Молох (СИ) - Вальман Анна

Крик, который они слышали принадлежал одному из инфирматов Гектора, который стал пищей прямо под стенами, а рядом с ним умирала разрубленная им пополам Ива. Защитники резервации схватились между собой и с врагами в хаосе из окровавленных тел и изуродованных резней лиц. И, когда Анхель влетел в эту звенящую и вопящую массу, вгрызаясь во все, что движется, он оказался проглочен словно гигантской пастью клубком запутанных тел.

Слева и справа его сдавили корпусами чьи-то доспехи. Расталкивая их кулаками, он повалился на землю и наотмашь бил ножом по сухожилиям, кося своих и чужих направо и налево. Вырвавшись на свободу, с ошалевшим взглядом он понял, что плащ делает его отличной мишенью для врага. Он оттолкнулся от нападавшего верзилы и, размозжив тому ухо, кинулся к центру вражеского лагеря, чтобы беспорядок охватил как можно большую площадь. Где-то слева впереди пролетел второй плащ, Гектор с лицом залитым бурой кровью как разъяренный лев раскидывал нападавших, как и Анхель, не щадя никого.

Перехватив широкий нож поудобнее, ближе к лезвию, Анхель рубил им, продвигаясь к центральному шатру. Он не останавливался проверить, упало ли тело, и был ли противник убит или лишь смертеьно ранен. Ему было плевать.

Собачий лай, вопли умирающих и покалеченных разрывали монотонно звучащие нестройные команды офицеров. Битва превратилась в бойню, где Ивы как фурии без разбора группами нападали на все, что движется, оставляя после себя неопознаваемые обезвоженные тела. И в этом ночном кошмаре Анхель двигался к своей цели: шатру Хайтауэра.

Голодный рассудок его помутился, обострив все органы чувств до предела. Сквозь запахи крови, содранной древесной коры и едкого дыма ему вновь чудился аромат Сашиной кожи. Десны изнывали от жажды, вспоминая ее вкус на губах, и даже потоки крови врагов не могли утолить эту жажду, накрученную чувством необратимой потери.

Интуиция вела его к костру, где оставленные без хозяев стояли жестяные кружки и пара бутылок. Палатка Хайтауэра была пуста. Внезапно ближайший к нему полог откинулся и из него вышел высокий лысый африканец, тот самый, что был вместе с Итаном когда-то, африканский владыка Хетт. Со всех сторон костер обступали сражающиеся воины и Ивы кидающиеся словно дикие животные.

— И зверь бежит. — Услышал Анхель. Из массы тел выбрался высокий рыжий парень с одним шипастым плечом, который направился прямиком к Хетту, стоявшему у палатки. В руках у рыжего был увесистый окровавленный топор.

— У нас есть кое-что, что принадлежит твоему хозяину. — Произнес лысый Хетт. В ночи его темная кожа, казалось, поглощает свет и излучает его через белки глаз, делая его гипнотизирующе пугающим. — Или принадлежит тебе? Ты готов обсудить честный обмен?

Хетт отступил, и из-за его спины, кутаясь в чужую куртку, вышла испуганная и взъерошенная девушка. Ее волосы были в беспорядке, и пряди торчали в разные стороны, а одежда была в земле, словно ее вываляли в дорожной пыли. Саша робко спрятала руки за спину и виновато посмотрела на Анхеля, застывшего с перепачканными в запекшейся крови руками.

— O feminae! Она предала тебя даже дважды. — Поравнявшись с Анхелем, произнес подошедший Гектор, смакуя момент. Плащ его был весь изодран и покрыт темными пятнами. — Ушла. Да еще к врагу.

— Проводи нас к своему хозяину и девушку получишь назад со всеми пальцами и конечностями. — Проговорил Хетт, провожая глазами фигуры, окружающие пространство между ним и двумя инфирматами в красном. По касательной осторожно двигались плотоядно вожделеющие человечины Ивы Кардинала, а со стороны лагеря на них напирали новые силы осаждающих.

— У меня есть идея получше. — Ответил Анхель, покручивая рукой с плоским лезвием. Он осмотрел лагерь и прикинул число врагов. — Ты можешь вышвырнуть ее, как это сделали мы, и сэкономить свое время. Мне она не нужна.

Лицо Саши побледнело, а Хетт, схватив ее за плечо, подтащил ближе и удерживая за лицо, повертел перед Анхелем.

— Могли тогда скормить своим крокодилам… Или хотели, чтоб мы увидели кольцо?

— А вдруг обратится… — Вставил Гектор. — Последняя в роду. Не по закону.

