Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

Что же сделал Павлов с дивизиями в Бресте, которые также являлись приграничными? Ждал после 15 июня особого приказа наркома? Конечно, ждал! Получил ли он такое особое распоряжение наркома 18 июня? Получил. Содержание этой телеграммы-приказа ГШ и дата исполнения известны из показаний генерал-майора П.И. Абрамидзе (КОВО); и начальник связи ЗапОВО Григорьев заявил на суде, что 18 июня был передан некий приказ ГШ, после которого Павлов так и не привёл войска в боевую готовность. В итоге три дивизии прикрытия Брестского направления так и остались частично в городе, а частично вокруг него в виде безоружных рот и батальонов на различных работах! Они не были собраны в казармы даже после 18 июня, и не были затем выведены из Бреста для обороны города и направления! При этом Павловы не только не выводили те ключевые дивизии из города, но и загнали из лагерей в казармы некоторые полки, а потом дали команду изъять снаряды и патроны в этих дивизиях и сдать их на склады в последние дни перед 22 июня, запретив выводить те дивизии из города. Но в действиях с этими дивизиям также виноват и командующий 4-й армией ЗапОВО генерал Коробков. Он от Павлова всё же получил около 1.00 22 июня некое указание — «привести войска в боевое состояние». Но Коробков до того, как связь с Брестом была прервана, около 2.00, приказа о тревоге в эти дивизии не отдал.

Он стал дожидаться, когда ему Павлов пришлёт письменный приказ — окружную «Директиву № 1». В итоге приказ о тревоге в Бресте получили примерно к 3.30… Но сам Павлов ещё вечером 21 июня стал отдавать и приказы об отмене объявленной в некоторых частях ВВС и ПВО боевой готовности!

Четвертый этап повышения боевой готовности войск западных округов и их штабов — приказы ПП от 18–19 июня на вывод штабов округов на полевые фронтовые управления, что также подразумевало повышение боевой готовности войск округов. И штабы округов должны были выдвинуться в полевые пункты к 22 июня (вспомним слова Василевского о том, что о «дате икс» они знали за несколько дней до нападения и ждали этого нападения)!

Баграмян так пишет об этом приказе ГШ (для КОВО, пока не опубликован): «В то же утро (19 июня. — Лет.) из Москвы поступила телеграмма Г.К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь…» (ныне Тернополь). Приказ ГШ требовал вывести штаб округа на полевое управление «к 22 июня», т.е. «к 24.00 21 июня» штаб КОВО должен был быть в Тарнополе. Однако в КОВО уже руководство округа поставило задачу оперативному отделу, через который идёт управление войсками, остаться в Киеве и прибыть на полевое управление чуть ли не к обеду 22 июня!

Баграмян, глава «“КОВО-41” вступает в силу»:

22 июня «прибыли мы раньше назначенного срока — в седьмом часу утра. Нас ждали…

На шум подкативших машин выбежал генерал Пуркаев. На лице — величайшее нетерпение и досада. Так и казалось, что сейчас он закричит: “Где вы пропадали?!” Но генерал смолчал; видимо, вспомнил, что сам назначил срок нашего прибытия. Взмахом руки прервал мой рапорт.

— Быстрей разгружайтесь и за работу! Немедленно по всем каналам связи передайте командирам корпусов второго эшелона, чтобы вводили в действие оперативный план “КОВО-41”. Добейтесь подтверждения, что это распоряжение получено. Когда ответы поступят, доложите мне.

Едва Пуркаев ушёл? на пороге появился крайне рассерженный командующий. Начал бурно возмущаться, что мы запоздали. Кирпонос редко терял самообладание. Значит, невыносимо тяжело складывались дела, если он вышел из равновесия.

Сдерживая обиду, я попытался объяснить, что мы прибыли даже раньше назначенного времени… Кирпонос уже более сдержанно бросил на ходу:

— Чтобы через час у меня на столе лежала карта с обстановкой на границе!»

Таким образом, управление войсками КОВО в момент нападения Германии было парализовано, и командующему КОВО пришлось по телефону, «на карандаш», доводить до штабов армий приказ наркома. В ПрибОВО самого командующего Ф.И. Кузнецова, который вроде бы в момент нападения находился на полевом управлении, 22 июня искали почти сутки. А что делал Павлов в Белоруссии? А Павлов пошёл на откровенный саботаж — и дивизии из Бреста не вывел заранее, и штаб округа к 22 июня оставил в Минске (точнее, часть штабных офицеров и служб отправил в Ба-рановичи, а часть в учебный центр Обуз-Лесная, что в 50 км от Барановичей, — об этом пишет в своих воспоминаниях Сандалов).

