Звёзды - это блюдо, которое подают холодным - Евгения Духовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто-то разочарованно вздохнул. Повод для свежей сплетни умер, не успев родиться.
— К нему бы кулон, — нерешительно протянула Берта.
— Ага, там были такие, — Клементина согласно кивнула. — Но я их не люблю. Волосы вечно путаются в цепочке.
— Ты сегодня вся светишься, — прищурилась Кэрри. — Мы чего-то не знаем?
"Ничего вы не знаете. Абсолютно ничего. И меня, кстати, это вполне устраивает".
— Неужели?
— Да-да. Ну-ка, признавайся, где собака зарыта!
От необходимости отвечать её избавил телефонный звонок. Когда же она закончила разговор, то уже была в кофейне, где Ханна назначила ей рандеву.
Белокурую голову с длинной толстой косой Клементина заметила ещё с порога: девушка уже ждала её. Перед ней стояла нетронутая чашка чая, очевидно, заказанная только для того, чтобы не сидеть за пустым столом.
— Привет, Ханна, — Клементина села напротив. Натянуто улыбнулась: — Что за секретность? Что стряслось?
Ханна прерывисто вздохнула. Клементина подметила и бледность, и искусанные губы, и напряжённо сжатые пальцы, отчаянно комкающие салфетку.
— У тебя какие-то проблемы, Тина, — наконец, заговорила Ханна. — Знаю, это не моё дело, да я и не об этом, — она опять вздохнула и, набравшись смелости, выпалила: — Похоже, шеф в чём-то тебя подозревает.
Клементина ожидала чего угодно, но не этого.
— Господин Файзер? С чего ты взяла?
— Он попросил меня следить за тобой.
Клементина поперхнулась.
— Однако… И что ты ответила?
— Что мы не очень близки, но я попробую, — Ханна покраснела как помидор, но упрямо сжала губы. — Разумеется, я для виду так сказала. Не собираюсь я за тобой шпионить. И дело не в том, считаю или не считаю я тебя подругой. Это само по себе некрасиво и непорядочно. — Она помолчала и неловко улыбнулась. — А и попыталась бы — не смогла. Ты бы меня мигом раскусила.
Клементина принужденно рассмеялась.
— Прости… — Ханна уставилась в свою чашку.
— За что?
— Что согласилась. Я… побоялась отказаться. Испугалась, что шеф обозлится и захочет мне отомстить. Или вовсе уволит. Я не могу так рисковать. Мне нужна эта работа.
— Да брось. Я же понимаю, что ты вынуждена была так ответить. К тому же, если бы ты отказалась, Файзер наверняка нашёл бы другого шпиона… — Клементина вспомнила, как дотошно намедни девчонки расспрашивали её о браслете. Неужели за их повышенным вниманием стоит не только праздное любопытство?
— Тина, я более чем уверена, Файзер пытался завербовать не только меня, — горячо и быстро зашептала Ханна. — Имей в виду и будь осторожна.
— Да, верно, — рассеянно откликнулась Клементина, вспомнив, как Фау с каждым разом вёл себя всё смелее — разве что только в кабинет к ней не заявился.
Нет, так дело не пойдёт. Ей действительно следует быть осмотрительнее. И флойду тоже.
— Да ты слушаешь меня вообще?
Клементина заставила себя сфокусировать взгляд на собеседнице
— Да-да, — она улыбнулась искренне и тепло. Как улыбнулась бы настоящей подруге. — Спасибо, что предупредила.
Кроме Ханны, никто больше не признался в потребности следить за ней, так что настоящее число соглядатаев осталось Клементине неизвестным. Впрочем, это её не особо расстроило: главным образом потому, что у неё сейчас были проблемы поважнее пёстрой стайки девиц, неумело и топорно пытающихся выведать "последние новости".
Близился день того самого рейса. И чем меньше времени оставалось до условленной даты, тем сильнее она нервничала и волновалась.
Короткий разговор с "Открытым небом", вопреки ожиданиям, прошёл почти гладко, хотя Клементина панически боялась, что они что-то заподозрят. Но все опасения оказались напрасны: история, что ей удалось-таки уговорить флойда взять её с собой на борт большегруза, была съедена за милую душу. В порыве невесть откуда взявшегося великодушия Шарк даже позволил ей лишний раз поговорить по телефону со Стефаном, дабы она могла удостовериться, что брат жив-здоров.
Фау заходил каждый день, появляясь тогда, когда на улице окончательно смеркалось. С одной стороны, флойду не стоило сейчас привлекать излишнего внимания, с другой — у "Открытого неба" не должно было появиться ни малейших подозрений, что их водят за нос. Тонкая грань, по которой им предстояло пройти, не потеряв равновесие, выглядела лезвием ножа над бездонной пропастью — причём противоположный берег терялся в густой тьме..
Словно следуя негласному договору, оставаясь наедине, они не обсуждали детали предстоящей операции и разговаривали о чём угодно, но не о деле. Фау рассказывал о планетах, на которых ему довелось побывать, и Клементина обычно засыпала, убаюканная его низким голосом, а когда просыпалась, она была уже одна. Но это было не страшно — ведь она знала, что вечером, вернувшись домой, она вновь сможет увидеть улыбающиеся рубиново-красные глаза, ощутить смолистый аромат, успевший стать таким родным, позволить подхватить себя на руки и украсть короткий мимолётный поцелуй.
К сожалению, с той памятной ночи ничего большего Фау себе не позволял. То ли следовал какой-то неведомой ей традиции, то ли по другой причине.
Это было похоже на затишье перед бурей — но неподкупный календарь каждую полночь неумолимо приближал назначенную дату.
Накануне вечером Клементина ушла с работы пораньше, сославшись на неважное самочувствие, что, в общем-то, было недалеко от истины.
Фау приедет за ней рано утром. Оставалось одно — ждать. Постаравшись при этом не сойти с ума от беспокойства.
Сидеть дома было невыносимо, и Клементина приняла единственно верное решение: пойти прогуляться.
Только что прошедший ливень смыл с городских улиц пыль, придав им едва уловимый флер наивного старомодного очарования. Мокрая трава газонов радостно сверкала свежими дождевыми каплями; в лужах на асфальте отражалось напоённое синевой небо, клубы облаков и крики чаек. На углу сотрудник сервисной службы, плотный мужчина в летах ремонтировал аппарат с мороженым.
— Пять минуток, леди, — бросил он, заметив Клементину.
— Угу. Не торопитесь, — машинально кивнула она. В голове надоедливой мухой жужжала короткая мысль
"Дождь в дорогу".
Цитата из полузабытого фильма? Строчка из анекдота? Чья-то давняя фраза, невесть как сохранённая подсознанием?
Дождь в дорогу, дождь в дорогу…
Примета. Добрая примета. Кажется.
— Дождь в дорогу… — пробормотала она задумчиво.
Если так, это очень кстати. Добрые приметы ей бы не помешали.
— Позвольте вас угостить, мисс Хизерли.
Пугающе знакомый голос за спиной, как ушатом ледяной воды, окатил её густым цепенящим страхом.
— "Дождь в дорогу"? — с едва заметной усмешкой переспросил Бенедикт Нортон. — И далеко вы собрались?
17
— Я… — от страха язык стал будто резиновый, ответ застрял в горле. Она инстинктивно попятилась назад, но запнулась о
