел за пыльным, мутноватым стеклом аквариума. Сидел и печально покачивал головой.

— Зря ты так, Ваня, зря. Ну чего ты добьешься зарезав еще одного своего брата, ну чего?! Ты оглянись вокруг себя — на любые земли и страны. Ведь это ты завалил их горами трупов, это ты загубил миллиарды собратьев по всем обитаемым земным мирам, а особливо на самой Земелюшке многострадальной. Разве не так?

— Ты все врешь, нечисть, — еле слышно ответил Иван. Он снова сидел на диване, сидел, не глядя в сторону навязчивого беса, зажав уши руками, сотрясаясь в крупной, рваной дрожи. Ему было тяжко, несказанно тяжко. Почему все вдруг обрушилось на него, на него одного?! Где остальные? Где его друзья-соратники? Где они?! Или за все придется отвечать ему и только ему? Перед кем отвечать?! Перед собой… перед Создателем. Невыносимо тяжко!

— Да, да, Ваня, ты устроил бойню людишкам, еще до того, как мы пришли сюда, ты умножил зло, его стало в тысячи крат больше. Ты, родимый, так шарахнул по южному полюсу, что Земля содрогнулась и платформы материков полопались. Ты ведь знал, что ты делаешь… ну, сруби еще одну голову! Вырви язык, говорящий правду! Утешься!

— Заткнись!

Иван сомнамбулически подошел к стеклянному шару, поднял его. Потом вместе с ним опустился прямо на ковер. Снаружи, с улицы и со стороны кабинета, доносился шум. Наверное, бой шел уже там, совсем близко, да, они пришли, они пришли на Землю, они добрались и до него. Это гибель. Это конец цивилизации. Это конец всему!

— …пусть тебе не жалко было людишек, мне их тоже не жалко, двуногий тупой скот. Но ведь ты знал, Ванюша, не скрывай, знал, что за многие века те, кого ты называешь выродками, скупили и захапали все сокровища вашей земной культуры, все картины, статуи, подлинники рукописей, бесценные шедевры… все, что создало человечество за тысячелетия, скупили и вывезли в свой антарктический подземный дворец-город. В прочих городах и музеях остались только копии, копии — везде, повсюду. И ты одним ударом уничтожил достояние человечества, то, чем вы гордились, что берегли веками, из столетия в столетие! Ты разрушил города по всей планете, ты сеял ужас, смерть, глад и мор! Твой путь был выстлан грудами человечьих костей и залит морями крови. Ты ненавидишь тех, кто пришел следом, ты ненавидишь нас, тех, кто насыщается ныне жертвенной кровью низших существ по всей вашей Вселенной?! Но ты сам разбух от нее, ты сам поглотил се столько, что нет меры поглощенному. Ты пролил ее больше, чем любой из них! — Авварон ткнул корявой рукой в сторону окна, за которым шла бойня. — Ты один из них. Да, Иван, не пеняй на зеркало. Свершилось Предначертанное Извне. Оно и должно было свершиться. Пристанище вошло на Землю. И ты стал одним из нас. Да, мой любезный брат, я не зря тебя так величаю, ты заслужил право называться так, ты из разряда низших и подлых предсуществ переходишь в разряд иной, высший. Тебя ждет Воплощение!

Иван почти не слушал страшного демона преисподней, гнусного и жестокого Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Он сидел на полу, сосредоточенно вглядываясь в стеклянный шар и ничего не видя внутри него, кроме мути силовых полей, из которых невозможно выбраться.

— Где этот червь? Где эта гадина?! — глухо, будто у самого себя, спросил он. Ничто внешнее уже не проникало в его уши, в его мозг.

Ответ прозвучал столь же глухо и безнадежно:

— Он внутри тебя.

Эпилог

Уход

Нет выхода сильному духом из самого себя. Ибо только он сам себе и тюрьма, и каторга. Трудно бежать из таких застенков. Исступленно мечется узник во мраке своего заточения, ощупывает изодранными в кровь ладонями угрюмые, холодные стены, бьется грудью о камни, стенает и ропщет. Открыто перед ним множество щелей, змеятся тропки, вьются лазейки… Но нет выхода, не всякая щель выход. Ибо не может встать на колени, предать себя и верящих в него, не может пасть на брюхо и червем выползти в щель. Сильный духом. Человек!

Три миллиона лет роду: человекообразных, три миллиона лет бродят по планете двуногие, от коих выводят родословную свою прыткие антропологи-человековеды. Видно, и впрямь произошли они от тех гоминидов, что рыскали давным-давно по саваннам Африки. А человек нынешний, не человекообразная двуногая особь, а именно человек, появился на Свете Божьем лишь сорок тысяч лет назад, будто с неба свалился. И нет меж двуногими человекообразными и ним, человеком, ни мостика, ни звена. Уж на что бились-старались неутомимо-бесноватые, ретивые «гуманисты», пытаясь определить людям в праотцы и праматери обезьяну, да так ничего и не добились, лишь сами уподобились ей в суетности и богомерзкости. Тщились связать свой род, человекообразных, с родом человеческим, да ничего и не связали; оставив в недоумении простодушных и изуверившись во всем. И правы они были. И не правы. Ибо разгадка всему проста, как просто в жизни настоящей истинное и доброе. Два рода обитают на Земле многие тысячелетия, обитают смешиваясь и разделяясь, переплетаясь в миллионах сочетаний и все же оставаясь несочетаемыми и несоединимыми — те, что путем эволюции сбросили шерсть зверино-обезьянью, поднялись на задние конечности и уподобились людям, и те, что рождены были человеками, что явились на Землю нежданно-негаданно сорок тысяч лет назад, когда дыхание Божие, пришедшее из миров неведомых пучками жестких космических лучей, создало их без «мостиков» и «звеньев» — сразу людьми, создало по Образу и Подобию, чтобы испытать изгнанием с Неба на землю, из сфер высших в болото животного произвола, болото борьбы за выживание среди четвероногих и двуногих, души не имеющих. В этом разгадка всей Истории человеческой и нечеловеческой, разгадка происхождения, возвышения, стремления ввысь, к Богу, и падения в пропасти адские, к дьяволу. Проста разгадка, как все великое и истинное, и недоступна, сокрыта нагромождениями лживых и велеречивых мудрствований, сбивающих с толку и заводящих в дебри теорий, гипотез, умствований пустопорожних, но многословных. Сложно все. И неизреченно просто, когда не в потемках бродишь, ведомый лжеповодырями и бесами, сбивающими с дороги, а открытыми глазами смотришь на мир, смотришь сам, просветленный Творцом твоим, а не копошащимися округ тебя «учителями» премудрствующими — за миллионы лет двуногого существования своего изощрились они во лжи, не просветлят, а затуманят глаза доверчивого, увлекут в мрак и грязь от света и чистоты.