Черствое сердце (СИ) - Ольга Егер

Прямо передо мной с грюком поставили стакан сока, расплескав его содержимое по гладкой поверхности стола. Я испуганно перевела взгляд на Даниэля. Он сверкал красными бликами глаз. Тем не менее, вампир смолчал. Скрыл эмоции под маской идеального каменного спокойствия и вышел на улицу. Воцарилась подавленная тишина. Выждав пару минут, чтобы отвести от себя всякие подозрения (Вовины, если точнее), сослалась, что мне "очень надо!" и покинула заведение.

Вампира я нашла через дорогу от кафе. В сквере. Он "рубил дрова". То есть, ломал деревья одним ударом кулака по стволу. Иначе говоря: пар спускал. И, судя по количеству павших деревянных врагов, весьма удачно. Учуяв меня, Куран сцедил: "Не подходи! Я сейчас за себя не отвечаю!"

— А чего ты хотел? Чтобы он сидел в наручниках, прикованный к батарее и помалкивал?

— Было бы не плохо, — остановился вампир, но на меня не смотрел, помышляя какое бы еще дерево сломать.

— Уж прости, но когда ты меня бросил…

— Я не бросал! — рыкнул он.

— Хорошо. Когда спровадил меня домой, я думала (и сейчас так считаю), что не нужна тебе. Я должна была начать новую жизнь. А ты не появлялся. Я же не могла вечно ждать, пока ты наиграешься во властелина упырей!

Куран метнулся ко мне. Я подумала, он меня ударит. Но взбешенный упырь вмазал кулаком в акацию позади меня. Ствол треснул.

— Не зли меня! — предупредил Даниэль. — Иначе твой человек не доживет до утра!

— Эй! — окликнул нас Марк. — От вашей пылкой беседы скоро деревьев в сквере не останется!

Вампир перевел взгляд на него и медленно отошел от меня.

— Проветримся? — подмигнул ему демон, и парней ветром сдуло…

Несмотря на предложение Вовы устроить немного романтики, мы умудрились поссориться с женихом. Темой послужили подростки. Парню стоило сказать, что он не одобряет подобных отношений между родственниками, и меня потянуло на скандал. Как бы я не объясняла, не доказывала, что дети не кровные, что у них есть будущее, мои слова воспринимались в штыки. Им присваивалась степень бреда, чуши или богохульства. Мое терпение лопнуло. Я послала драгоценного суженого. Заявила: "Если у нас с тобой такие кардинально разные взгляды на жизнь, тогда нам не стоит жениться!". Мне припомнили все не значимые, глупые обиды, недостойное поведение и т. д. Финальным аргументом в ссоре было: "Истеричка!"

— Извини, но я тебе честно сказала, что я — не сахар. Ты заверял, что тебе все равно. Теперь имеешь! — выпалила я, а услышала:

— Ты еще скажи, что ты мне одолжение сделала, согласившись спать со мной и быть со мной!

Масло, капнувшее в огонь гнева, зашипело. Хотя нет. Кажется, это я не сдержалась и зашипела на парня. Сплюнула под ноги — яд скопился, надо избавиться. Лиза незаметно притушила вспыхнувшую пламенем слюну. Но Вова ничего не заметил. Он смотрел на меня. А я развернулась к нему спиной и ушла.

Потратила два часа, летая над городом на метле — приводила мысли в порядок. После разговора с женихом меня просто колотило от злости, и я боялась идти домой: вдруг я там кого-нибудь ненароком прокляну.

Ближе к полуночи в стекло моего окна вмазалась здоровенная птичка. Не то, чтобы птичка… В общем, летучая мышь. А точнее, Куран. Он чуть не разбил стекло своей башкой, пытаясь влезть на подоконник. Спиртным от него разило, как от бочки. Наверное, столько, обычно не склонному к алкоголизму, вампиру пришлось осилить.

— Где он? Я буду рыть и крыть! — пафосно выдал Даниэль, заглядывая под кровать.

— Рвать и метать! — сквозь смех поправил его, оставшийся на улице, такой же не трезвый, демон.

Я выглянула. Убедилась: под моими окнами, на асфальте сидел Марк. Прямо на дороге, в позе лотоса.

— Славненько вы, мальчики, погуляли! — вздохнула я и, пользуясь знанием истинных имен, призвала Лизу. Она материализовалась в моей комнате, прикрытая лишь полотенцем.

— Что случилось? — воскликнула девушка, кутаясь в свое скудное одеяние.

— Принимай, — ткнула пальцем в сторону окна я.

Лизка тоже поинтересовалась пейзажем по ту сторону. Выругалась. Исчезла, и оказалась на улице. Выписала любимому пару молний. Прямо в зад. А он сфокусировал на ней разбегающиеся глаза, выдал: "О! Полотенечко!" — и дернул за край. Спустя секунду Лиза стояла посреди перекрестка между домами голая-голая, и дико злая. Ее истинный облик даже проступил сквозь человеческую личину.

Марка телепортировали восвояси за ухо.

Я же осталась один на один с Кураном, который усиленно искал в шкафу, под кроватью, и даже в ящичках тумбочки Вову (по частям хотел собрать, как пазл, что ли?).

— Так, давай-ка, отдохнем! — предложила я, намереваясь уложить вампира спать, а он был очень даже не против. Хлопнулся на мою кровать, и пока я расстегивала пуговицы его рубашки, развязывал пояс на моем халате. Отбилась. Ушла на кухню. Представив, каково будет парню проснуться завтра утром, сразу запаслась рассолом и кастрюлькой с холодной водой, вафельным полотенцем для компресса. С этим добром в руках в коридоре меня застала мама. Оглядела с ног до головы и спросила:

— Тебе плохо?

Я тоже посмотрела на собранное, и честно призналась:

— Нет! Маску хочу сделать. Холод, вода и соль хорошо влияют на кожу.

— Маска из рассола?

— Ага. Буду делать смесь, — соврала я.

Мама скривилась. А я подумала, что лучше бы призналась, мол, действительно плохо себя чувствую. Надо утром физиономию протереть соком от помидоров и огурцов, чтоб лишних вопросов не было.

Только переступила порог спальни, прикрыла двери, как чуть не уронила принесенное. Меня схватили, крепко сжав в объятиях. Ощупали мою грудь. Опознали: "Дина!".

— Обалдеть! Жену по размеру груди признаем! — буркнула я, отбилась от загребущих рук и поставила кастрюлю и банку на тумбочку.

— Ложись! — приказала вампиру я, и только сейчас заметила, что на нем из предметов одежды одни носки. Поняла:

— Подготовился.

Он поймал мою руку, притянул к себе, повалил на кровать. Я сопротивлялась, требовала отпустить, боялась отбить ему коленом что-то очень важное. Пыталась даже укусить за шею… Но в итоге, грозные восклицания превратились в слабые стоны, и я скрыла нас полотном невидимости, выкинув белый флаг в этой борьбе. Ладно, не флаг. И не белый — ночную рубашку, синюю.

Даниэль уснул. Мне удалось натянуть на него нижнее белье. Потом я накрыла его легким одеялом, и подумала, что и самой не плохо было бы одеться. А то, зайди мама утром, придется объясняться, срочно искать, чем прикрыться, краснеть. Вовремя надетые трусы — сокращают скандал с родителями! Помня эту истину, я с трудом, на ощупь отыскала в свалке шмоток на полу свою ночную рубашку. Приземляясь обратно на свое место, поняла, что все занято.