Кто услышит коноплянку - Виктор Лихачев

- Сейчас, - с готовностью отозвался тот. - Слушай, - обратился он к Гнилому, - я тебя понимаю, но Шурик все-таки прав: поймаем этого Киреева, и все будет о'кей. Пока не поймали гада - вот и шалят нервишки.

- Что будет о'кей? Я перестану быть свиньей? Эта сука вновь зауважает меня? - В отличие от Бугая, к которому вернулось хорошее настроение, Гнилой крутил баранку с мрачным лицом. - Молчишь? Вот сиди и молчи дальше.

- А я что? - обиделся Бугай. - Я же сказал, что с тобой тоже согласен, но... успокоиться надо... Кстати, когда в Москву вернемся, тачку на техосмотр поставь. По таким дорогам, сам понимаешь... Гнилой не поддержал разговор. Он смотрел вперед, желваки ходили без устали. Если бы не звучащая музыка, наступившее молчание стало бы тягостным. Юлю продолжало трясти. Шурик осторожно, чтобы не видели впереди сидящие, успокаивающе гладил ее по руке. Его взгляд будто говорил: "Все понимаю. Но потерпи еще немного".

"Сааб" миновал большое село. Пара-тройка километров - и началась лесная зона. Местность была очень живописная, но пассажирам "Сааба" было не до красот природы. То и дело от основной дороги отходили ответвления, в основном в сторону Дона. На одном из поворотов Гнилой резко затормозил. Юля мгновенно все поняла. На дороге под указателем "Турбаза" стояли люди. Скорость машины стала минимальной, и Селиванова решила выпрыгнуть на ходу - это был ее последний шанс. Она открыла дверь, но ставшая неожиданно жесткой рука Шурика удержала Юлю.

- Пусти, пусти! - закричала Юля. - Он же убьет меня. Ты еще не понял? Гнилой расхохотался:

- Молодец, Шурик! Настоящий пацан. Не променял нас на бабу. Тебе это зачтется. Последним, как обычно, все понял Бугай.

- Правильно, Гнилой. Наказать суку надо. Раздухарилась - сил нет. Права качает. Трахнем Юлечку? Что, ты и порешить ее решил? Думаешь, заложит после? Тоже верно.

- Скажите, в вас что-то человеческое есть? - Страха у Юли, как ни странно, не было. Предательство Шурика, какая-то потрясающая обыденность, с которой Бугай говорил о ее предполагаемой смерти, просто не укладывались в Юлиной голове. - Мы же все тяготы вместе делили. Я друзьями вас считала... За что убивать меня, Бугай?

Тот посмотрел на Гнилого:

- Ведешь ты себя неправильно. Да, Гнилой?

- Даже когда курицу убивают, ее жалко, но я же человек, живой человек.

- Пока живой, - хмыкнул Бугай.

Шурик сидел, опустив голову. "Сааб", съехав с дороги, остановился на небольшой лесной опушке.

- Выходи, - приказал Юле Гнилой.

Странно, он, похоже, не особенно заботился о маскировке: машину можно увидеть с дороги. Впрочем, место было довольно безлюдное. Все вышли из машины. Испуганный, взлетел с ветки вяза дрозд и затрещал на всю округу. Другие птицы в глубине леса подхватили крик. Страх не приходил, хотя Юля хорошо понимала, что ее ждет. А вот окружающий мир вдруг изменился. Все стало происходить словно в замедленной съемке. Вот медленно взлетел с ветки дрозд, вот шмель, будто сошедший из мультфильма, пролетел возле ее ног. Забавно, оказывается, шмель - это не просто то, что жужжит. Он - красивый. Темная головка, желтый воротничок, золотистая полоска опоясывает брюшко, а внизу пушистые оранжевые штанишки. Будто откуда-то сверху сошло на нее спокойствие. Вспомнилось, как она всего три месяца назад - Боже, как давно это было - планировала убить домработницу Вороновой. В лесу. А сейчас будут убивать ее. Все правильно и справедливо. Зло обязательно возвращается к тому, кто его породил. Глупая, все разбогатеть мечтала, верила, что только тогда и начнется настоящая жизнь... Вспомнился Киреев. Неужели эти подонки все-таки встретятся с ним? "Еще один мой грех", - думала Юля, глядя на шмеля. Смотреть на рожи своих спутников не хотелось. Кто-то говорит, кажется, Гнилой. Точно, он.

- ...потому что ты примитивен, Бугай. Трахнуть, убить - ты что, маньяк?

- Скажешь еще. Тоже мне, нашел Чикатилу!

- К этому же привыкаешь. Интересно ломать человека. Вот, посмотри на эту сучку. Гордая, нас презирает. А через десять минут ты, Бугай, увидишь другую Юлю, готовую выполнить любую твою прихоть. Скажем, захочешь ты, чтобы она стала белкой - станет.

- Как это?

- Сама засунет себе в задницу, к примеру, ветку - это ее хвостом будет - и полезет, голая, на дерево.

- Ух ты! Здорово. Я даже возбуждаться стал.

- То-то и оно, браток. Я всегда возбуждаюсь, когда человек ломается. Помнишь, как мы из двух деловых "бабки" выбивали? Друзья были, со студенческих лет вместе, одним делом занимались.

- Помню, - радостно заржал Бугай. - Ты еще им сказал, что у одного из них есть шанс выжить.

