Баламут 2 - Василий Горъ

миру, ответил на добрый десяток вопросов и привлек внимание Императора к последней пачке фотографий:

— А вот так выглядит территория, примыкающая к внешней границе местной Багряной Зоны. К сожалению, к этому месту мы с Язвой подошли в начале местной ночи, которая в это время года длится порядка четырнадцати часов, так что снимали в темноте и под искусственным освещением. Но сам факт того, что корхи, предпочитающие дневной образ жизни, работают даже в это время суток, позволяет сделать еще один крайне неприятный вывод…

— Эти твари торопятся! — заключил государь, поймал мой взгляд и едва заметно кивнул. Вероятнее всего, решив, что словосочетание «Мы с Язвой» — это намек на то, что я намеренно не водил в тот мир его матушку.

— Так и есть… — подтвердил я, достал из пространственного кармана карту нашей Зоны и кроки смежной, положил их прямо на фотографии и перешел к следующему вопросу: — Есть еще одно косвенное доказательство правильности этого вывода. Корхи вкладываются в создание чрезвычайно серьезных ловушек на наиболее вероятных маршрутах подхода к обелискам и уже защитили ими же подступы к полигонам Той Стороны.

— Раз «чрезвычайно серьезные», значит, вы пока не представляете, как и чем их можно нейтрализовать? — уточнил он, легко вычленив из последнего предложения самое главное.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет, Владислав Мстиславович, не представляем. Более того, мы их заметили лишь благодаря параноидальному режиму передвижения. Впрочем, выяснили, что активация и деактивация этих аналогов наших минных полей производится со «свитков» старшего офицерского состава. Но раздобыть эти экземпляры не представилось возможным: отряд, за которым мы наблюдали, насчитывал семьсот сорок две особи, а помельче нам, увы, так и не попалось.

Император и в этот раз повел себя нестандартно — вместо того, чтобы начать терзать меня вопросами, задал всего один, не мне и не по теме:

— Мария Александровна, скажите, пожалуйста, сколько часов в общей сложности проспали Ратибор Игоревич и Лариса Яковлевна с момента отлета вашей команды из Великого Новгорода?

— Порядка сорока, государь! — отозвалась Даша. — Бодрствуют за счет восстановления. Что, на мой взгляд, не дело.

— На мой — тоже! — заявил он, хотя наверняка спал ненамного больше нас. Затем поймал мой взгляд и сделал предложение, от которого оказалось сложно отказаться: — Вряд ли я ошибусь, заявив, что ваша сторона наверняка определилась со своей позицией, поэтому всю предстоящую ночь мы будем согласовывать нашу общую, утром изложим ее Императорскому Совету, а весь завтрашний день посвятим официальным мероприятиям. Говоря иными словами, вы реально понадобитесь только на переговорах с Лю Фанем, так что все это время, оставшееся до вылета в Абакан, можете отдыхать. Как тут, во дворце, так и у себя…

Мы, конечно же, выбрали второй вариант, поэтому уже минут через сорок вошли в квартиру Шаховой и, раздеваясь на ходу, поплелись в ванную. Там Язва стянула штаны вместе с трусиками, и я, невольно засмотревшись на умопомрачительно красивую задницу, внезапно сообразил, что эта женщина, в отличие от Бестии, даже не заикалась о подарке Степановны.

Я немного поломал голову над мотивами этого молчания, а после того, как оказался в душевой кабинке и включил воду, задал прямой вопрос:

— Ла-ар, а почему ты не рассказала о стазисе?

Она зачем-то уточнила, от кого я о нем узнал, а когда выслушала ответ, как-то странно вздохнула:

— Рат, мы с Бестией похожи далеко не во всём. Она с раннего детства привыкала владеть и повелевать, а я — защищать и служить. Да, дав клятву Силой посвятить тебе всю оставшуюся жизнь, Долгорукая переставила себя на второе место в своей собственной табели о рангах, но смириться с новым мировосприятием еще не успела. Ведь эта клятва намного жестче брачной, а значит, не могла не вызвать внутренний дискомфорт. Со мной все наоборот — если раньше я служила из чувства долга, что какое-то время довольно сильно напрягало, то теперь не служу, а забочусь о любимом мужчине. А дальше все просто: узнав, что предложенное долголетие будет намертво завязано на твою Суть, Даша первые несколько мгновений оценивала это условие через призму мировосприятия Императрицы и лишь потом поняла, что требование Степановны не добавит к уже имеющимся ограничениям абсолютно ничего! Но первоначальный шок и стыд не давали покоя…

— …вот Даша мне душу и открыла?

— Именно! — подтвердила Шахова. — А для меня это заклинание стало приятным бонусом к имеющемуся счастью и не более…

— Ла-а-ар… — хрипло выдохнул я, почувствовав через щуп, ЧТО она вложила в слово «счастье».

— …я твое чудо? — хихикнула она, хотя мое желание уже ударило ей в голову и пробудило ответное.

В этот момент я вдруг поверил, что эта женщина действительно моя, понял, что быть ведомым больше не хочу, и решительно сделал первый шаг:

— Я тебя хочу.

Не знаю, что Язва уловила в моих эмоциях, но ее аж затрясло:

— Бери…

…Из чувственного безумия выпали только после того, как высушили в ноль запасы Разума и Жизни, из-за чего деактивировались щупы и перестали сплетаться восстановления. Обнаружив, что находимся в спальне, а за окном не ночь, а утро, нашли в себе силы переглянуться и одинаково закатили глаза к потолку. Правда, потом разошлись во мнениях: Лариса заявила, что было хорошо, но мало, а я доказал, что она выдает желаемое за действительное. Как? Ласково провел подушечками пальцев по внутренней поверхности ее бедра, подождал, пока «несчастная» женщина придет в себя от вспышки слишком ярких ощущений, и вопросительно выгнул бровь.

— Аргумент… — нехотя признала Шахова и вымученно хихикнула: — Но резервы у нас все равно маловаты!

Оспаривать это утверждение было бы глупо, активировать водоворот бессмысленно, поэтому я включил голову и нашел выход из положения — влез в перстень, достал накопитель Свайки, вероятнее всего, отправленный в пространственный карман вместе с коммом, пополнил запасы нужной Силы и «реанимировал» сначала Язву, а затем себя.

Тут Лара подкатилась ко мне под бочок, обняла и посерьезнела:

— Рат, все было бесподобно, и я хочу еще, но нам действительно надо как следует выспаться.

— Предлагаешь принять душ по-отдельности, а потом разбежаться по разным спальням? — пошутил я.

— По-хорошему, не мешало бы… — вздохнула она. — Но я одна не засну. Так что иди в ванную первым, а я пока поменяю белье и проветрю спальню.

Мылся я на автопилоте, кое-как добрался до кровати, упал плашмя и вырубился, хотя, вроде как, собирался дождаться Шаховой. А потом где-то рядом завибрировал коммуникатор, и я, еще не успев открыть глаза, услышал ее голос:

— Спим… Забыл достать из перстня… Ого! Заедем, конечно… Ага… Где-то