Из толпы напирающих позади палатки Хетта выделился рослый темноволосый мужчина и встал рядом с рыжим, нетерпеливо покачивавшим тяжелое оружие.

— Ты законами вертишь, как тебе угодно, мы не вчера родились, Брандт. — Произнес рыжий с американским акцентом, выходя вперед прямо на Анхеля, выставив перед свой метровый топор.

— Компенсируешь, МакМиллан? — Иронично заметил Гектор, оценивая габариты препятствия.

Внезапно Анхель присел на корточки и поводил рукой по земле, потирая в руках влажную грязь смешанную с камнями и сосновыми иголками. Подняв глаза вверх, избегая смотреть на испуганную девушку, он уставился на американского владыку, которого видел однажды только в новостях.

— Вы американцы любите все большое, будто огромный размер эквивалент мощи и важности. Но знаешь в чем твоя главная проблема, МакМиллан?

— Слишком большой член? — усмехнулся тот.

— Большой, значит медленный. — Молох взвесил в руке крупный обломок скалы, повертев его в руке. — Динозавры были гигантскими. И всех убил камень. Брошенный с правильной скоростью.

Неимоверно быстрым движением руки он вскинул руку и крученым ударом прошиб глазницу верзилы, разрывая камнем в клочья верхнее веко и бровь. МакМиллан схватился за половину лица и пропустил первый удар в горло, выронив топор. Сломанный кадык смял трахею и выбил шейные позвонки. Голова рыжего повисла нелепо как у марионетки, но его терявшее равновесие, тело успел подхватить второй.

— Жан! Ты мне нужен! — Прокричал в сторону Хетт, и скрипя зубами обратился к Анхелю, уже зависшему для второго броска. — Ты не туда воюешь, сынок. У нас общий враг, это маньяк, который проводит аморальные опыты над природой, скрещивая живое и мертвое!

Раненного МакМиллана оттащили к палатке и туда же втолкнули побледневшую Сашу. Она без сомнений должна была стать тем ужином, что вернет раненного в строй.

— Так без этих опытов и меня бы не было! — Взревел Анхель, до боли стискивая рукоять ножа.

— Ты появился на свет благодаря любви двух самоотверженных людей, которые были противниками этих экспериментов и того как они проводились! — Не унимался Хетт, но вдруг глаза его выхватили что-то за спиной у Анхеля. Под ухом раздался гул охотничьего рожка, которым Брандт призывал собак, и толпа защитников стены хлынула назад в пролом.

— Не верь ему, парень! — Гектор бросился наперерез говорящим, и Хетт еле успел отскочить, чтобы не потерять левую ногу. — Твой отец добровольно пошел на это. И сам выбрал твою мать. И они прекрасно ладили вдвоем, а потом на свет появился ты, и я вот чего не пойму: зачем нужно было убегать. Энгус ведь мог помочь! Он ведь против всех пошел, чтобы создать этого мальчугана! И больше других желал, чтоб тот жил!

— Чушь! Он бы отнял его у родителей и превратил его жизнь в ад! — Выхватив из-за пояса саблю ринулся на Гектора Хетт.

— С этим они и без Энгуса прекрасно справились. Отступаем. — Отбивая атаку Хетта, Гектор оттолкнул рассерженного Анхеля к пролому, пока их не успела окружить армия врага.

— Парень! Он не даст тебе свободы! — Прокричал Хетт.

— А что дадите мне вы? — Не ожидая ответа, Ангел развернулся и направился за стену. Хаос начал стихать, и задавленные числом некоторые Ивы лежали на земле или были привязаны к деревьям. С минуты на минуту должно было подойти подкрепление от союзников Бранденбурга, и инфирматам нужно было укрыться за стенами.

— Правду о том, кто ты! Твой дом в Красной горе. Ты сын мейстера Олава и Марины Хелльстен, которого они спрятали в доме потомков семьи Мэхмета. Один отдал свою свободу, а другая жизнь, чтобы не дать тебя в руки этому сумасшедшему. Ты предаешь все их жертвы, стоя с ним на одной стороне!!

— Разве? А я вот слышал, что мой отец в тюрьме из-за некоего Дантеса. Не сходится. — Бросил через плечо Анхель и подталкиваемый Гектором, расчищая себе путь ножом, поднялся по каменному отвалу на разлом в стене. С высоты двух метров было отчетливо видно подоспевшее войско союзников, поглощавшее лагерь осажденных с тыла. Не давая врагу преследовать отступающих, со стены расстреливали из коряво собранных луков редкие защитники.