Молох (СИ) - Вальман Анна

— Хетт, брось мальчишку, он идиот! И мы не можем дольше ждать, когда поумнеет. Нельзя спасти всех. Уходим. — Уворачиваясь от стрел, кто-то попытался увести Хетта, и Анхель, присмотревшись, узнал в нем того господина Бенуа, что пришел к стене за трупом казненного им Сарыджана. На мгновение чувство вины укололо его изнутри, и он помедлил, прежде чем спрыгнуть вниз и укрыться в Ивовой роще.

— Постой. — Хетт, сделал шаг, не спуская глаз с Анхеля. — Малак, не руби с плеча. Ты еще молод и думаешь, что Кардинал даст тебе все: место под солнцем, семью. Но нет! Люди верят, что подданные могут простить государю все, даже убийство отца и матери, но только не несправедливо отнятое имущество. Потребуй то, что принадлежит тебе по праву, свои земли назад, и ты поймешь, что с ним обретаешь только тюрьму!

— Может, там мне и место. — Подавленно проговорил Анхель, исчезая во тьме, вместе с отступающими защитниками Бранденбурга. Направляясь к потайному лазу под внутренней стеной, он лихорадочно раздумывал, что именно расстроило его настолько сильно. Девушка. Имя. Малаком его называли только дома, разве мог это знать враг. Если только… его семьи уже нет в живых из-за него. От бессилия он стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в основание большого пальца. Ладонь засочилась алыми каплями на изрытую землю, оставляя след от поля битвы к воротам внутренней крепостной стены. Защитники монастыря стекались во двор, помогая раненным. Дым от горящего во рве у внутренней стены дизеля закрывал небо и выедал глаза, но им удалось остановить первую волну наступления, и нападающие ни с чем исчезали в стелющемся предрассветном едком тумане как призраки.

Глава 32. Секрет Лёни

Запутавшись в собственных желаниях, Анхель поймал глазами силуэт Кардинала на внутренней стене. Ему не хотелось сейчас быть одному, но все, что происходило во дворе поместья, и ликования по поводу предстоящего рассвета были ему чужды. Все обитатели особняка высыпали на улицу, чтобы в зареве огня, охватившем ров, прислушаться к звукам ночного неба. Там, за стеной, сейчас шла настоящая бойня, где подоспевшие вампиры самого крупного азиатского континента схватились с потерявшими строй воинами недружественного союза домов Европы, Африки и Северной Америки. Клочок земли, притулившийся на краю западного побережья, стал поводом для выхода накопившихся многолетних противоречий. И каждый пришел сюда, преследуя свои цели. Как и Анхель.

Этой ночью его нож, окропленный инфирмой, лишил жизни многих. И еще большее число вампиров превратил в инфирматов, необратимо изменив их статус в ночном мире. Парень взглянул на свои руки, покрытые засохшей коркой и направился в дом через кухню.

Перед глазами в красках предстал тот вечер, когда он подъехал к этому входу на краденом коне, и его Саша ждала его, вся в золоте в лучах заходящего солнца. Теперь здесь было пусто и холодно. Охраны на месте не оказалось, и дом был безмолвен. Последних оставшихся в доме женщин он видел на стене вместе с их парами.

Отмыв руки на кухне, он выпил воды, и желудок заныл, напоминая, что Анхель давно не ел. Ему некогда было подкрепиться в разгаре сражения, а стоило это сделать.

На главной лестнице в доме хлопнула дверь, и парень вышел из оцепенения, стоя над открытым краном, опустив ладони под струю воды.

Смутно понимая, куда идет, он поднялся в главный зал, где когда-то совершил ошибку, подняв над головой тяжеленный двуручный меч цвайхандер. Он уже не раз пожалел об этом, но уже ничего не мог изменить. Сквозь открытые ставни через стекло светила на иссиня-черном небосводе одинокая Венера. Здесь в полутемном зале Анхель и столкнулся с Кардиналом, возвращающимся в свои покои.

— Мой друг, ты как раз вовремя. Идем, я предложу тебе выпить. — Бодрым, полным оптимизма, голосом позвал его подросток в простой коричневой робе.

Глядя на него Анхель удивлялся, как за короткий срок они поменялись местами. Все изменилось: красный плащ теперь красовался на Анхеле, а Кардинал выглядел простым парнишкой. Кардинал снизошел до него или возвысил Анхеля рядом с собой, но в глазах обоих они были равны. Словно старые друзья, они поднялись по лестнице в покои за витиеватыми дверями, и Анхель упал в кресло напротив вампира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сколько уцелело? — Устало спросил он Кардинала.

