В жарких объятиях - Мишель Синклер

Женщина расхохоталась, но в ее смехе не чувствовалось насмешки.

— Да, им повезло. У них действительно много белья. Я бы не возражала, если бы у моего мужа было больше нижних рубашек, а у меня было такое постельное белье, как то, что стирали вы. Такой дом, как у командира, требует много времени и сил, но оно того стоит, вы не находите? Там столько места! — Не дожидаясь ответа Рейлинд, она махнула рукой и добавила: — Но зачем я все это вам рассказываю, миледи? Вы ведь живете в замке! Та небольшая стирка, которой мы занимались сегодня, и в сравнение не идет с тем, что приносит сюда по четвергам прачка из замка. Это просто гора белья, и я уверена, что там, откуда вы приехали, все точно так же.

Луг, который они заняли бельем, был довольно велик, и Рейлинд было трудно себе представить, что потребности замка значительно превосходят то, что она наблюдала у реки. Она никогда не спрашивала у своей прачки, где та стирает или сушит белье.

— Ну что ж, было очень приятно, что вы сегодня к нам присоединились, но мне пора готовить обед, — произнесла женщина и немедленно ушла.

Рейлинд подошла к лежащей на берегу деревянной доске. На ней девушка оставила щелок и сваренное из животного жира мыло, которое ей сегодня утром вручила Эйлин. Рейлинд побрела обратно, думая о том, что после такой утомительной работы хорошо бы перекусить хлебом и фруктами.

— Наконец-то ты вернулась! — воскликнула Эйлин.

Она произнесла эти слова дружелюбно и с улыбкой, но для Рейлинд это не имело значения. Эйлин сделала ей грубое замечание.

Она знала, чем Рейлинд занимается, но ей и в голову не пришло поблагодарить девушку за проделанную работу.

Решив не обращать внимания на колкость, Рейлинд подошла к столу, приподняла полотняную салфетку, прикрывающую буханку хлеба, и отломила кусочек. Она хотела было присесть и налить себе воды, но замерла, услышав вопрос Эйлин:

— Что ты делаешь?

Рейлинд смотрела на нее, не веря своим ушам. Она это серьезно?

— Я проголодалась и хочу пить. Я собиралась немного посидеть, потому что встала на рассвете и еще ни разу не присела.

Эйлин пренебрежительно посмотрела на жующую хлеб Рейлинд.

— Мне отлично известно, что ты сегодня утром потрудилась, и я ценю твои усилия. Тем не менее тебе еще предстоит приготовить обед. К тому же вчера ты не окончила уборку. А сегодня необходимо вымыть ночные горшки.

Рейлинд была уверена, что ослышалась. Она дочь лэрда Шеллдена, хозяйка замка Кайреох! Ночные горшки, уборные, умывальники… Для этого существовали служанки. Это не для нее. Всему есть предел.

— Я не собираюсь мыть ночные горшки.

Эйлин ее как будто не услышала.

— Что касается хлеба, — продолжала она, — то я положила его на стол для детей, чтобы они могли перекусить, потому что поняла, что с обедом ты опять сегодня задержишься. Поэтому, прошу тебя, больше к нему не прикасайся.

Рейлинд проглотила крохотный кусочек, который успела отломить, и хотела налить себе воды, но обнаружила, что кувшин пуст. Эйлин кивнула, как будто Рейлинд просто убедилась в том, что в доме нет воды, а вовсе не хотела напиться.

— Да, обычно я хожу к колодцу до того, как отправиться на реку, но ты можешь принести воды сейчас. Позаботься о том, чтобы тебе хватило ее для приготовления обеда. После того как все будет сделано, если ты все еще будешь голодна, можешь сходить в замок. Я уверена, что у них в кухне полно еды и они смогут тебя накормить.

Рейлинд возмущенно смотрела на Эйлин, которая, казалось, не замечала растущего в комнате напряжения. Девушке очень хотелось объяснить Эйлин, что, каким бы дружелюбным тоном она ни критиковала ее действия, суть ее высказываний от этого не менялась. Более того, ласковый голос и улыбка делали их еще неприятнее. Вместо этого Рейлинд вскочила и, схватив ведро, зашагала к двери. Она знала, что задержись она хоть на секунду, и все кипящие у нее в душе отрицательные эмоции вырвутся наружу, а это было единственным, что могло сделать этот день еще хуже. Во всяком случае, так ей казалось.

В этот вечер, когда Рейлинд услышала стук в дверь, ее единственным желанием было не обращать на него внимания. Ей совершенно ни с кем не хотелось разговаривать, даже с сестрой. Произошло слишком много событий, и почти все они были неприятными.

Стук продолжался, и Рейлинд подавила стон. Мериел, когда ей этого хотелось, была способна переупрямить кого угодно. Поднявшись с кровати, Рейлинд подошла к двери и отодвинула задвижку.

Мериел вошла в комнату и немедленно наморщила нос.

— О, боже, Линди, тебе необходимо выкупаться! От тебя разит чем-то невообразимым.

— Может, от меня и разит, но если я выкупаюсь, то только понапрасну потрачу время и силы, потому что завтра опять провоняюсь. Кроме того, у меня нет сил мыть и сушить волосы.

Мериел снова скривилась, но затем пожала плечами и, подойдя к креслу, устало опустилась на сиденье.

— Я тебя понимаю. Еще никогда в жизни я так не уставала. Ты и представить себе не можешь всего, что, по их утверждению, леди Мак-Тирни делает каждый божий день. И при этом они надеются, что я им поверю!

Рейлинд сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Мериел хотелось поболтать, и, если честно, в этом желании она была не одинока. Может, они смогут опереться друг на друга и это позволит им продержаться пару дней, оставшихся до возвращения Лорел?

— Что тебя заставляют делать?

— Встречаться с судомойкой и помогать ей выбирать овощи. Потом я должна найти мясника и узнать, какое у него есть мясо, прежде чем поговорить с кухаркой и решить, какую еду она будет сегодня готовить.

— Ты постепенно к этому привыкнешь, — пробормотала Рейлинд, снимая туфлю. — Я уже даже не считаю все это работой. Для меня это что-то вроде расчесывания волос.

Мериел фыркнула и переплела пальцы рук.

— Но это еще не конец. Фаллон заставил меня отвечать за все. Он просто предоставляет мне решать возникающие проблемы, а сам занимается своими делами. Я встречаюсь со слугами и даю им указания, но все бегут ко мне с проблемами.

Рейлинд кивнула и прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть зевок.

— Да, всегда что-нибудь случается. Ты должна принять решение и надеяться на то, что оно окажется верным.

Мериел развернулась на стуле и уставилась на сестру, открыв рот от изумления при виде ее серьезного лица.

— Вот в этом и заключается основная проблема! Наши горничные никогда не ссорятся и не отказываются выполнять свои обязанности только из-за того, что считают несправедливым то, что на них свалилась дополнительная работа, потому что кто-то из них заболел.