Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

Речел распахнула дверцу. Элли, постанывая, держалась за живот. Она дважды рыгнула, но ее не вырвало. Всего лишь сухие позывы к рвоте. И все на нервной почве.

Когда Элли почувствовала себя немного лучше, Речел отвела ее к раковине и вымыла лицо дочери. Элли была бледной и под глазами у нее появились круги.

– Элли, в чем дело? Ты не могла бы мне рассказать?

– Я не знаю, – ответила девочка. – Но я знаю: что-то не так с папочкой. С ним что-то не так с того момента, как он заговорил об этой поездке. С ним что-то не так.

«Луис, что ты скрываешь? Ты ведь что-то скрываешь? Я вижу это, даже Элли видит».

Речел ведь тоже нервничала весь день, словно ждала какого-то удара – неприятного известия. Она чувствовала, что ей два или три дня осталось до месячных и была напряжена до предела, в любой момент готова рассмеяться или расплакаться.., или закричать от головной боли, которая, словно пуля, пронзала ее мозг время от времени, последние три часа.

– Что? – проговорила она, обращаясь к отражению Элли в зеркале над раковиной. – Дорогая, что же не так с папочкой?

– Я не знаю, – ответила Элли. – Это был сон. Что-то связанное с Гаджем. И может быть, даже с Черчем. Я не помню. Я не знаю.

– Элли, что ты видела во сне?

– Я во сне была на Хладбище Домашних Любимцев, – начала Элли. – Паксов привел меня на Хладбище и сказал, что папочка хочет явиться туда и совершить нечто ужасное.

– Паксов? – Стрела ужаса пронзила сердце Речел. Почему это имя показалось ей таким знакомым? Казалось, она и раньше слышала его.., или какое-то похожее имя.., но она не могла никак вспомнить, где она его слышала. – Ты видела сон о том, как кто-то по имени Паксов отвел тебя на Хладбище Домашних Любимцев?

– Да. Это он сказал, что его так зовут. И… – глаза девочки неожиданно округлились.

– Ты вспомнила что-то еще?

– Он сказал, что послан предупредить, но не может вмешиваться. Он сказал, что будет.., я не знаю.., что будет рядом с отцом, потому что отец был рядом с ним, когда его душа от.., от.., я не помню! – разрыдалась Элли.

– Дорогая, – сказала Речел. – Я думаю, ты видела во сне Хладбище, потому что думала о Гадже. И я уверена: папочка все делает правильно. Теперь тебе лучше?

– Нет, – всхлипнула Элли. – Мамочка, я боюсь. А ты не боишься?

– Нет.., нет, – ответила Речел, слегка встряхнув головой.., но на самом деле она боялась. Речел боялась, а это имя Паксов, казалось ей почему, знакомым. Она чувствовала, что слышала его в связи с чем-то ужасным несколько месяцев или даже лет назад, и это заставляло ее нервничать.

Она чувствовала что-то.., что-то назревающее, набухающее – нарыв ужаса, готовый лопнуть. Что-то ужасное. И необходимо было остановить этот ужас. Но что же должно случиться?

– Я уверена, все будет хорошо, – сказала она Элли. – Хочешь, пойдем назад к бабушке и дедушке?

– Ладно, – без всякого желания согласилась Элли.

Пуэрториканка завела в женский туалет своего маленького сына, страшно ругая его. Большое мокрое пятно красовалось на «бермудах» малыша, и, на мгновение, с парализующим отчаяньем Речел показалось, что это Гадж. Горе, словно новокаин, подавило излишнюю нервозность.

– Пойдем, – сказала она Элли. – Мы позвоним папочке, когда приедем к дедушке домой.

– Он тоже был в шортах, – неожиданно сказала Элли, глядя на малыша.

– Кто, дорогая?

– Паксов, – ответила Элли. – Во сне он был в красных шортах.

Снова имя Паксова заставило что-то шевельнуться в душе Речел, а потом она почувствовала слабость в коленях.., но надо было идти…

Они добрались до отделения выдачи багажа. Речел издали увидела шляпу отца. Он, единственный тут, носил шляпу. Дора Голдмен стояла у окна, рядом с двумя чемоданами. Речел посадила Элли на один из них.

– Ты чувствуешь себя лучше, дорогая? – спросила Дора у внучки.

– Немного лучше, – ответила Элли. – Мамочка?

Девочка повернулась к Речел и замолчала. Речел качнулась вперед, зажав рукой рот, ее лицо побледнело. Она вспомнила тот ужасный случаи с Пасковым. Конечно, Речел не знала всего.., она пыталась припомнить детали. Конечно…

– Мамочка?

Речел медленно повернулась к дочери, и Элли услышала, как скрипят суставы ее матери. Речел медленно отняла руку от рта.

– Как ты называла человека, который пришел к тебе во сне, Элли?

– Мамочка, ты…

– Человек во сне назвал свое ими. Ну же?