— Двадцать девять. — Ответ был скупым и точным, будто в голове эти цифры уже перестали быть кем-то живым, и стали бездушной статистикой. — Но ты стоишь тысяч таких как они. И, если хочешь знать, я рад, что ты не пострадал.

На стол брякнул кубок, и рот Анхеля наполнился слюной от мысли о густой багровой жидкости, которая собиралась излиться в глубокое серебряное дно бокала. Но вместе с жаждой пришло и отвращение к этой крови.

— Не голоден. — Соврал он, останавливая рукой Кардинала, когда тот, принялся искать нож в столе.

— Твое сердце начинает биться медленнее, когда ты долго не ешь. Ты никогда этого не замечал? Голодный Молох может полностью остановить свое сердце, это ли не чудо природы? Беззвучный убийца. Идеальный ассассин. — С иронией посмотрев на Анхеля, Кардинал замер в кресле. — Быть может, ты хочешь человеческой крови? Я распоряжусь прислать к тебе девушку. Нам больше не нужно экономить еду, к утру все будет кончено. Однако, теперь стоит лучше приглядывать за Гектором. Он мог быть причастен к пропаже людей. Мой друг Гектор всегда был неравнодушен к жителям катакомб. Заводил себе там любимчиков, и часто говорил, что с женщиной из подвала, ему не нужно сдерживать силу. За глоток свежего воздуха они готовы стерпеть всё.

Взгляд Анхеля остекленел, будто прилипнув к незримой точке в воздухе. Он снова подумал о Саше и о том, что она осталась в палатке Хетта посреди бушующей битвы. Отвергнутое сердце его, не слушая доводы трезвого рассудка, рвалось туда, где кипело сражение. Вернуть ее не удастся, да и она теперь принадлежит другому, а значит, не для него. Глупая девчонка!

Не найдя нож, Кардинал вальяжно поднялся с кубком и направился к шкафу, чтобы порыться на полках. Он уже взялся за дверцу большого резного шифоньера, когда Анхель, скрипнув зубами от злости, проговорил непослушным языком.

— Черт, это я пахну как канализационная крыса? Не стоит. Сначала поднимусь к себе, приму ванну.

Втянув ноздрями воздух с плеча, он встал и уже собирался уходить, но, напоследок бросил взгляд под ноги.

— Прислуги сегодня не было.

Кардинал недоуменно поглядел на него, оборачиваясь. Анхель смотрел под стол в мусорное ведро.

— Какие пустяки. Я попрошу кого-нибудь вынести мусор. Ты так устал? Приходи позже.

Анхель из-под налитых свинцом век глянул на Кардинала, и наклонился к ведру.

— Я вынесу.

— Есть вещи, которые ты пока не понимаешь, Анхель, — ответил Кардинал, не пытаясь его остановить, когда парень отодвинув скомканные бумаги с чертежами оборонительных схем, увидел две пустые ампулы и шприц. — Иногда воинов просто нужно немного подбодрить, чтобы они могли показать себя в полную силу.

— Так же как ты все это время “подбадривал” меня?

— Я не внушал тебе ничего нового, только то, что уже было внутри тебя. Моя кровь лишь помогла тебе это осознать и принять самого себя. — Проникновенно покачал головой Кардинал. — Потому что ты не должен этого стыдиться. Ты самое сильное существо в этом мире. С небольшой помощью с моей стороны.

Анхель покорно опустил корзину и выдохнул. В глубине души он давно уже понял, что в ночь казни его, просидевшего день без еды в холодной яме, голодного, растерянного, злого, одурачили и опоили. И хотя сам он не хотел опускать меч на голову Мэхмета Сарыджана, этого хотел кто-то другой чудовищный Эго внутри него. Тот, кто убивал не для того, чтобы выжить, а потому что мог. Во имя Кардинала. А под утро этот монстр возвращался в комнату и бросался на испуганную напором девушку, принуждая ее силой словно какое-то животное. И слова Кардинала о том, что этот монстр всего лишь он сам и его внутренний голос, больно ранили того наивного ребенка, которым Анхель еще чувствовал себя в душе. Всё это сделал он, а не кто-то другой.