- Точно. Как они за жизнь свою боролись? Как один замочил друга своего, а потом лизал нам сапоги?

- Но ты был не прав тогда, братан.

- Почему?

- Ты же его пристрелил все равно.

- Дурак, я его пожалел. Как бы он с такими угрызениями совести жил? Они же любят о совести говорить, о милосердии. А как смерть почуют, только о шкуре своей и думают.

- Я хочу прощения попросить, - подала голос Юля.

- О-ой, как рано, - разочарованно протянул Гнилой. - Не думал, что ты такая слабачка.

- Я хочу у свиньи прощения попросить. Полезное животное, да и не виновато оно в том, что люди ее именем друг друга называют. Ты не животное, Гнилой.

- Вот как? Кто же?

- Не знаю. Честно, не знаю. А имечко у тебя - в самый раз. Хороший, сразу видно, человек тебя им окрестил. А теперь делай, что хочешь. - И Юля устало опустилась на траву.

- Встань, падла, когда я с тобой разговариваю, - заорал Гнилой. Он явно не ожидал от Селивановой такого.

Юля улыбнулась:

- Уже начал возбуждаться? Шурик, ты тоже будешь ломать меня? Растерянный Шурик беспомощно взмахнул руками:

- Ребята, дурь какая-то получается. Пошутили - и будет. Гнилой, я поговорю с ней, дай мне десять минут. Она извинится перед тобой.

- Заткнись! - рявкнул на него бандит. - Слизняк!

- Первый раз соглашаюсь с тобой, Гниль, - почти с радостью поддержала его Юля. В эту секунду подошедший сзади Бугай со всей силы ударил ее по спине в район правой почки. Селиванова, вскрикнув, упала.

- Одну опустили! Ну-ка, пошути теперь.

- Только не очень старайся, Бугай, - попридержал дружка Гнилой. - Мне отбивная котлета не нужна.

- Обижаешь, я свое дело знаю. Неожиданно Юля заплакала. Из закрытых глаз потекли слезы:

- Я не переношу боли. Не бейте!

- Бугай, подними ее. Так. Теперь давай по левой почке. Тот все выполнил точно, и Юля вновь упала на землю. Шурик отвернулся, чтобы не видеть этого.

- Нет, ты смотри, - приказал ему Гнилой. - А не то больно будет и тебе... Так, а теперь, друг мой Бугайчик, сделай так, чтобы у мадам искорки из глаз посыпались, а то темнеет что-то.

- Понял, - ответил Бугай и что есть силы открытой ладонью ударил Юлю по лицу.

- Не бейте, - заскулила та, по-прежнему не открывая глаз.

- А где волшебное слово?

- Пожалуйста.

- Видишь, не одна ты у нас с юмором.

- Гнилой, а когда она белкой станет? - подал голос Бугай.

- Скоро, скоро, не спеши. Думаешь, она уже готова?

- А то, - с гордостью произнес Бугай. - И не таких ломал.

- А мы проверим сейчас. - И Гнилой скомандовал, обращаясь к Юле: - На четвереньки, сучка. Ползи к моим ногам.

Девушка встала на четвереньки и поползла.

- Повторяй за мной: я сучка.

- Я сучка...

- Я виновата перед тобой, Владик.

- Я виновата перед тобой, Владик.

- А кто такой Владик? - спросил Бугай.

- Дурак, меня Владиславом зовут.

- Понял, а меня Серегой. Скажи: и перед тобой, Серега.

- И перед тобой, Серега, - словно робот повторила Юля.

- И ты, Шурик, прости меня, засранку, - подсказывал Гнилой.

- И ты, Шурик, прости меня.

- Засранку!

- Засранку.

- Я сделаю все, что вы прикажете.

- Все, что вы.

- Я сделаю!

- Я сделаю все, что вы прикажете.

- Приказывайте, пожалуйста.

- Приказывайте, пожалуйста.

- Пусть голой на дерево лезет, - не унимался Бугай.

- Подожди, - цыкнул на него Гнилой. - Это после. И вообще, пока не встревай. Итак, что же тебе приказать, сучка? У тебя нет никаких мыслей, Шурик? А у меня появилась одна. - И вновь Юле: Повторяй. Мальчики, не будете ли вы так добры расстегнуть свои ширинки. У меня рабочий рот, и он готов доставить вам радость.

Юля повторила и это.

- Слушай, а и впрямь заводит. Лучше порнухи. - Бугай был в восторге. - А можно и я ей кое-что прикажу повторить?

- Можно, - великодушно разрешил Гнилой. У Бугая оказалась очень богатая фантазия, только чересчур уж грязная. Такой мерзости Юля даже не слышала раньше, а теперь вынуждена была все это повторять.

- Все, я готов! - радостно сообщил Бугай. - С кого она начнет?

- Не обижайтесь, ребятки, но главный хозяин у этой сучки я. - Глаза Гнилого блестели. - Ближе, приказал он Юле, приспуская штаны. - И старайся, старайся, шалава. Если мне понравится, ты можешь рассчитывать на мою доброту... Э, нет. Ты глазки-то открой, люблю, когда сосут и смотрят на меня снизу.

Юля открыла глаза. Взглянув в них, Гнилой понял, почему она их не открывала все это время, понял, что совершил роковую ошибку: он не сломал Юлю. Но было уже поздно. Селиванова перехитрила его. Лесную тишину прорезал жуткий, нечеловеческий вопль: