День Диссонанса - Алан Фостер

Джон-Том опустился на колени рядом с неподвижным выдром, приподнял одной рукой его голову и спокойно заявил:

– Мадж, кинжал вошел от силы на полдюйма, и кровь почти не идет. Если хочешь вытрясти из меня золотишко, изобрети что-нибудь получше.

– Золотишко? – жалобно спросил выдр. – Да что ты, кореш! Неужто решил, будто я в такое время способен ловчить, выманивая у волшебника золото? За кого ты меня держишь?

Джон-Том не ответил.

Мадж развел лапами, и его глаза округлились от изумления.

– Ну, надо же! Да ты тока посмотри! Заживает, приятель! А все благодаря твоей магии. Спасибо, шеф, спасибо! Никогда этого не забуду.

– В этом я не сомневаюсь, – брезгливо сказал Джон-Том. Он встал, и затылок Маджа стукнулся о пол.

– Ай! Ах ты, чертов хитрожопый, долговязый, безголосый всезнайка и сукин…

Не дослушав до конца, Джон-Том повернулся и посмотрел в глубину прохода. Но в колдовском дыму и в пыли, опустившейся со свода, было совершенно не видать Цанкресты и кровожадной тигрицы. Битва переместилась в другой проход, на другой ряд стеллажей. Исчезла и Снут, и это было понятно: владелица магазина предпочла дожидаться исхода битвы в безопасном укрытии. Точно так же, наверное, поступил бы и Джон-Том, случись ему поменяться местами с кенгуру.

– Вставай, Мадж, – нетерпеливо велел он. – Надо помочь Розарык.

Все еще зажимая лапой легкую рану, выдр поднялся.

– Да брось ты, чувак, зачем этой горной гряде наша помощь. Конечно, я пособлю ее искать, но даю башку на отсечение, что она раньше нас доберется до этого хмыря Цанкресты. – Мадж поморщился, рассматривая рану. – Вот паскудник! Такую жилетку испортил!

– Погоди! – Джон-Том вгляделся в дым. – Кажется, она идет.

Но вернулась не тигрица. Существо рысило на четырех ногах, и его золотистая шкура поблескивала даже в полумраке. На спине единорога, обхватив его шею, ехала девушка – красная, как вареный омар.

Весь в поту и мыле, Дром остановился возле Джон-Тома и Маджа.

– Жарко, – сказал он, хоть это было ясно и так. – Чуть не испекся.

Глупость сползла на руки юноше. Она была без сознания.

– Шагала, как лунатик, прямиком к жерлу. Едва успел перехватить.

– Джон-Том…

Он держал ее осторожно – этого требовал обширнейший ожог первой степени.

– Я… не понимала, что происходит, что я делаю. Яльвар… Он такое со мной сотворил… Я больше не могла думать сама… – Ее голова упала на грудь Джон-Тома. – В то утро, когда он меня разбудил и велел идти за ним, я хотела закричать, предупредить вас, но ничего не вышло. Он меня увел, но то была уже не я, нет! Как будто я попала в плен к собственному телу и не могла выбраться. – Девушка захныкала, по щекам побежали слезы. Затем она изумленно подняла глаза: – Плачу? А ведь я думала, что разучилась плакать.

– Ты была под гипнозом. – Недоумение в ее глазах не рассеялось, и тогда Джон-Том пояснил: – Это разновидность волшебства. Ты не владела собой.

Он прижал ее к себе и, услышав стон, поспешил успокоить:

– Мы найдем что-нибудь от ожога. Наверное, Снут поможет. У меня еще осталось три золотых – те, что Мадж не растранжирил в Снаркене. Купим лекарство и для тебя.

– Ничего, – прошептала Глупость, – уже все в порядке. – Она повернулась к Дрому. – Но если бы не он, все было бы по-другому. Я не знала, о чем и думать, когда увидела, как он несется ко мне по коридору. А потом он объяснил, кто он такой. Что он ваш друг и что вы все тоже внутри горы, сражаетесь с Яльваром-Цанкрестой. – Она подбежала к единорогу и благодарно обняла его за шею.

Чуточку потерпев, Дром попятился и высвободился.

– Мадам, я рад, что оказался вам полезен, но просил бы избавить меня от бурных эмоций.

– Но я думала… – Глупость явно обиделась, и Джон-Том поспешил ее успокоить:

– Дром вовсе не злой, Глупость. Просто он такой, какой есть. Я тебе потом объясню. – Он взглянул на единорога. – Ты здорово рисковал, Дром.

– Я старался. – Единорог оглядел коридор. – А где же большая самка? И злюка-хорек? Вы одолели его в мое отсутствие?

– Нет. – Джон-Том с улыбкой посмотрел на пересмешника. – Это Черрок. Сообразив, что самому ему меня не переколдовать, Цанкреста позвал на подмогу другого чаропевца. Мы с Черроком устроили тут настоящий музыкальный ураган, прежде чем поняли, что гармония лучше диссонанса. А Цанкрестой занялась Розарык.

– Что ж, остается только пожалеть хорька.

– Твоя правда, кореш, – сказал Мадж. – Розарык – бабенка лютая. Эх, будь она разочка в четыре поменьше…

– Мадж, когда же ты научишься мыслить масштабно? – Джон-Том посерьезнел. – Цанкреста не только сметлив, но и шустер. Может удрать.

– Чувак, да куда он денется? – возразил Мадж; – Ставлю на кон свой причиндал, из этой норы только один выход. Я бы сказал так: чем суетиться, давайте лучше разыщем ее хозяйку, долговязую крысу. Лекарство было у нее в лапе, когда заварилась каша, и я готов побожиться, что оно по-прежнему там.

Времени на обратный марш-бросок ушло немало, и Джон-Томово предположение насчет быстроногости хорька полностью оправдалось. Когда они сворачивали в последний коридор, Цанкреста был уже там.

– Не заметила, как он улизнул в боковой пхоход, – гневно прорычала тигрица, присоединившись к ним чуть позже. – Но тепехь-то не уйдет!

Тяжело дыша, Цанкреста стоял перед выходом. От его наряда остались жалкие лохмотья, и вообще хорек уже очень мало походил на волшебника. Он оглянулся и увидел быстро приближающихся мучителей. Впрочем, никто не мешал ему выбежать из магазина и устроить им снаружи какую-нибудь пакость. Никто, кроме старой самки кенгуру.

– Прочь с дороги, ведьма! Мое время драгоценно, и я не желаю тратить его на споры.

– А я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, – спокойно ответила Снут, покачивая трубкой. Ее правая лапа была вытянута ладонью вперед. – Ты должен заплатить.

– Заплатить? За что? – нетерпеливо прорычал Цанкреста. Его враги припустили во весь дух, впереди неслась Разъяренная тигрица. Да, он не мог тратить время впустую.

– За ущерб, причиненный товарам и инвентарю.

– Я пытался спастись от обезумевшей кошки, которая гонится за мной даже сейчас. Я не виноват ни в каком ущербе!

– Ты виноват во всем, – мрачно отрезала Снут. – Ты спровоцировал конфликт. Ты сорвал сделку. Все это я готова простить, но прямые убытки ты возместишь. Здесь не филантропическая организация. Здесь бизнес. – Она пощелкала пальцами. – Я жду.

– Дура! Я же сказал: не желаю тратить время на споры! Согласен, эта лавчонка смотрится впечатляюще. Но я – Цанкреста из Гнилых Горшков – видал и поинтереснее. Даю тебе последнюю возможность убраться с дороги!