Опыт революционной борьбы - Эрнесто Че Гевара

Решающее совещание

Весь день 3 мая 1958 года в Сьерра-Маэстре, в местечке Лос-Альтос-де-Момпье, шло совещание, о котором до сих пор почти ничего не было известно, но которое сыграло очень важную роль в разработке революционной стратегии. С раннего утра до двух часов ночи участники совещания анализировали причины и последствия поражения общей забастовки 9 апреля, обсуждали, какие меры следовало принять для реорганизации «Движения» и преодоления слабостей и ошибок, которые помогли диктатуре одержать победу.

Хотя я и не принадлежал к Национальному руководству, меня пригласили участвовать в совещании по настоянию товарищей Фаустино Переса и Рене Рамоса Латура (Даниэля), которых я раньше резко критиковал. Кроме вышеназванных товарищей в совещании участвовали Фидель, Вильма Эспин (Дебора), Нико Торрес (Зойло), Айде Сантамария, Давид Сальвадор, и в полдень к нам присоединился Энсо Инфанте (Бруно).

Совещание было напряженным, так как нужно было обсудить деятельность товарищей из равнинных районов, которые до настоящего момента на практике проводили линию «Движения 26 июля». Огромную роль сыграл авторитет Фиделя, и при принятии на этом совещании решений со стороны большинства революционеров была дана правильная оценка совершенных ошибок: руководство равнинных революционных организаций недооценило силы противника и слишком преувеличило свои собственные, использовало неправильные методы борьбы. Но самым важным явилось то, что была дана оценка двум различным концепциям, представители которых вели между собой спор на протяжении всего предшествующего этапа войны. Победила концепция, поддерживаемая повстанцами. В результате престиж и авторитет Фиделя упрочился, он был провозглашен Главнокомандующим всех революционных сил, включая народную милицию, подчинявшуюся до этого времени руководству равнинных организаций. Кроме того, Фидель был назначен Генеральным секретарем «Движения».

Ожесточенная дискуссия развернулась при разборе деятельности каждого руководящего члена «Движения» во время рассматриваемых событий. Но особенно жаркие споры разгорелись тогда, когда представители от рабочих выступили против всякого участия Народно-социалистической партии в организации борьбы. Анализ причин поражения забастовки показал, что при ее подготовке и проведении проявился субъективизм и путчистские тенденции; организациям рабочих, которые шли за «Движением 26 июля», во время забастовки был нанесен огромный урон. Авантюристическая политика руководителей рабочих потерпела крах, столкнувшись с неумолимой действительностью. Мы считали, что самая большая ответственность ложилась на делегата от рабочих Давида Сальвадора, ответственного за работу подпольной организации Гаваны Фаустино Переса и командира отрядов народной милиции, действующих в равнинных районах, Рене Рамоса Латура.

Первый был виновен в том, что придерживался концепции сектантской стачки, согласно которой остальные революционные организации должны были плестись в хвосте нашего «Движения». Ошибка Фаустино состояла в том, что он верил в возможность взятия столицы силами народной милиции, которой он руководил. Он явно недооценивал силы реакции, располагавшиеся в главном бастионе. Для Даниэля, руководившего отрядами народной милиции в равнинных районах, была характерна та же узость кругозора. Эти отряды были организованы для того, чтобы они могли действовать параллельно с нашей Повстанческой армией, но их бойцы не были достаточно обучены, не имели настоящего боевого духа и не прошли суровой школы партизанской борьбы.

Неудачи, постигшие революционеров при столкновении с силами батистовского режима, со всей очевидностью показали, что единственной силой, способной возглавить наше движение, являлось руководство повстанцев в Сьерра-Маэстре во главе с Главнокомандующим Фиделем Кастро. В конце утомительной дискуссии, много раз принимавшей самый острый характер, было решено отстранить Фаустино Переса и Давида Сальвадора от обязанностей, которые они выполняли, и заменить их соответственно Очоа и Нико Торресом.

