Охота на оборотня - Алина Илларионова

— Алесса, я тебе благодарен!.. Просто у тебя очень заманчивый подоконник.

— Какая благодарность, господин Винтерфелл? — изумилась знахарка и забарабанила ноготками по прилавку. — Где море цветов? Где ужин при свечах? Где заверения в вечной преданности?

— Да какие цветы — зима на дворе! — растерялся Вилль. — Хочешь, ёлку из леса тебе принесу? Или снеговика слеплю? А насчёт ужина с Симкой переговорю.

Алесса внезапно упала лицом на прилавок и затряслась, с надрывом всхлипывая. Тут Вилль по-настоящему перепугался — он и не думал, что знахарка окажется такой ранимой. Вихрем подскочив к столу, приподнял её за плечи и с тревогой заглянул в лицо. Алесса действительно рыдала… от смеха.

— Ой, Вилль, над тобой так здорово подшучивать! — наконец, отсмеявшись, сказала девушка. — Ты бы себя со стороны видел — дитя дитём! Ёлку он мне принесёт!

Эльф мысленно плюнул и сделал в памяти зарубку уложить Алессу на обе лопатки при первом же споре, а знахарка облокотилась на прилавок и с лёгким оттенком снисхождения неспешно обласкала капитана взглядом с головы до ног.

— Мы поговорим, только для начала я осмотрю твоё плечо. И не вздумай перечить, пациент! Говоришь, тебя мордой города назвали? Так вот, на этой морде всё написано: зелёный как лягушка, глаза красные, губы синие. Пойдём, горе луковое, — Алесса толкнула дверь в сени.

Она не слышала шагов за спиной, но чувствовала, что Вилль идёт следом. «Если сейчас не скрипнет, тогда обернусь», — подумала девушка. Пятая ступенька лестницы скрипела всегда, без предпочтения к отдельной расе. Даже бесшумный по природе Вилль умудрялся задевать чуткие струны загубленной сосновой души. «Сейчас посмотрю…» Крррек… Знахарка зашла в комнату, а за ней, привычно кланяясь потолочным балкам, проследовал эльф.

— Нет слов! — восхитился Вилль. Всё пространство чердака было заставлено сохнущими бутылками. Они стояли на подоконнике и на тумбочке, на шкафу и стуле, тянулись стройными разноцветными рядами вдоль стен. Девушка явно хорошо поработала прошлой ночью.

Она немного удивилась, когда эльф, раздеваясь, бережно положил пояс с саблями рядом на зелёный плед из крашеного козьего пуха, заменяющий покрывало, а не отставил в угол с глаз подальше. «Старые забрал, памятные прокопьевские…», — подумала Алесса, и отчего-то ей стало за капитана обидно.

— Все вы, мужики, одинаковые, — ворчала знахарка, разматывая бинт. — Как с клинками наголо бегать, так это — вперёд и с песней, а как лечиться потом — сразу в кусты!

Вилль решил промолчать, ссора не входила в его планы. Рядом лежали драгоценные и такие долгожданные Тай-Кхаэ'лисс, казалось, только дотронься, и рукоять сама прыгнет в раскрытую ладонь… Он обречённо сморщился, когда вымазанная чем-то бледно-жёлтым маленькая тёплая рука знахарки легко заскользила по плечу, спине и груди. А потом вдруг отметил для себя: не так уж и неприятно. У той же Марики ладони твёрдые и мозолистые, натруженные лопатой да граблями.

Эльф развернулся немного резче, чем хотелось, и, подпустив в голос умоляющие нотки, шутливо боднул знахарку в плечо.

— Леська, пойдём в Храм, а?

— Ага! — обалдело кивнула Алесса.

— Леська, ты — золото, права была Марта! Мне ещё три дня бездельничать одному, — пожаловался Вилль. — А ты бы рассказала, как краску мешать надо, как накладывать…

— Тебе зачем?!

— Век живи — век учись! — улыбнулся парень, и знахарка растаяла.

На улице она пожалела, что сдалась практически без боя, но дороги назад уже не было. В этот раз девушка сама взяла Вилля под руку и внезапно вспомнила слова Марты о том, что главное в жизни — опора. Крепкая, надёжная, которую для настроения можно шутливо потрепать за уши.

«Интересно, а у Арвиэля женщин много было?» — полюбопытствовала пантера, но девушка отказалась рассуждать на эту тему.

«Интересно, клюнет или нет? Ядрёна ворона, шушеля мать, кудрить твою… Пресветлая!» Мысли хаотично скакали, периодически натыкаясь друг на друга и создавая в голове винегрет из дичайших компонентов.

«Хозяин! Мы на мессте…»

Отлично! Справа от Храма за поленницей сидит Темар, на крыше слева притаился Аким. Оба с арбалетами, и выход взят на прицел. Эльф надеялся, что до стрельбы не дойдёт, и всё же бережёного беси сторонятся.

На лавке возле двери уже лежали рядышком орочий боевой топор и широкий меч, короткий, как раз под гномий росток. Сабли не возражали против временной разлуки, только Лёд шепнул напоследок: «Осторожно».

Храм — Обитель Божия в тварном мире, где внемлет многомудрый всепрощающий Иллиатар робкой молитве смертного, и теплеют очи верных учеников его, когда кается просветлённый грешник. Впрочем, святые лики на фресках сейчас наблюдали гораздо более прозаическую картину. Жрец задумчиво вертел в руках золотой кубок для таинств и с присущей ему терпеливостью внимал наперебой галдящим гномам.

— А по ножке лоза виноградная вьётся с листом малым кружевным, — кивая сам себе, басил кузнец.

— А на чаше виноградинки рубиновые да агатовые слезу алмазную пустили аки сам Триединый по нам, грешникам, плачется, — расписывал хитрый Дорий. — Не так дорого и выйдет, да лепо! А человеку святому и скидочку сделать не грех, как постоянному клиенту.

Эртан, смиряя от природы громкий голос, переговаривался с мельником по поводу грядущего сева — ячмень и окультуренный хмель для пива сажали на полях Мирона.

Градоправитель, что-то бормоча под нос, ставил заупокойную свечку, и счастливая Марта одобрительно поглаживала его по спине. Алесса подтолкнула Вилля к противоположной от двери стене и сделала большие глаза. Марта подмигнула и, переведя взгляд на Берена, хищно потёрла руки. Алесса не осталась в долгу и произвела целую серию ответных жестов: хитро сощурилась в сторону Вилля, провела по горлу ногтем большого пальца и в завершение невинно улыбнулась, приобняв себя за плечи.

Пяти минут не прошло, как эльф начал шалеть от объяснений. Алесса упоённо расписывала преимущества новой краски, в состав которой входит водоотталкивающий компонент, над старомодной, на яичном желтке. Оказалось, что чёрную следует вливать в белую тонкой непрерывной струйкой, помешивая и приговаривая «Липни, липни, медовая!», а в завершении «обряда» необходимо плюнуть в получившуюся смесь.

Высокую золочёную статую Иллиатара с тяжёлым постаментом, прилепленную к стене, Алесса одарила хмыканьем и критическим взглядом.

— А вот она мне не нравится. Без души делали, сразу видно — халтура! — принудив эльфа наклониться, доверительно шепнула знахарка.