4-03. Fuga maggiore - Евгений Лотош

— Кого другого я бы назвал дебилом, — задумчиво сказал адмирал. — Но координатора… Ладно, дальше.

— Я оставила девчонку в десяти минутах ходьбы от точки контакта. Однако люди Анъями не появились вовремя, опоздав на полчаса или около того. В момент проведения операции девчонка каким-то образом появилась на точке, после чего…

Варуйко случайно зацепила локтем бок и зашипела от боли.

— В общем, кайтё, я сама толком не поняла, что случилось. Двое из «Золотого рассвета» попытались ее схватить, опять откуда-то появились стаи волют, какие-то вспышки начались, молнии повсюду полыхали. Идиоты из Анъями начали палить во все стороны, меня вот зацепили, хорошо хоть, вскользь… — Она покосилась на свой бок. — Потом меня как в серый кисель бросили, я задохнулась и вырубилась. В себя пришла, когда какой-то мудак в ментовской форме по морде хлестал и приговаривал: «Просыпайся, просыпайся!..» Мусоров, видимо, полицай-наблюдатель вызвал, а куда боэй поддержки делись, не знаю.

— Девчонка?

— Хрен знает. Там валялось только несколько обгорелых и покореженных трупов… ты же помнишь, кайтё, как выглядит человек, которому волюта полчерепа снесла? Девчонка пропала, и куда девалась, никто не знал. Там со мной вообще связываться боялись, шарахались, как от чудища какого-то. В общем, я в консульство, а там пусто, лишь три наемных охранника сидят с мордами, от страха перекошенными, и толпа ценганьской солдатни ошивается. И ни один терминал не работает, даже городские телефоны в консульстве отключились. Я в порт, а аэротакси уже на приколе. Перекантовалась ночь на лавочке, с утра взяла такси и прилетела, а мне сказали, что паладаров нет, а Деллавита в консульство не вернулась и вообще пропала без вести в Шансиме. Я и рванула сюда. Конец доклада, типа. Что вообще происходит, кайте? Я тебя через громкоговорители на улице слышала — так правда, что ли, насчет паладаров?

— Так… — Мариси помолчал, осмысливая сказанное. С учетом того, что вчера выдал Кирис Сэйторий, ничего удивительного. Полгода назад девчонка уже сожгла двух пиратов. И островная лаборатория, куда, помимо этой загадочной парочки, паладары строго-настрого запретили всем приближаться на пушечный выстрел — наверняка не просто так. Кирис Сэйторий и Фуоко Деллавита — два студента, о которых ректор Университета пеклась едва ли не больше, чем о всех остальных, вместе взятых. Теперь Фуоко пропала. Возможно, координатор и передавал сведения о ее судьбе — наверняка боэй прикрытия что-то да видели перед тем, как отключиться, но сейчас не до них…

— Так, — повторил он. — Все, свободна. Явишься в госпиталь, там тебя заштопают как следует, потом поступишь в распоряжение своего непосредственного командира. Он введет в курс дела и проинструктирует.

— Что, и всё? — удивилась Варуйко. — Кайтё, я операцию провалила…

— Плевать на твою операцию! — вдруг сорвался адмирал. — Без тебя проблем куча! Вали отсюда, тара, не действуй на нервы. Потом когда-нибудь разберемся… если оно наступит, потом. Свободна!

— Есть! — хмуро подтвердила девка. — Госпиталь, потом казармы. Что, кайтё, опять веселые времена наступают? А то я уже совсем от скуки засохла…

— Пошла вон! — прорычал адмирал, чувствуя, что еще немного, и от души врежет ей по морде. Сказывался недосып: избавиться от раздражения не удавалось.

В дверь зала ударилось что-то тяжелое и мягкое, и адмирал обернулся к входу.

— Да пусти же! — донесся оттуда приглушенный юношеский голос. — Говорю, пусти!

В следующий момент створка приоткрылась и снова захлопнулась. Но прежде чем адмирал успел что-то сказать, она открылась снова, и в зал влетел парень — широкоплечий, всклокоченный, со злой и упрямой физиономией. Рядом с ним семенили два шестиногих зверя, черно-белый и бело-рыже-зеленый, с любопытством оглядывающихся по сторонам. Часовой ворвался в зал последним и попытался ухватить парня за шиворот майки, но парень увернулся, и боец чуть не грохнулся на пол.

— Отставить бардак! — рявкнул Мариси во всю глотку, и все присутствующие в зале дружно обернулись к нему, а потом к двери. — Кирис Сэйторий! Что ты творишь?

— Он меня не пускал! — угрюмо ответил парень, поправляя сбившуюся майку.

— Разумеется, не пускал! Здесь чрезвычайный штаб, а не детская площадка! Что ты здесь забыл?

— Мне надо в Шансиму, Мариси-атара, — парень набычился. — Немедленно. В порту говорят, что никого не выпускают без твоего личного разрешения, и яхта на приколе до особого распоряжения.

Пестрая парса запрыгнула на содрогнувшийся стол с картой и бесцеремонно сунулась под руки летчицам-иностранкам. Саня Литвиняк рассеянно погладила ее. Мгновением позже черно-белый парс потерся о ногу Труды Баркхорн, и та, присев, запустила пальцы в шерсть на его загривке. Адмирал с трудом взял себя в руки, чтобы не вытолкать сопляка отсюда в шею. В конце концов, если именно он спас Университет от волют вчера вечером, двух минут разговора он заслуживает.