Третьим товарищем, которого было решено освободить от выполняемых им обязанностей, был Даниэль. Ему не нужно было искать замену, поскольку руководство отрядами милиции в равнинных районах переходило непосредственно к Главнокомандующему – Фиделю Кастро. На совещании также было принято решение послать Айде Сантамария в Майами в качестве специального агента нашего «Движения», поручив ей заведование финансами в эмиграции. Национальное руководство «Движением» переходило в горы Сьерра-Маэстры и Фидель должен был занять пост Генерального секретаря; создавался секретариат из пяти человек. Члены секретариата занимались финансовыми, политическими и организационными вопросами. Я сейчас не помню, какие точно товарищи вошли в секретариат, но все, что касалось отправки оружия и вообще связей с заграницей, начиная с этого момента, решалось непосредственно Генеральным секретарем. Три освобожденных от своих обязанностей товарища должны были отправиться в Сьерра-Маэстру, где они должны были представлять организации рабочих, которые раньше представлял Давид Сальвадор. Даниэлю было поручено командование колонной, принимавшей активное участие в боевых действиях во время нашего последнего выступления. Даниэль погиб во время атаки на одну из отступавших колонн противника. Имя его было занесено в список лучших борцов, отдавших жизнь в борьбе за победу революции.

Фаустино попросил разрешения вернуться в Гавану, чтобы привести в порядок некоторые партийные дела для передачи, а затем снова включиться в борьбу в Сьерра-Маэстре. Такое разрешение было ему дано. Он все сделал, как намечал, и закончил войну в 1-й колонне имени Хосе Марти, которой командовал Фидель.

Хотя история и должна фиксировать события в том виде, как они происходили, следует, однако, отметить, что Фаустино, который в данный момент был нашим противником внутри «Движения», заслуживал все-таки высокой оценки. Он всегда был, безусловно, достойным товарищем, никогда не боявшимся самых серьезных опасностей. У меня есть неопровержимые доказательства, свидетельствующие о его бесстрашии. Вот один случай, который подтверждает это. Самолет, на котором нам доставили оружие из Майами, был обнаружен авиацией противника и поврежден. Фаустино сделал все возможное, чтобы этот самолет не попал в руки батистовцев. Под сильным огнем противника он подобрался к самолету и поджег горючее, которое вылилось из пробитых пулями баков. Весь жизненный путь этого человека свидетельствует о том, что он настоящий революционер.

На этом совещании были достигнуты соглашения и по другим, менее важным вопросам; таким образом, было выяснено все то, что до сих пор оставалось неясным в наших взаимоотношениях. На совещании был заслушан доклад Марсело Фернандеса об организации «Движения» в равнинных районах. Ему же было поручено затем подробно проинформировать низовые организации «Движения» о тех результатах и соглашениях, которые были достигнуты во время дискуссий в национальном руководстве. Кроме того, был сделан доклад об организации гражданского сопротивления – о его структуре, формах работы, о составных частях этого движения, о расширении и укреплении его рядов. Товарищ Буш проинформировал собравшихся о работе комитета, действующего в эмиграции, о шатком положении Марио Льерены и его разногласиях с Уррутией. Было решено утвердить Уррутию в качестве кандидата на пост президента от «Движения 26 июля» и передать ему те деньги, которые до сих пор получал Льерена – единственное официальное должностное лицо, которое поддерживало нас в эмиграции. Кроме того, было принято решение, что, если Льерена и впредь будет мешать работе, он будет снят с поста председателя эмиграционного комитета.

При работе за границей приходилось сталкиваться со многими проблемами. Так, например, в Нью-Йорке группы Баррона, Переса Видаля в Пабло Диаса работали изолированно друг от друга, и иногда между ними возникали ожесточенные споры и столкновения. Мы решили, что Фидель пошлет эмигрантам письмо, в котором будет указа но, что впредь единственной официальной организацией будет считаться работающий в эмиграции комитет «Движения 26 июля», проанализировали все возможности, которые предоставляло нам правительство Венесуэлы, когда президентом там был Вольфган Ларрасабаль. Он обещал поддержать «Движение 26 июля» и выполнил свое обещание. Единственная претензия, которую мы могли иметь к Ларрасабалю, это то, что на самолете вместе с оружием он прислал нам «достойного» Мануэля Уррутию Льео. Правда, в этом его можно было бы и не винить, поскольку мы сами сделали столь неудачный выбор.

На совещании были достигнуты также и другие соглашения. Помимо Айде Сантамария за границу должен был отправиться и Луис Буш. Ему поручалось поехать в Каракас. В отношении Уррутии Буш получил точные инструкции. Карлосу Франки предписывалось отправиться в Сьерру и взять в свои руки руководство повстанческой радиостанцией «Радио Ребельде». Связь с эмиграцией осуществлялась по радио через Венесуэлу с помощью специальных кодов, разработанных Луисом Бушем и действовавших до конца войны.