Знак Сокола - Дмитрий Хван

– Такой, пожалуй, может и заартачиться. А ну как не заговорит? – кивнул на шведа Кузьмин.

– Заставим! – решительно сказал Белов. – Всё выложит.

Офицер, однако, и не думал запираться. Он, по флегматичному неторопливо, растягивая слова, отвечал на все вопросы дружинника-датчанина.

– Имя?

– Густав Эрик Ларссон, – отвечал пленник.

– Откуда шли? Эзель – конечный пункт вашего похода?

– Из Реваля, – отвечал Густав. – После Эзеля большая часть отряда должна идти в Дерпт, пополнить его гарнизон. Возможно, на город скоро нападут русские, – добавил он.

– Так и будет, – кивнул Брайан. – И уже скоро.

Швед в ответ лишь хмыкнул.

– Кнуд, спроси, кого я застрелил на берегу, – сказал датчанину Белов. – Тот толстяк в бордовой шляпе с пером.

– Это старший брат эстляндского наместника Эйрика Гюлленшерна, – хрипло засмеялся Густав. – Никлас. Изрядная скотина, скажу я вам! Наши ребята сказали бы вам спасибо, но теперь это будет затруднительно. Зато Эйрик будет весьма недоволен вашим островком.

– Ну это не страшно, – сказал Брайан. – А вот скажи, будут ли ещё присылать отряд на Эзель, если мы разобьём этот отряд? Или в Эстляндии не хватает солдат?

Ларссон зашёлся в кашле, завалившись набок:

– А вы, курляндцы, большого о себе мнения, как я погляжу! – прохрипел он.

– Мы не курляндцы Густав, – спокойно, с улыбкой, проговорил ангарец. – Но большего тебе знать рано.

– Я смотрю тут великие тайны, – с деланным испугом проговорил Густав. – О горе мне, несчастному! Неужели Ян Казимир задумал нечто страшное? – воздел он руки к небу, воскликнув нарочито гнусаво.

Конрад, держась за живот, громко расхохотался. До Белова только сейчас дошло, что Ларссон говорил по-немецки. Нет, в этом парне определённо пропадает театральный талант. Улыбнувшись, вместе с остальными, ангарский наместник продолжил свой допрос. Как оказалось, на галерах прибыло тысяча сто шведов, две с половиной сотни из которых должны были остаться на острове. После этого датчанин что-то спросил шведа, а получив ответ, смачно выругался.

– Что такое, Кнут?

– На галерах приковано полторы тысячи гребцов – в основном даны, но есть и русские, а также эсты-каторжники.

– Прикованы? – переспросил, нахмурившись, Белов.

Он помнил, из курса европейской истории, что был ещё в колледже, про османские и алжирские пиратские галеры, на которых во множестве умирали христианские невольники. Но чтобы тут, на Балтике, было такое же варварство? Хотя, что сказать, век диктует свои законы…

– Было бы неплохо их освободить, – проговорил Сергей.

– Погоди, а те галеры, что ушли к городу? – воскликнул Брайан. – Их же потопят к чертям!

Поискав глазами Дильса, он приказал капитану:

– Пошли человека в Аренсбург. Пусть Виллемс постарается как-то сохранить жизни гребцам! А сами идите в Пейде, укрепляйтесь в церкви. Времени больше нет! Враг скоро будет здесь.

Отправив отряд Конрада к укреплению, они остались на дороге ввосьмером. Бекасов последний раз придирчиво проверил, заметен ли шнур и бочонок и, удостоверившись в том, что всё в порядке, предложил Брайану занимать свои места. Сам прапорщик со страхующим его Кнудом принялся забираться в кустарник, отчаянно матерясь. А Белов с Кузьминым и Микуличем залегли на высокой опушке берёзовой рощицы, прикрытые высокой травой, в паре десятков метров от изгиба пути на Пейде. Площадка для стрельбы уже была оборудована – под лежавшим там гнилым стволом были откопаны земляные бойницы, откуда прекрасно просматривалась дорога. Теперь оставалось лишь ждать врага. И он не замедлил появиться в поле зрения ангарцев уже через несколько минут. Брайан рассматривал идущий впереди небольшой отряд в бинокль. Солдаты были утомлены духотой – куртки были расстёгнуты, шапки задраны. Потные и злые, они изредка посматривали по сторонам. Вероятно, первый страх уже прошёл, и теперь шведы были готовы поквитаться с противником. Вот только сначала нужно его увидеть.

– Этих пропускаем, – негромко проговорил наместник острова своим товарищам. Заряд рвём в середине колонны.

Этим Белов хотел достичь и максимальный психологический эффект – а он будет получен только таким взрывом. Ведь тогда пострадает большее количество врагов. Сейчас бывший янки, возможно, ощущал себя так же, как героические белорусские партизаны, в своё время громившие захватчиков. Хотя какое теперь тут 'своё время'? На стрелковой позиции было жарко и душно, в нос лезла мелкая мошка и пыльная взвесь от сухой земли. Ангарцы порядком вымокли, ожидая нужного момента.

