Информатор - Гришэм Джон

По всему «отростку» штата прошлись широким мелким гребнем. К вечеру воскресенья под арестом оказались двадцать один мужчина и две женщины, которым готовились предъявить кучу обвинений, и в предстоящие недели эта куча грозила многократно вырасти. Среди арестованных был и Дельгадо, которому агенты испортили тренировку с серьезным утяжелением в гимнастическом клубе. По бумагам он числился работником бара, принадлежавшего компании, в которую он не входил; его преступления, судя по обвинительному акту, состояли в отмывании денег. Пройдут годы, прежде чем вскроются совершенные им куда более серьезные преступления.

Глава 42

В 6 часов вечера в воскресенье новостные каналы впервые – с ходу, без подготовки – стали сообщать об арестах. Не зная, кто обвиняемые и за что их арестовывают, телевидение мало что могло сказать. Но потом произошло два события, резко изменивших положение: закрытие казино и произнесение неназванным человеком термина «береговая мафия». На обе эти сенсации было совершенно немыслимо не отреагировать, и вскоре пошли прямые репортажи от закрытых ворот «Трежеар Ки».

Лейси и Джо-Хелен прилипли к телеэкрану, не веря своим глазам и ушам. По преступной организации был нанесен сокрушительный удар, разоблачивший коррупцию. Преступники оказались за решеткой. Начинала торжествовать справедливость. От одной мысли, что именно они подняли эту очистительную волну, у обеих перехватывало горло. Гордиться этим пока было трудно – слишком тяжелые потери приходилось нести на пути к победе. Когда очередной репортаж прервался анонсом экстренной новости и на экране появилось лицо судьи Клаудии Макдоувер, Джо-Хелен зажала себе ладонью рот и зарыдала. Репортер приподнятым тоном сообщала подробности ареста судьи и ее личного юриста на борту частного самолета при попытке покинуть страну. Действительности соответствовала только половина сказанного; недостаток сведений репортер восполняла воодушевлением.

– Это слезы радости? – спросила Лейси.

– Наверно. Еще не знаю. Но точно не от грусти. Просто все так невероятно!

– Согласна. Совсем недавно я знать ничего не знала обо всех этих людях, и казино тоже не занимало мои мысли.

– Когда мы сможем спокойно вернуться домой?

– Пока не могу сказать. Сначала я должна поговорить с ФБР.

Гюнтер привез из города мясо и уголь и теперь жарил на веранде мясо на ребрышках и пек в золе картошку. Время от времени он заглядывал в гостиную, чтобы узнать последние новости, но вскоре сообщения стали повторяться. Он то и дело говорил:

– Поздравляю, девочки, вы только что вытряхнули из мантии самую продажную судью во всей американской истории! Молодцы!

Но у них не было настроения праздновать победу. Джо-Хелен почти не сомневалась, что сохранит работу, хотя судья, который придет на смену Макдоувер, имел право пригласить вместо нее другого протоколиста. Если Джо-Хелен и вспоминала о предполагаемых преимуществах, которые дала бы ей роль заявителя, то не упоминала о них вслух. В данный момент такой план выглядел очень сложно, его осуществление потребовало бы слишком много времени; к тому же она потеряла юриста, способного провести ее в этих опасных, кишащих рифами водах.

Перед ужином Лейси позвонила Гейсмару, и они обменялись впечатлениями. Следующий звонок был Верне: с ней она обсудила арест обвиняемых в убийстве Хьюго. Элли Пачеко на звонки не отвечал. Они не разговаривали весь день, но Лейси понимала причину: Элли был слишком занят.

В 9 утра в понедельник прокурор Пола Гэллоуэй обратилась к федеральному судье в Таллахасси с представлением о немедленном прекращении деятельности тридцати семи бизнесов. Большинство располагалось в округе Брансуик, остальные были разбросаны по всему «отростку». Это были бары, винные магазины, рестораны, стриптиз-клубы, отели, ночные магазины, торговые центры, парки развлечений, публичные поля для гольфа, три строящихся жилых комплекса. Щупальца организации обвили несколько жилых комплексов вроде «Рэббит Ран», хотя большая часть домов там были проданы частным лицам. Гэллоуэй предоставила судье список из 84 банковских счетов и попросила их временно заморозить. Большинство счетов принадлежали бизнесам, но некоторые были оформлены на частных лиц. Например, Хэнк Скоули держал 200 тысяч долларов на низкодоходном депозите и еще 40 тысяч на совместном чековом счете. Его честь, тоже ветеран юриспруденции, часто сотрудничавший с прокурором Гэллоуэй, заморозил все. Ввиду важности происходящего запросы прокурора никто не опротестовал. Кроме того, Пола потребовала назначить юриста из большой фирмы в Таллахасси администратором-ликвидатором всех компаний из списка.

