Мясорубка Фортуны - Ольга Вешнева

Я выбрался и пошел в атаку, но между нами встали Лиза и Сэнсэй.

— Успокойтесь, дети, — Даппо показал нам с соперником светлые мозолистые ладони.

— Сатибо прикрепил к своей машине бомбу и уговорил Лизу покататься, — остановившись, я заговорил как можно спокойнее. — Я свидетель.

— Еще скажи, что видел, как я прикреплял взрывное устройство к Жемчужине, — огрызнулся Сатибо. — Ну, ври, вампир. Тебе не привыкать.

— Такого не видел. Однако, у меня есть основание полагать, что ты хотел убить Лизу. Очень уж старательно ты увещевал ее потренироваться перед сдачей на права.

— Я уверена, что Сати невиновен, — Лиза вступилась за самурая. — Это его пытались убить.

— Следствие во всем разберется, — Даппо внимательно следил за нами, иногда пробегая глазами по сторонам. — Скоро здесь будут полицейские, эксперты-криминалисты, охотники. Все будут. Даже газета и телевидение.

Позади стоявшего на обочине старого «Мерседеса» Сэнсэя остановилась «Хонда» семейства Миядзаки. Из нее вышли Мираи, Ичи и Юми.

Я спрятал язык за зубами и постарался успокоиться.

— Салют, Шериф! — Сатибо приветствовал взмахом руки полковника Свербилкина, приехавшего на место преступления с тремя полицейскими.

— А, Шериф, добрый вечер, — приподнял шляпу Иван Смолин, немного опередивший полковника. — Привалила вам работенка.

— Приветствую, Шериф, — откланялся Даппо.

Свербилкина стали звать Шерифом с утра четверга, после выхода свежего номера «Волочаровского Вестника», где была опубликована статья Юрия Шмыгина про начальника УВД. Называлась она «Шериф с Ильинской улицы» и имела следующее содержание:

«Когда ночная мгла окутывает город, и в окнах новых красивых домов на улице Ильинская гаснет свет, в подъезды проникают коварные злодеи, ведомые одной лишь целью — сеять разрушение и хаос. Как полчище саранчи, они проносятся по лестничным пролетам, сокрушая двери, выламывая светильники и срывая почтовые ящики со стен. После полуночного игрища юных и великовозрастных «барабашек», утренний путь чистоплотных жильцов на работу превращается в опасное путешествие. Они увиливают от искрящих проводов, перешагивают горы мусора и скользят на «ароматных» отходах чьей-то жизнедеятельности.

Как тут обойтись без отважного героя, способного бросить вызов распоясавшимся злодеям! Неудивительно, что на Ильинской улице живет наш, отечественный, супермен. Начальника Волочаровского УВД, полковника полиции Виктора Свербилкина не страшит численное преимущество вандалов. Ему приходилось вытряхивать из подъезда пятерых крепких мужчин. С подростками он и подавно управляется одной левой. Подкрепление вызывает в крайних случаях — например, если в подъезд набивается две — три разгоряченные алкоголем компании, и они устраивают между собой битву за теплое уютное местечко.

— Я здесь не только старший по дому, но и блюститель порядка, — скромно улыбается Виктор Андреевич. — Как шериф на Диком Западе, я поздними вечерами обхожу дома в поисках приключений. Не могу спокойно спать, зная, что творится в подъездах. Там можно встретить бомжей, наркоманов, очумелых подростков и просто дураков, которым нравится ломать все, что попадется им под руку. Мы с активными жителями стараемся поддерживать порядок, боремся с незваными гостями. Люди оплачивают установку в подъездах видеокамер, но такая мера — не панацея от хулиганов. Они и камеру могут сломать. У них здорово получается откручивать магнитные системы от входных дверей. Другая беда подтачивает общедомовой порядок изнутри. Многие жильцы оставляют возле дверей пакеты с мусором, выбрасывают из окон всякую всячину — самому чуть не угодил в голову канцелярский нож…

Скучать без дела полковник Свербилкин не привык. На досуге он и компьютер друга починит, и сам построит шкаф из мебельных щитов, вырежет на его дверцах красивые узоры, и свяжет кружевную салфетку в подарок жене, и споет ей под гитару песню о любви.

— Мне нравится исполнять обязанности старшего по дому, — признается Виктор Андреевич. — Хорошо, что управляющая компания приветствует инициативу жильцов. А я ужасно инициативный товарищ. Люблю что-то мастерить, помогать соседям. Заборчики недавно установил во дворах. По мере сил охраняю покой жителей Ильинской улицы — не за отдельную плату, а за простое «спасибо» и понимание того, что люди — не свиньи и должны соблюдать чистоту».

Виктору Свербилкину понравилась статья, и он чрезвычайно обрадовался новому прозвищу. Раньше — то друзья и коллеги за любовь к музыке звали его «Трубадуром».

— Что узнали? — полицмейстер уверенной поступью приблизился к черному пятну выгоревшей травы, внутри и вокруг которого лежали покореженные обломки «Лексуса».

Двое экспертов-криминалистов ковырялись в эпицентре взрыва. Молодой колдун Денис Грабьев водил руками над оторванным крылом машины. Волки Федор и Альбина бегали возле черного пятна, старательно принюхиваясь.

— Обошлось без магии, — повернувшись к полицмейстеру, Денис отряхнул руки ладонь об ладонь. — Дело не по нашей части.

— Сработал не профессионал, — доложил старший эксперт. — Взрывное устройство сделано на коленке. Но по мощности оно ой-ой-ой. Водонапорную башню свалило бы, — мужчина указал на старинную башню из красного кирпича, возвышавшуюся на краю поля вдали от «Крутого берега». За ней виднелись сероватые ряды бедняцких домиков.

— Никто бы не выжил после такого взрыва, — Смолин многозначительно посмотрел на меня.

Свербилкин понимающе кивнул охотнику. Тот успел доложить ему обо мне.

Растрепанная заплаканная Лиза держалась за руку Сэнсэя. Она боялась подходить к обломкам. Сатибо неотрывно смотрел на то, что осталось от его любимицы, и медленно шевелил губами, читая молитву или заклинание. Юми, Ичи и Мираи держались вместе, стоя чуть поодаль от Сэнсэя и Лизы. Я удалился в сторонку, на берег канавки, отогнанный порицающим Лизиным взглядом и мерзким запахом гари.

— Так… Вы, вы и вы, идите-ка сюда, — Свербилкин собрал нас с Лизой и Сатибо в кучку. — Пойдем к патрульной машине. Побеседуем, и я решу, кого из вас забрать в участок.

Поставив нас перед собой, Свербилкин привалился к полосатому «УАЗу».

— Учтите, я буду допрашивать вас по всей строгости… — сурово насупившись, предупредил он. — Все как положено по закону… Напрасно вы сию минуту думаете, дескать, Виктор Андреевич добряк и весельчак. Это я так сказать, в миру. А на работе я должен поступать как настоящий шериф.

— Ноттингемский? — Лиза рискнула пошутить.

— Не совсем так… Но близко. Вы, деточка, забудьте, это я вам сейчас приказываю, забудьте, слышите? как мы с вами отплясывали на Дне Города, и как я пел: «Ромашка, ромашка, где ты, моя Наташка?» Все! Ша! Ромашки спрятались, поникли лютики. Дело наметилось серьезное, как журналисты говорят, громкое. Мне надо срочно выяснить, кто из вас кого хотел убить… Не надейтесь на послабления по дружбе, — Свербилкин погрозил нам пальцем. — Вам все понятно?