Черствое сердце (СИ) - Ольга Егер

Даниэль поперхнулся. Прокашлялся. Сразу стало понятно, что о себе, как о родном брате главной героини из сказок тысячи и одной ночи, он никогда не думал.

— Ничего особенного, — сверкнул на меня глазами он. — Рассказал о том, как любил одну девушку, но не смог удержать.

— Да-да, — кивала я. — Главное слово, на которое необходимо поставить ударение: "любил". Прошедшее время! Хотя, знаешь, я вообще подвергаю сомнению не только глагол, но и чувство.

— А как звали ту девушку? — влез в наш слишком уж яростный диалог Вова.

Куран, по лицу было видно, собирался сказать правду. Я взмолилась богу, прося отнять язык подлому упырю. Но Димка оказался проворнее.

— Ребят, давайте в кино сходим? — подал идею парень, вовремя вмешавшись, и подмигнул вампиру.

"Спелись!" — подумала я, а вслух сказала иное:

— Завтра же идем к Антонине Григорьевне.

— Ага! — обрадовалась Римма. — На пироги!

— Кому что, а ей только бы поесть, — вздохнула и получила подзатыльник.

К ясновидящей мы нагрянули большим честным коллективом, и с увесистым, вымахавшим, но глупым щенком по кличке Труп. Антонина Григорьевна встретила нас на пороге дома. Знала, что придем. Однако пройти в кухню, к примеру, чаек попить не пустила. Всучила два мешка и ведра, указала перстом в огород и приказала выкапывать картошку, потому как иначе она с нами общаться отказывалась — "Только после полезного дела!" — заявила женщина, очень напомнив мне Ягу с ее замашками. Та тоже ничего за просто так не делает.

Угадайте, кто лентяйничал, когда мы пахали на благо ясновидящей?

— Я не лентяйничаю! — возразила Римма, попивая чай с печенькой. — Я даю вам подсказки, где картоху искать!

— Я сейчас в нее этой… — замахнулась выкопанным плодом Дашка. Саня сдержал ее, подталкивая к грядке.

Мы осилили два мешка. В третий до половины насобирали, а потом Трупу надоело бездельничать в тенечке под деревом, к которому он был привязан. Зверюга сорвалась с поводка и рванула к нам, оказывать посильную помощь.

— Не смей! — вопила Лиза, гоняясь за псиной, стащившей из ведра картошку. Труп уже закапывал ее обратно в земельку. И пока его хозяйка исправляла эту несправедливость, монстр примерился, метнулся и заныкал в огороде еще одну картофелину. Марк перекрыл ему доступ к ведру, и ежкин пес в игривом настроении покосился на собранное Дашкой. Она прикрыла тару собой. Труп сдвинулся в сторону, девочка тоже. Он прыгнул, а Дарья… хлопнулась пятой точкой прямо в ведро. Но зато не отдала картошку на растерзание. Так сказать, спасла. И не важно чем! Главное то, что нам пришлось вытаскивать ее из ведра — волшебница хоть и обладала скромными худощавыми формами, тем не менее, умудрилась застрять в железной посудине.

— Все! Я ненавижу картошку! — прошипела сквозь зубы, перепачканная демоница.

— Проходите в дом, сейчас сядем ужинать! — любезно пригласила Антонина Григорьевна.

— Хоть бы мясо, хоть бы мясо! — взмолилась Лиза, и Труп солидарно подвыл ей.

— Даша сейчас приготовит картофельные драники…. - услышали мы уже с порога.

Демоница резко остановилась и перехотела не только есть, но и засиживаться в гостях. Не знающий жалости Марк подтолкнул ее в плечо.

Передохнуть после работы на солнцепеке нам не удалось — все дружно помогали Дашке готовить, и только Труп помогал уничтожать неудавшиеся, прилипшие к сковороде драники, шелуху от картофеля, колбасу и любой продукт, случайно или нарочно павший на пол. Деревянную дощечку в том числе — разгрыз и стрескал, паразит!

Затем мы сели за стол. Лиза вонзала вилку в зажаристые овощные блины, словно они оживали и говорили с ней о мерзостях. Римма даже спросила, ничего ли не употребила драгоценная подруга во время готовки, такого алкогольного? Демоница сказала: "Лучше б выпила! — и дальше обратилась к блину: — Ненавижу картошку!"

Короче, поговорить с бабушкой подростков нам удалось лишь спровадив Дарью обратно на кухню, в конце вечера, мыть посуду.

— Ну? — спросила ясновидящая, предлагая начать наше ходатайство.

Я немного помялась, продумывала речь, не знала с чего начать, а потом решила, что будь как будет и выдала:

— Антонина Григорьевна, позвольте Димке вернуться. Иначе один наш вредный товарищ его чему-то не хорошему научит!

— А здесь, он ее, — она кивнула в сторону кухни, — неподобающему научит!

Она даже не знала, что роль учителя принадлежит вовсе не Димке. Парень, на удивление, вел себя в отношениях с Дашкой сдержанно.

— Разве вы не знаете, что им суждено быть вместе? — зашла с другой стороны я.

— Знаю, — вздохнула бабушка.

— Они такие грустные! — прошамкала драником Лиза.

— Дима одумался. Он очень повзрослел. Копит деньги, учится, работает. Даже готовит и стирает сам! — встала на защиту парня Римма. Мы все были наслышаны об эпизоде, когда волшебник сунул в стиралку свои вещи с вампирьими и потом получил по шее, за полинялый эффект дорогой рубашки. Но об этом, естественно, перед бабушкой умолчали.

— Антонина Григорьевна! Вы же не можете сопротивляться Судьбе! — доставала ее я.

— А ты можешь? — сощурила слепые, белесые глаза она, и я нервно сглотнула под испытывающим взглядом. — Ладно. Пусть возвращается. А тому, своему "вредному другу" передай "спасибо" от меня за воспитание, и скажи: "К удаче идут, переступая через отчаяние, боль и гнев". Он поймет!

Дашка, подслушав весь разговор от начала до конца, вылетела из кухни счастливая до безобразия. Сначала повисла у меня на шее, заслюнявила всю грудь, рассказывая, как она меня обожает. Потом целовала бабушку, божась, что будет вести себя прилично.

При выходе из дома, нас ждал вампир. Друзья, притворились увлеченными разговором о проведенном дне. Я слышала, как Римма предложила Лизе:

— Хочешь, зайдем к нам, чай попьем?

— Хорошо, — согласилась та, не дослушав продолжения. — Чай — это замечательно. А то, если я еще хоть раз услышу о картошке — повешусь.

— Не волнуйся, ты о ней не услышишь! — заверила ее оборотниха, ехидно ухмыльнувшись. — Мы ее пожарим и съедим с сальцом…

— У… — взревела демоница, решив, что вешаться не будет, а вот кого-нибудь на сучок да за шнурочек, привязанный к горлу, на ближайшем дереве прицепит! Марк успел ее поймать за локоть, а маг выставил щит перед супругой, чтобы не произошло непоправимого. А Римма нарочно, танцевала под щитом и припевала: "Антошка, Антошка, пошли копать картошку…"

— Я тебя сейчас закопаю! — рычала Лиза.

Я же подошла к вампиру. Он не сводил с меня глаз. И его взгляд пробуждал в моей душе совесть… Не всю.