Обязанности администратора были обширными. К нему переходил юридический контроль над всеми бизнесами, полностью или частично финансировавшимися за счет преступной деятельности организации, получившей теперь название «синдикат Дьюбоза». Администратор-ликвидатор должен был докопаться до корней каждой компании и вытащить наружу ее бухгалтерские документы. С помощью судебных бухгалтеров ему предстояло начертить схему путаных денежных следов, связывавших все предприятия воедино, и пройти по этим следам к синдикату. Работа в связке с ФБР предполагала проникновение в лабиринт созданных Дьюбозом оффшорных компаний и обнаружение их активов. Но главной задачей ликвидатора была конфискация и последующая продажа всей связанной с синдикатом Дьюбоза собственности.

Через два часа прокурор Гэллоуэй провела пресс-конференцию – настоящий отрепетированный балетный номер, мечту любого прокурора. Представ перед оравой репортеров, выставивших перед ней бесконечный ряд микрофонов, она не дрогнула. За ее спиной стояли помощники, в том числе Ребекка Вэбб и несколько фэбээровцев. Справа от нее, на большом экране, красовались физиономии всей пятерки «кузенов» и Клайда Уэстби. Пола рассказала о предъявленных им обвинениях в убийстве, сообщила, что они уже задержаны, подтвердила свое намерение требовать для них смертного приговора. Предложив подождать с вопросами, Гэллоуэй перешла с обвинений в убийстве к нарушениям законов RICО. Облава еще продолжалась, однако двадцать шесть из тридцати трех обвиняемых уже находились под арестом. ФБР и прокуратура находились на ранней стадии расследования, впереди было еще много работы. Преступная деятельность синдиката Дьюбоза оказалась очень разветвленной и искусно организованной.

Стоило Поле предложить задавать вопросы – и они просыпались, как бомбы из бомболюка.

К полудню понедельника убежище в горах утратило свое очарование. Смотреть новости по телевизору наскучило, дремать и подавно; то же самое относилось к чтению старых книжек, подобранных кем-то другим, к сидению на причале и к любованию красками ранней осени при всей прелести окружающих пейзажей. Друг Гюнтера уже требовал назад свой летательный аппарат. Лейси ждала работа. Джо-Хелен не терпелось вернуться в здание суда округа Брансуик: ее вдохновляла мысль, что уже не придется видеть там Клаудию Макдоувер. Ей ужасно хотелось послушать, что говорят обо всем происходящем другие.

Важнее всего было, конечно, то, что угроза для Джо-Хелен, по мнению Элли Пачеко, уже миновала. У Дьюбоза появились дела поважнее, чем устранение проболтавшейся судебной протоколистки. Все ключевые фигуры уже сидели под арестом, лишенные телефонов, так что расправиться с ней теперь было бы очень затруднительно. Но на всякий случай Элли пообещал Джо-Хелен охрану ФБР на две недели.

Расти приехал за ними в 2 часа дня. Дорога вниз с горы оказалась еще страшнее, чем путь наверх. Укачало даже стойкого Гюнтера. Во Франклине они от всего сердца поблагодарили Расти, покривили душой, пообещав встретиться с ним снова, и взмыли в воздух.

Лейси хотелось улететь прямиком домой, но это было невозможно. Новый хэтчбек дожидался ее в Валдосте, поэтому выбора не оставалось, пришлось отправиться туда. Перелет проходил сложно, Гюнтер увиливал от грозовых туч и напрасно искал высоту, где полет можно было бы выровнять. Ко времени посадки Лейси и Джо-Хелен так нанервничались, что пересели в автомобиль с огромным облегчением. Перед этим они по очереди заключили Гюнтера в крепкие объятия. Дождавшись, пока он снова взлетит, женщины умчались. Таллахасси находился на полпути между Валдостой и Панама-Сити, где на стоянке мотеля «Нептун» Джо-Хелен оставила свою машину.