Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

— Ты плакала, мама? Что еще натворил мой старший братец, мама?

— Он ничего не сделал, Аул. Просто ваш отец устроил брак твоего старшего брата с племянницей императора Кариссой. Однако Марк влюблен в одну женщину в Пальмире. Он поехал сказать императору, что помолвку необходимо расторгнуть.

При упоминании племянницы императора Аул побледнел.

— Кариеса, мама? Ты уверена, что ее так зовут? Дагиан кивнула, а потом спросила:

— Что случилось. Аул? Ты словно увидел злого духа.

— Ох, мама, Кариеса — самое продажное создание на свете.

— Как, это дитя с милым личиком?

— В этом-то и заключается парадокс Кариссы. Она выглядит девственницей-весталкой, однако это самая развратная женщина во всей империи.

Марк ехал по шумным улицам города к холму Палатин, где жил император. Он не мог не заметить грязь на улицах. Это показалось ему необычным, ведь он помнил Рим чистым и прекрасным. Однако теперь огромные мраморные здания нуждались в ремонте, а в общественных местах были видны очевидные следы вандализма. По пути попадалось множество запертых лавок с закрытыми ставнями.

Когда он подъехал ко дворцу, навстречу ему выбежал раб и взял под уздцы лошадей. Марк большими шагами направился в древнее здание, где ему предстояло встретиться со старым другом.

— Марк Александр! — послышался крик, и он обернулся.

— Гай Цицерон!

Мужчины пожали друг другу руки в традиционном римском приветствии, а затем отступили назад, чтобы рассмотреть друг друга.

Гай Цицерон — мужчина сорока лет, среднего роста, коренастый, с карими глазами и черными волосами, весело оглядывал его.

— Я слышал, ты возвращаешься домой с восточной границы, — сказал он с улыбкой. — Мне очень жаль, что твой отец умирает, это принесет тебе столько печали. Что ты здесь делаешь?

— Я должен встретиться с императором.

— Этого требует половина Рима, Марк Александр, но время Аврелиана ограничено.

— Но у меня срочное дело. Гай Цицерон. Оно может иметь далеко идущие последствия для империи. Можешь ли ты помочь мне?

— По случайности — да. Он сейчас в купальне, и если ты не возражаешь чтобы встретиться с ним там, я проведу тебя к нему.

— Я встречусь с ним хоть в самом подземном царстве Гадес, если будет нужно.

Преторианский офицер криво усмехнулся.

— Уверен, есть люди, которые желают, чтобы Аврелиан оказался в том самом месте, которое ты упомянул. Следуй за мной, Марк Александр!

Он провел его по великолепно украшенным коридорам, освещенным канделябрами.

— Ну вот мы и пришли, — объявил он, когда они проходили через большие двустворчатые двери, которые перед ними открыли два преторианских гвардейца.

К ним поспешил раб, и Гай Цицерон приказал:

— Сообщи императору, что Гай Цицерон привел Марка Александра Бритайна, который хочет повидаться с ним по срочному делу. Мы просим позволения императора войти в купальню.

— Сию минуту, Гай Цицерон, — раб поспешно вышел.

— Если он согласится встретиться с тобой, Марк, я тебе не понадоблюсь. Я не хочу навязывать свое присутствие.

— Еще раз благодарю тебя за помощь, Гай Цицерон, — ответил Марк.

— Возможно, мы могли бы пообедать вместе, пока ты в Риме, — сказал преторианец.

— Император встретится с вами, Марк Александр Бритайн, — объявил вернувшийся раб.

— Прощай, Марк Александр. Я отправлю сообщение в дом твоих родителей, — сказал Гай Цицерон. Раб быстро снял с Марка одежду.

— Император уже в калдарии. Он побеседует с вами, когда вы достигнете унктория, Марк Александр Бритайн.

Марк кивнул и прошел из раздевалки в тепидарий. Там он сел и стал ждать, когда начнет выделяться пот. Когда его поры открылись и пот заструился по телу, раб начал счищать с него грязь вместе с испариной, а он стоял неподвижно. Потом он быстро перешел в калдарии, чтобы принять горячую ванну. Император уже ушел оттуда. Однако там находилось несколько юных и красивых обнаженных рабынь, которые заботливо вымыли его душистым мылом, а потом провели в купальню, где он некоторое время отмокал в воде. Он не захотел нырять в холодную, как лед, воду фригидария, а предпочел поплавать в открытом бассейне внутреннего двора, воду в котором нагрело солнце. Теперь он мог войти в ункторий. Император ждал его.

— Марк Александр!

Аврелиан поднялся и пошел навстречу ему, улыбаясь.

— Приветствую тебя, цезарь! — ответил Марк, вытягивая в приветствии правую руку.

— Опусти руку, Марк, — произнес Аврелиан, сделав нетерпеливый жест. — О боги, я не привык, чтобы меня так приветствовали: «Приветствую тебя, цезарь!»

Император был высоким мужчиной, ростом более шести футов, но Марк все же превосходил его на добрых два дюйма.

— Входи и вытирайся, а потом поговорим, — пригласил он. Они легли на массажные скамьи, и Марк стал изучать императора из-под прикрытых век. Он близко знал его много лет назад и помнил Аврелиана справедливым, но решительным человеком. «Интересно, изменили ли его годы? — думал Марк. — Но если и да, — то во всяком случае не физически». Аврелиан был старше Марка, и все же, как он заметил, тело императора оставалось молодым — крепким и упругим. Седина лишь едва тронула его белокурые волосы, так же, как и аккуратно подстриженную бороду. Взгляд его светло-голубых глаз был таким же ясным и острым, как всегда. У него была красивой формы голова, широко расставленные глаза, а нос — длинный и, как ни удивительно для человека крестьянского происхождения, орлиный. Губы узкие, что придавало его лицу почти презрительное выражение.

—  — Как поживает твоя жена Ульпия? — спросил Марк Александр.

— У твоей кузины Ульпии все хорошо, Марк, но ведь не из-за этого ты пришел повидаться со мной! Чего ты хочешь?

— Освободи меня от помолвки между мной и твоей племянницей Кариссой, которую вы устроили вместе с моим отцом.

— Нет!

— Я не женюсь на твоей племяннице, цезарь! Я приехал домой по двум причинам: во-первых, потому, что мой отец умирает, и во-вторых, чтобы сообщить родителям о своей женитьбе. Я уже помолвлен. Когда я вернусь в Пальмиру, я женюсь на ее царице Зенобии. Ее сын вскоре начнет править Пальмирой по праву, и тогда я женюсь на его матери. Разве это не более важно — женитьба на такой преданной союзнице Рима?

— Ты любишь царицу Пальмиры?

— Я люблю ее уже много лет, цезарь.

— А она любит тебя?

— Да.

— К несчастью, тебе придется жениться на моей племяннице. Возьми ее с собой обратно в Пальмиру, если ты желаешь жить там, Марк. Царица останется твоей любовницей, если она любит тебя.

Марк почувствовал, как гнев в нем бьет ключом. Да кто он такой, этот крестьянин, которого выбрали императором, чтобы распоряжаться жизнью представителя одного из старейших во всей империи патрицианского рода?