Метка смерти - Робин Кук

— Простите, доктор Монтгомери, но это не совсем так. Ты только высказала ему свою идею. И, если я все правильно понял, ты не просила его беседовать со всеми этими людьми. Это уже была его собственная инициатива.

— В данный момент это похоже на определение тонкостей в учебных формулировках, — сказала Лори, бессильно опустив руки.

— Ты собираешься продолжить работу? — спросил Лу.

— Нет, не собираюсь, — резко ответила Лори.

— Хорошо, хорошо. Не злись на меня. Я все прекрасно понимаю.

— Прости, — проговорила Лори, качая головой.

Роберт Харпер, начальник охраны, подошел к ним нахмурясь.

— Репортеры начинают бесноваться, — сообщил он. — Прознали про обезглавленный труп и хотят узнать подробности.

— Как они могли узнать об этом? — резко спросила Лори.

Роберт в недоумении развел руками:

— Понятия не имею. Марлин мне просто сказала пойти и успокоить их.

Лори перевела взгляд на Лу. Тот поднял обе руки вверх:

— Я им не говорил.

Лори удрученно покачала головой:

— Это просто цирк какой-то..

— Что мне им сказать? — осведомился Роберт.

— Скажите, что я созваниваюсь с заместителем главного судмедэксперта.

— Сомневаюсь, что они этим удовлетворятся.

— Придется удовлетвориться, — сказала Лори. Отодвинув мужчин, она вышла из подсобки и направилась к секционному залу.

Роберт и Лу переглянулись. Затем Роберт отправился наверх, а Лу последовал за Лори. Ускорив шаг, он поравнялся с ней.

— Нужно завершить вскрытие Руссо, — сказал он.

— Не стоит говорить мне то, что я и так знаю, — ответила Лори.

Толкнув дверь в секционный зал, она заглянула внутрь и сказала Марвину, что через некоторое время вернется, а пока попросила его передохнуть. Затем она направилась к лифту, и Лу проследовал за ней.

В кабине Лу наблюдал за Лори, а она смотрела на него. В какой-то момент ее шок и подавленность уступили место ожесточенности.

— Может, хоть теперь они проснутся, — сказала Лори. — Может, хоть теперь эти упрямцы серьезнее отнесутся к моим подозрениям.

— Прошу прощения, — заметил Лу. — Смерть Руссо не является однозначным подтверждением того, что все пациенты были убиты. Пока это говорит лишь о том, что в Центральной манхэттенской появился убийца, жертвами которого могут стать врачи и медсестры. Возможно, этот тип убивает и пациентов, возможно — нет. Нельзя делать скоропалительных выводов.

— Мне не важно, что ты сейчас говоришь; я считаю, что все это взаимосвязано.

— Возможно, — вновь сказал Лу. — Кроме доктора Наджи Руссо не называл еще кого-нибудь?

— Нет, только его.

— Но ты предполагаешь, у него на примете были и другие?

— Несомненно. Он так и сказал.

— Как ты думаешь, он мог их где-то зафиксировать?

— Да. Он говорил, что у него были списки.

Выскочив из лифта, Лори быстро пошла к своему кабинету. Лу поспешил за ней. Лори села к столу и взялась за телефон. Лу, присев за стол Ривы, сделал то же самое. После некоторого колебания Лори набрала номер Джека. Она мысленно умоляла его оказаться дома, а не на баскетбольной площадке. Он взял трубку после второго гудка.

— Прости за беспокойство, — начала Лори.

— Беспокойство? Какое же это беспокойство? Это счастье — тебя слышать.

— Помню, я говорила тебе, что буду ждать твоего звонка, но тут кое-что произошло, Джек. И мне нужно, чтобы ты приехал сюда, в ОГСМЭ.

— Неужели там так скучно, что тебе нужен веселый собеседник? — пошутил Джек. Он сказал еще что-то, но Лори оборвала его:

— Будь добр, попридержи свое остроумие! Роджера Руссо привезли утром как неопознанную жертву убийства. Его застрелили минувшей ночью в Центральной манхэттенской больнице.

— Я сейчас буду, — сказал Джек.

Медленно положив трубку, Лори поставила локти на стол, обхватила голову руками и закрыла глаза. Начиная с той самой роковой ночи в квартире Джека, когда она не могла уснуть, ее жизнь будто вышла из-под контроля. Ее словно бросало из одного водоворота в другой. Она слышала, как у нее за спиной Лу говорил с кем-то из своих подчиненных. Он велел им опечатать кабинет доктора Роджера Руссо и навести справки о докторе Надже.

Убрав руки от лица и выпрямляясь, Лори невольно застонала. Она еще не успела в полной мере осознать потерю Роджера, но сейчас могла позволить себе разрыдаться. Она взяла трубку и набрала номер Келвина. Трубку взяла его жена, потом Лори услышала его голос.