Но за оставшиеся несколько дней до нападения, о котором он точно знал и из приказов Москвы, и от разведки округа, и от пограничников, которые наверняка докладывали ему о перемещениях немецких войск, о выселении из приграничной полосы поляков и о реквизиции у населения телег, особисты никак не успевали уличить Павлова в саботаже. Да и кто бы его уличил, если начальник связи округа генерал Григорьев, через которого шли директивы и приказы Москвы, никому не докладывал о саботаже командующим этих приказов (если, конечно, он знал их содержание). И начальник штаба округа генерал Климовских, который точно знал о директивах от 11–18 июня, тоже не докладывал «наверх» о «странном» поведении командующего.

А ведь невыполнение прямого приказа ГШ о выводе штаба округа в полевое управление (и последующий поход командующего в театр вместо убытия на новое место) уже есть должностное преступление. Приказ ГШ от 18 июня для ЗапОВО о выводе штаба на «полевой КП» опубликовал впервые президент Российской ассоциации историков Второй мировой войны, доктор исторических наук, академик РАЕН О. Ржешевский:

«Комвойсками ЗапОВО. Лично. Нарком обороны приказал: 1. Выделить управление фронта и к 23 июня с/г перевести его на КП Обуз-Лесная, тщательно организовав управление войсками. В Минске оставить подчинённое Вам управление округа во главе с Курдюмовым. Выделение и переброску управления фронта сохранить в полной тайне, о чём предупредить личный состав штаба округа. 2. Управление 13 армии к 25 июня с/г перевести в Новогрудок. Исполнение телеграф[ируй]те. Жуков» (ЦАМО, ф. 208, оп. 2513, д. 9, л. 170. ВИЖ. 2011 г. № 6, с. 5).

Как вредите, Минску ставится задача вывести штаб не к 22 июня, как для КОВО, а к 23 июня. Не в утверждённые майскими планами прикрытия Барановичи, а в Обуз-Лесную, что в 50 км от Барановичей, ближе к границе… А 13-й армии ЗапОВО, формирование которой началось только в мае 1941 года, Жуков приказал выйти в полевое управление из-под Минска в Новогрудок, западнее Гродно. К самой границе. При том, что 13-я армия по плану прикрытия ЗапОВО должна была закрывать границу между Брестом и Белостоком, в «Белостокском (Белостоцком) выступе», со штабом в Вельске, в районе своих дивизий. Но её выводили западнее Гродно, тоже ближе к границе. А расстояние между Новогрудком, куда должен был отбыть штаб армии по директиве Жукова и Тимошенко, и Вельском — около 100 км:

«а) район прикрытия № 1 — Гродненский, 3-й армии;

б)район прикрытия №2 - Белостокский, 10-й армии;

в) район прикрытия № 3 — Вельский, 13-й армни:

г) район прикрытия № 4 — Брестский, 4-й армии.

3) в состав войск района прикрытия № 3 — Бельского входят:

а) управление 13-й армии; <…> и) 88-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 13-й армией. Штарм — Вельск…»

Бельск и район обороны 13-й армии — севернее Бреста, между 3-й и 4-й армиями ЗапОВО. В итоге наших войск в этом районе, на пути удара немцев, где шла танковая группа гудериана, практически не оказалось, хотя эту неполноценную армию перебрасывали вроде как ближе к ПрибОВО, где также были проблемы — на стыке ПрибОВО и ЗапОВО перед этим поставили (по указанию ГШ?) ненадёжные стрелковые корпуса, сформированные из бывших национальных корпусов Литвы и Латвии, в которых додумались именно за несколько дней до 22 июня проводить чистки среди национального командного состава, таким образом оголив район севернее Бреста.

Если Павлов не вывел эти три дивизии из Бреста (а его буквально трясли по этим дивизиям на следствии и в суде), получив приказ об отводе приграничных частей, хотя именно они должны были закрывать брестское направление, держа оборону вокруг города, то он совершил воинское преступление. Либо он делал это по собственной инициативе, как самоубийца, либо по согласованию с Москвой (или втайне от Москвы?). Но во втором случае получается, что вместе с Павловым в измене замешаны и Тимошенко с Жуковым. А если нет, то кто присоветовал Павлову оставить дивизии в городе на убой? Сталин? При повышении боевой готовности командиры всех частей должны собрать технику и личный состав в подразделения, и дивизии второго эшелона должны были возвращать ту же артиллерию в части уже после 11–15 июня. А приграничные дивизии должны были вернуть свои артиллерийские и зенитные подразделения с полигонов и личный состав с занятий и работ в части после 19 июня. Но в Бресте этого сделано не было.