***

– Ну что они там застряли? – проскрипел зубами Микулич, крепко сжимая винтовку. – Пусть проваливают!

Кузьмин посмотрел на напряжённое лицо Белова, а тот лишь сделал ладонью успокаивающий жест. Авангард колонны – пара десятков солдат и офицер неожиданно для ангарцев встали у поворота дороги. Только сейчас Брайан понял, в чём дело – они не желали пропадать из поля зрения своего отряда, повернув за скальный выступ. Что же, это логично. Солдаты врага, ожидая колонну, переминались с ноги на ногу, злобными взглядами зыркая вокруг – видимо, они ещё не отошли от первой схватки, на берегу. Кто-то присел на землю, кто-то и вовсе на пыльную дорогу. Белов кусал губы от нетерпения – а ну как заметят припрятанный подарочек? И точно! Сидевший рядом с бочонком рыжебородый солдат, вдруг решил пошурудить кончиком пики в куче травы и листьев, под которой был спрятан заряд. Ангарец тихо выругался, уронив голову в траву. Послышались гортанные воли – шведы обсуждали находку, раскопав бочонок. Офицер, увидев идущий от него шнур, не медля ни минуты, сделал петлю и перерезал её ножом, после чего, предупредив солдат, потянул за длинный конец, а саму пороховую матрёшку передал одному из воинов. Бекасов, видимо, уже понял, что произошло, и отпустил шнур. Офицер же вытянул его конца и теперь, выставив перед собой пистоль и приказал пикинёрам окружать кусты.

– Приготовиться! – с яростью в голосе приказал товарищам Белов.

Серёгу надо было выручать. Брайан корил себя за нелепую попытку обмануть шведских воинов и теперь был готов сделать всё, чтобы с Бекасом ничего не случилось. Но тут, волею судьбы вмешался счастливый случай. Тот дурень-пикинёр, у которого в руках была ангарская матрёшка, решил вдруг выдернуть из бочонка фитиль, как он полагал. Зачем он это сделал, одному Создателю известно. И когда Белов, уже готовый стрелять в одного из пикинёров, тычущих копейным жалом в кусты, приподнялся над позицией, с самой гуще шведов грянул взрыв. Беднягу, что привёл в действие заряд, порвало на кровавые лоскуты, высоко взметнувшиеся над дорогой. Облако пыли и дыма постепенно опускалось на лежавшие тела. Белов увидел в окуляр прицела как Бекасов, держа перед собой револьвер, выходит из своего укрытия, а за ним крадётся Кнуд, держа наготове винтовку.

– Пошли за мной! – воскликнул ангарский наместник и бросился вперёд.

Тем временем Бекас застрелил троих оставшихся на ногах шведов, которые пытались его атаковать, несмотря на контузию. Остальные лежали на земле – кто навзничь, кто скрючившись от боли. Кто-то уже пытался встать, а кто-то уже остывал. У многих дымилась одежда, а воздух смердел палёными волосами. Вокруг раздавались громкие стоны и оханья. Кнуд, отставив винтовку, вытащил из ножен длинный тонкий нож и немедленно принялся полосовать глотки раненым и оглушённым шведам. Дан делал это ловко и быстро, три движения руки и дело сделано – враг вскоре истечёт кровью и отдаст концы. Белов же, подбежав к месту взрыва, как раз стал свидетелем этого процесса. Кнуд, оседлав одного из очухивающихся солдат, стоявшего на четвереньках, взял того за волосы и моментально перерезал ему горло. Швед страшно захрипел, обильно поливая пыльную землю своей кровью.

– Кнуд?! – воскликнул Белов. – Ты что делаешь? Бекас, ты чего не остановишь его?

– А зачем мне его останавливать? – Сергей поднял глаза на товарища и с нарастающим раздражением проговорил:

– Ты что, решил с ними поиграть в благородство? Я сейчас троих пристрелил. Мне не надо было спросить у них разрешения?

– Не заводись, Серёга! Не следует нам опускаться до их уровня, – покачал головой Брайан.

– Мы уже на их уровне, – возразил Бекасов.

– Пора уходить! – крикнул вдруг Микулич. – Шведы близко!

– Герр Брайан! Тут ещё двое остались, оглушённые, – Кнут, поняв, что наместник был недоволен его занятием, решил спросить его:

– Резать или нет?

– Режь, – проговорил с хмурым лицом Белов. – Не тащить же их с собой.

После чего, с каменным лицом, ангарец закричал изменившимся голосом:

– По наступающему противнику… беглый… Огонь!

***

Солдаты побежали к месту, где прогремел взрыв, поднявший кучу пыли. Облако плавающей в воздухе взвеси только начинало оседать, как шведы бросились туда, сыпя проклятьями и не слушая своих офицеров. Капитану Хенрику Нюландеру ничего не оставалось, как последовать за воинами, подхватив свой протазан.