— В чем дело? — недовольным тоном поинтересовался Келвин. Он не любил, когда его без особой нужды беспокоили дома.

— Боюсь, что дел несколько. Начну с наиболее важного. Правда, я не совсем представляю, как об этом сказать.

— Лори, мне не до шарад. Просто скажите мне все, что нужно.

— Хорошо. Я на девяносто девять процентов уверена, что руководитель медицинского персонала Центральной манхэттенской, мой друг, с которым я конфиденциально говорила о своей версии, лежит в настоящий момент в секционном зале на столе для проведения вскрытия. Его застрелили минувшей ночью в больнице и обнаружили этим утром в холодильнике анатомички.

Несколько секунд Келвин не произносил ни слова. Если бы она не слышала его дыхания, Лори могла подумать, что их разъединили.

— Почему вы уверены не на все сто процентов? — наконец спросил Келвин.

— У трупа отсутствуют голова и руки. Тот, кто это сделал с ним, не хотел, чтобы его опознали.

— Так его привезли как Джона Доу?

— Совершенно верно.

— А как вам удалось опознать его?

— По довольно необычной татуировке.

— Полагаю, это дает основание предположить, что этот человек был для вас кем-то большим, чем просто другом.

— Он был другом, — упрямо повторила Лори. — Хорошим другом.

— Ладно, — ответил Келвин, меняя тему. — Насколько я вас знаю, вы наверняка отнеслись к этому как к лишнему подтверждению вашей версии о серийном убийце.

— На это есть основание. Вчера утром я рассказала доктору Руссо о случаях в Куинсе и предложила составить список сотрудников, перешедших в Центральную манхэттенскую из больницы Святого Франциска. Ночью он оставил мне сообщение, в котором говорилось о том, что он составил список подозреваемых и собирался с ними побеседовать.

— Полиция этим занимается?

— Несомненно. Здесь сейчас детектив Лу Солдано, и он разговаривает со своими людьми в Центральной манхэттенской.

— Думаю, вам самой не стоит производить это вскрытие.

— Мне это и в голову не приходило. Джек уже едет сюда.

— Джек не является вторым дежурным.

— Я знаю. Я подумала, что, помимо проведения аутопсии, он мог бы оказать мне моральную поддержку.

— Хорошо, — сказал Келвин. — Вы уверены, что хотите остаться на дежурстве? Я мог бы найти вам замену ка эти выходные. Могу себе представить, в каком вы состоянии.

— Да, мне действительно тяжело, но я предпочитаю остаться.

— Смотрите сами, Лори, я не настаиваю. Однако хочу четко определить позицию ОГСМЭ относительно вашей версии. Как я уже говорил, мы здесь ясновидением не занимаемся. Доказательств того, что этих ваших пациентов убили, нет. Мы с вами понимаем друг друга? Я должен быть в этом уверен, потому что мне бы очень не хотелось, чтобы вы общались с журналистами. Ставки очень велики в этом деле.

— Этим утром моя «серия» пополнилась еще одним случаем, — сказала Лори. — Тридцатисемилетняя женщина, в полном здравии. Итак, уже восемь в одной только Центральной манхэттенской.

— Эти цифры не собьют меня с толку, да и вас тоже не должны сбивать. Меня может убедить только токсикология. В понедельник я попробую поднажать на Джона, чтобы он постарался.

«Да, от этого будет много пользы», — с горечью подумала Лори, зная, сколько усилий уже было на это потрачено.

— Что еще? — спросил Келвин. — Вы говорили, что есть еще что-то.

— Да, — ответила Лори. — Я бы не стала вам звонить по этому поводу, но поскольку мы уже с вами разговариваем, скажу. — И Лори рассказала историю двух подростков. Она сообщила и о собравшихся в вестибюле журналистах, добавив: — Мне нужно ваше разрешение, чтобы сообщить о том, что я обнаружила в результате этих двух вскрытий. Полагаю, в интересах общественности узнать об этом как можно быстрее, чтобы предупредить подобные поступки детей в будущем.

— Репортеры знают об обезглавленном трупе?

— К сожалению, да.

— Если будете с ними общаться, вы не забудете о нашем уговоре?

— Думаю, да.

— Лори, мне нужен от вас однозначный ответ.

— Хорошо, да! — В голосе Лори уже звучало раздражение.

— Не надо на меня злиться, Лори. Иначе я вообще запрещу вам общаться с прессой.

— Извините! Мне просто тяжело говорить об этом.

— Вы можете сообщить репортерам об инциденте в метро, но должны предупредить их, что ваши выводы предварительны и нуждаются в более тщательном расследовании. Я хочу, чтобы вы это подчеркнули.