Путешествие в прошлую жизнь - Елена Лебедева

— Никита, давай возьмем ребенка? — эти слова полушепотом прозвучали неуверенно, — княжна взглянула на мужа, в глазах был испуг и мольба, и затаенная надежда на его согласие.

— Ты хочешь усыновить ребенка?

— Да, я устала ждать чуда. Никита, пять лет прошло и ничего не меняется, мне скоро 28, время не стоит на месте, еще немного и детородный возраст пройдет, — она умоляюще смотрела на мужа, — я прошу тебя, подумай об этом, ты же знаешь как это важно для меня. Для нас. Семья неполноценна без детей. Я каждый день общаюсь с ними на занятиях и лишена этого счастья дома, я прошу, родной!

Никита молчал, внутренне он смирился с отсутствием детей, его жизнь до краев была заполнена Елизаветой и его любовью к ней и пустить в эту жизнь третьего человека, пусть и маленького человечка. Если бы она забеременела, это было бы высшим счастьем, но чужого ребенка.

— Елизавета, ты понимаешь, какую ответственность хочешь взять на себя? Это чья-то жизнь и играть с ней не получится.

— Неужели ты думаешь, что для меня это игрушка?!

— И давно тебя посетила эта идея?

— Нет, недавно, то есть гипотетически я думала об этом, тянула время, все еще надеясь, но недели две назад, я была с благотворительной миссией в приюте для малюток. И меня просто поразил один малыш.

— Так ты уже выбрала? — голос мужа дрогнул.

— Нет, не совсем, не знаю, — девушка нервно встала с пледа, прошлась по столовой, — его зовут Мишель, очаровательный трехлетний мальчик, он русский, его мама недавно умерла от чахотки, малыш совсем один он замкнулся в себе и никого не подпускает. Видел бы ты его глаза, в них столько страдания. Я не знаю, что случилось со мной, но я просто почувствовала, что обязана ему помочь!

— И поэтому ты решила его усыновить? Елизавета, милая, — как можно мягче начал Никита, — это просто жалость, никто не запрещает тебе навещать этого малыша, помогать ему.

— Помогать? Навещать раз в месяц, привозить деньги и уезжать, оставляя его одного? Я знала, что ты не поймешь меня, Никита. Тебя все устраивает, твоя жизнь полна радостей и без ребенка! — девушка бессильно опустилась на колени, — но я больше не могу так жить, я хочу слышать дома детский голосок, хочу гулять со своим малышом, любить его всем сердцем, видеть это со стороны невыносимо.

Да пойми же ты, любой наш поход в гости к Пьеру для меня мука, — маленький Луи, крошечная Софи, как Полина смотрит на своих детей, с какой нежностью! — голос молодой женщины дрогнул, уронив голову на руги, она заплакала. Нет это была не истерика, как несколько лет назад, когда у нее не получалось забеременеть, а тихие слезы в которых слышалась вся душевная боль.

Никита сдался, он никогда не мог видеть жену плачущей, но эти ее слова, и сама обстановка, — не плачь, родная, иди сюда, — он нежно привлек ее к себе, обнял, — прости, я думаю только о себе, да ты права в моей жизни есть ты, и это главное. Но если тебе плохо, то плохо и мне, и если ты не хочешь больше пытаться забеременеть, если так устала ждать, то и я готов отказаться от этой мысли. Я не буду против этого малыша. Я постараюсь полюбить его.

— Никита, — она подняла на него заплаканное лицо, в глазах плескалось столько любви и тихой радости, — ты даже не представляешь, сколько твои слова значат для меня, я так люблю тебя, спасибо, — она уткнулась ему в лицо, дрожащими губами поцеловала веки, глаза, губы. Никита ответил сначала с нежностью, а потом все с большей страстью. Он целовал ее до тех пор, пока Елизавета не задышала тяжело и маняще не опустилась на плед. В догорающих отсветах камина ее влажный взгляд светился желанием и любовью.

— Люби меня, родной, — ее тихий шепот перешел в страстные поцелуи.

Эта рождественская ночь стала поистине волшебной, в их любви было столько нежности и чувства. Они тонули друг в друге, пили шампанское и снова любили друг друга то страстно, то не спеша, заставляя трепетать друг друга. Лишь под утро, утомленные, но невыразимо счастливые, влюбленные заснули тут же на полу у потухшего камина.

Впервые за очень долгое время Елизавета отдалась чувству вся без остатка, ни на секунду не задумываясь о своей возможной беременности. Она была спокойна, Никита согласился усыновить Мишеля, о большем счастье нельзя было и мечтать, и она унеслась в чувства с головой, забыв о том, что мир вообще существует.

Мишель

Глава детского приюта при Аббатстве Святой Женевьевы был не просто рад, такую честь ему еще не оказывали. Да, многих детишек забирали к себе приемные семьи, но чтобы это была такая известная семья, такое на его памяти было впервые. Проволочек при усыновлении не возникло, и уже через неделю чета Оболенских-Нелединских-Мелецких приехала забирать ребенка домой.

Никита волновался, он уже видел этого мальчика несколько дней назад, когда они впервые вместе поехали в приют. Видел с какой невыразимой нежностью смотрела на него супруга, что же до него, да малыш был прелестен, но Никите еще предстояло полюбить его.

Рождение собственного ребенка бывает не сразу вызывает в мужчине отцовские чувства, Никита не представлял как вести себя, что говорить. Пока он был лишь сторонним наблюдателем.

Елизавета напротив смело шагнула к малышу, они виделись уже много раз, и мальчик немного привык к ней, хотя по-прежнему почти не разговаривал. Молодая женщина ласково потрепала его по темным волосам, объяснила, что они заберут его к себе в новый дом, и отныне он будет жить с ней и Никитой.

Первые несколько дней княгиня полностью посвятила ребенку, не оставляя его одного ни на минуту. Но мальчик привыкал тяжело, красивая комната, игрушки не могли перечеркнуть страшное прошлое малыша, голод, холод крошечной комнатки, которую снимала его мать, наконец болезнь и смерть ее в полном одиночестве, приют, где мальчика окружали незнакомые чужие ему люди. Он был замкнут, нелюдим и только кивал головой в знак согласия или отрицания.

Но это не останавливало Елизавету, ее желание стать настоящей матерью пересиливало все, и отчуждение малыша и стычки с мужем, которого пугал новый уклад в их жизни и новый маленький человечек, появившейся в ней. Да, он пообещал полюбить малыша, но даже просто взять его на руки было непросто. Ребенок начинал плакать, боясь незнакомого ему человека, тем более мужчину, ведь в его крошечной жизни с самого начала была только мать, своего отца ребенок не знал.

Елизавета старалась быть внимательной к обоим, не забывать о муже и искать подход к Мишелю. Месяца через два ей начало это удаваться. Постепенно малыш переставал бояться. Спокойная размеренная жизнь, вкусная еда, долгие прогулки, игры сблизили их.