Дора посмотрела на свою дочь, потом на внучку так, словно они обе сошли с ума.

– Да, но я не могу вспомнить.., не торопи меня…

Опустив глаза, Речел увидела, что рукой, словно маньяк, она сжимает предплечье Элли.

– Это был Виктор?

Элли резко выдохнула.

– Да, Виктор! Он сказал, что его зовут Виктор! Мамочка, ты тоже видела его во сне?

– Не Паксов, – продолжала Речел. – Пасков?

– Я так и сказала: Пасков.

– Речел, что случилось? – спросила Дора. Она взяла Речел за руку и вздрогнула от холода. – Так что же с Еленой?

– Дело не в Елене, – ответила Речел. – Дело в Луисе. Я так думаю. С Луисом что-то не то. Посиди с Элли, мам. Я хочу позвонить домой.

Речел направилась к телефонным будкам, выгребая из карманов монетки. Она набрала телефон, но никто не ответил.

– Может, попробуете позвонить позже? – спросил ее оператор телефонной станции.

– Да, – согласилась Речел и снова взялась за трубку. Некоторое время она просто смотрела на телефонный аппарат.

«Он сказал, что послан предупредить, но не может вмешиваться. Он сказал, что будет.., будет рядом с отцом, потому что отец был рядом с ним, когда его душа от.., от.., я не помню!»

– Отлетела! – прошептала Речел. Ее пальцы сжали сумочку. – Мой Бог, вот что это было за слово.

Она попыталась собраться с мыслями. Там, в Ладлоу что-то происходило, что-то сверхъестественное, связанное со смертью Гаджа и их неожиданным отлетом. Как Элли могла узнать о молодом человеке, который умер на руках у Луиса?

«Не могла она о нем узнать, – безжалостно ответила Речел сама себе. – Ты же прятала ее от всего, что связано со Смертью… Даже от возможной Смерти ее кота. Вспомни тот глупый спор! Ты оберегала ее от этого. Потому что боялась тогда и боишься сейчас! А того парня звали Виктор Пасков. Виктор Пасков, почему же сейчас такая отчаянная ситуация, Речел? Настолько все плохо? Что, черт побери, происходит?»

Ее руки дрожали так сильно, что только со второй попытки ей удалось достать новую монету, чтобы позвонить миссис Чарлтон. Нет, в Лазарете Луиса не было, и все удивились бы, если бы он сегодня вышел на работу. В голосе Чарлтон звучали нотки симпатии. Почувствовав это, Речел попросила передать, если, конечно, Луис появится на работе, чтоб он перезвонил домой, к ее родителям. Да, номер у него есть, ответила Речел на вопрос Чарлтон. Не стоит говорить медсестре (которая, возможно, и так знает, но Речел показалось, что не знает), что дом ее родителей находится в противоположном конце континента.

Повесив трубку, Речел почувствовала, что взмокла и дрожит.

Она слышала имя Паскова где-то еще, точно. Мой боже… Какое-то ускользающее воспоминание… Может, обрывки собственного сна? Речел что-то тоже знала, но не могла вспомнить. И слово.., вроде бы это какое-то трудное слово, вроде «дискорупоративный» или «дискорпаративный», так что ли? Все это ерунда.., подсознанию нужна только какая-нибудь маленькая зацепочка.

Речел вспомнила преподавателя психологии в колледже. Этот преподаватель утверждал, что при правильном подходе ваша память может выдать имена всех людей, которых вы когда-либо знали, вы могли бы перечислить все, что когда– либо ели, вспомнить, какая погода была в любой день вашей жизни. Он приводил удивительные примеры такого сверхвнимания, говоря, что человеческий мозг – компьютер с невероятным объемом памяти.., не то 16, не то 32 или даже 64 биллиона мегабайт, а может, и намного больше. Скажем, несколько тысяч биллионов. И каковы возможности каждого человеческого «чипа» относительно записи информации? Никто не знал. Но такие возможности просто невероятны, – так говорил преподаватель. Осталось только научиться в нужный момент извлекать необходимую информацию. Факт: сознание повернуто, замкнуто на себя и некоторые из его участков не дают воспользоваться необходимой информацией. «Вы не можете вспомнить, где оставили вечером ваши носки, – говорил преподаватель, – но после определенной подготовки сможете цитировать с любого места Энциклопедию Британики, которая и займет-то несколько крошечных ячеек вашей памяти».

Этот пример вызвал смех аудитории.

«Но тут-то не класс по психологии с хорошим флуоресцентным освещением, с привычными надписями на доске и каким-нибудь щеголеватым ассистентом профессора, который бодро курсирует туда-сюда вдоль доски с периодом в пятнадцать минут. Иногда возникает какая-то ужасная ошибка и вы знаете об этом – чувствуете это. Я не знаю, дело тут в Паскове, или, даже в Гадже, или тут Черч замешан.., но что-то происходит с Луисом. Что? Это есть…»