— Кирис-тара! — сквозь зубы произнес он. — Зачем тебе понадобилось в Шансиму? Если мне память не изменяет, пару дней назад ты сам отказался от экскурсии.

— Там Фучи, атара. Фуоко Делл… Винтаре. Она пропала. Я должен ее найти.

Адмирал глянул на Варуйко. Против ожидания, та промолчала и даже опустила глаза. Ему мерещится, или на ее лице действительно впервые в жизни появилось виноватое выражение?

— Кирис-тара, — сказал он как можно мягче, — каким образом ты собрался искать свою подружку в городе с населением в восемьсот тысяч человек? Мы даже не знаем, жива ли она.

— Она жива, атара, — Кирис бросил быстрый взгляд на сестру, на Хису, потом на летчиц. — Я… ее чувствую на расстоянии. Я умею определять направление на нее. Честно, атара, паладары подтвердят! А еще парсы — нюхачи не хуже собак. Гатто, скажи?

— Кирис чувствует Фуоко! — согласился снизу черно-белый парс. — Может найти. Найдет — снова поругается. Дубина!

— Все мужики тупые, — добавила со стола трехцветная язва, ухмыляясь во всю пасть. — Всем одно нужно, а потом в кусты!

Летчицы, которым переводчик добросовестно продолжал транслировать беседу, дружно хихикнули. Мариси ошеломленно хлопал глазами. Неужели паренек говорит правду? Впрочем, такая способность вполне укладывается в общую картину. Если он способен усилием воли менять законы физики, что ему какой-то дальний поиск… Но ситуацию это не меняет.

— Кирис-тара, — устало сказал он, чувствуя, как снова тяжелеют и слипаются веки. — Ты никуда не едешь. Границы Хёнкона закрыты. Боэй отключились, и удивительно, что ваши парсы до сих пор действуют. Мы не можем послать с тобой поисковую партию, сейчас на счету каждый человек. Мы займемся поисками Фуоко Винтаре сразу же…

— Да мне плевать, когда вы займетесь! — сквозь зубы выдавил сопляк. Сколько ему — пятнадцати, кажется, еще не исполнилось? Как он со старшими разговаривает?! — Мариси-атара, тебе сейчас не до одного человека. Сколько пройдет, пока ты кого-то на розыски отправишь — три декады, пять, десять? Она погибнуть может!

Адмирал проглотил едва не вырвавшееся ругательство.

— Кирис Сэйторий, ты никуда не едешь, — повторил он. — Извини. Час назад координатор передал мне в приоритетном блоке данных сообщение, что именно ты отогнал волют от Хёнкона вчера вечером. Не знаю, как тебе удаются подобные штучки, но сейчас Университет не можете себе позволить отпустить тебя. Если волюты явятся снова — сколько людей погибнет?

— Волюты ко мне являются, атара, — буркнул Кирис. — Мы с Фучи их как-то зовем. Не станет меня — и они не полезут. Я должен ехать.

— Нет! — отрезал адмирал. — В любом случае у меня инструкции: в чрезвычайной ситуации любой ценой обеспечить безопасность всех сотрудников и студентов Университета. Ты — студент, и я не смогу защитить тебя за пределами Хёнкона. Ты остаешься. Точка. Покинь штаб, или я прикажу тебя вывести силой.

— Вот как? — зло ощерился Кирис, и адмирал вдруг увидел в нем не слишком большого и сильного для своего возраста, но нормального подростка, каким тот выглядел в последнее время, а уличную крысу — из тех, что впиваются клыками и когтями, если их загнать в угол. — Значит, студенту нельзя за пределы, а остальным можно? Тогда я больше не студент, понял?

Он ожесточенно содрал с запястья идентификационный браслет Университета и швырнул его на стол с картой.

— Теперь я могу свалить отсюда, атара? — процедил он.

Адмирал представил, как его кулак врезается в физиономию идиота, разбрызгивая кровавые сопли… и закрыл глаза. Нет, так нельзя. Он никогда не претендовал на роль педагога. Как управлять солдатами, вести их в бой и обеспечивать дисциплину, он знает. Но возиться с молокососами, которым даже приказать нельзя? Увольте. Не подписывался он на такое. Следовало бы арестовать мальчишку, засунуть его на гауптвахту и подержать там, пока не остынет — только вот остынет ли? И имеет ли вообще военная власть право управлять гражданскими таким образом? Устав Университета категоричен: студенты Университета имеют право в любой момент покинуть территорию Хёнкона и вернуться обратно, и никаких инструкций по насильственному удержанию людей сценарий «Армагеддон» не предусматривал. Наоборот: там четко указано, что любой, в чрезвычайных обстоятельствах пожелавший вернуться на родину на время или навсегда, должен получить необходимую помощь. Разумеется, мальчишка — студент всего лишь колледжа, ему, кажется, еще и пятнадцати не исполнилось, он формально недееспособен… у него ведь есть отец? Да, есть, причем здесь же, в Хёнконе. Конечно, можно потребовать его разрешения — но что-то подсказывает, что пацан получит его без особого напряжения. И что тогда?